Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

быть более странными, репортаж переключился на прямую трансляцию с места какой-то катастрофы. Риттер знал о школьниках в Луганске, это была самая громкая новость в стране, и он прошёл достаточно много экранов, прежде чем покинул квартиру, чтобы уловить суть. Он предположил, что это манипуляция кремлёвских СМИ, все новости в России – это государственная пропаганда того или иного рода, но то, что он видел сейчас, казалось совершенно иным. Он уже видел подобные сцены раньше, не по телевизору, а на поле боя, и никогда в Европе. Репортаж выглядел так, будто это происходило в России, и он узнал мигающий значок в углу экрана, означавший, что идёт прямая трансляция. На его взгляд, судя по тому, что он видел раньше, это было похоже на прямую трансляцию химической атаки. Как такое возможно? Кто мог транслировать такое? И как оператору удалось избежать той же участи, что и людям на кадрах? Он хотел спросить кого-нибудь из толпы, что происходит, но не решился привлечь к себе внимание разговором по-английски. Вместо этого он просто смотрел на экран.

были ошеломлены, когда на кадрах было видно, как журналист идет по кадру, с ног до головы одетый в российский военный защитный костюм.

У него отвисла челюсть, и он был не один. Растущая толпа вокруг него была потрясена не меньше его. Прямо там, живые, в ярких красках, школьники, за которыми следила, в которых влюблялась и которым болела вся страна, задыхались. Это было похоже на сцену из фильма-катастрофы. Если это было реальностью, а не какой-то трюк Кремля, то это была одна из самых страшных катастроф, которые он когда-либо видел. Мальчики стояли на четвереньках, задыхаясь и кашляя кровью. Красивые журналистки в сшитых на заказ пиджаках и с дорогими прическами умирали рядом с ними. Это было ужасно. И по какой-то причине операторы, казалось, стремились запечатлеть эту кровавую сцену как можно более живо и подробно.

Если это результат атаки, которую якобы демонстрировала предыдущая графика, это означало бы войну. Потенциально ядерную. Риттер не понимал, как это может быть реальностью: какой президент США отдал бы приказ о подобной атаке? Но это не имело значения. Если бы Кремль заявил, что это атака Запада, достаточно людей поверили бы этому. К тому же, кто ещё мог такое сделать?

Риттеру определенно пора было убираться из города. Толпа с каждой секундой становилась все злее. На вокзале уже начались беспорядки, следы разрушений были повсюду, но, похоже, их было еще больше. По мере того, как новости распространялись по станции, Риттер, не высовываясь, направился прямо на международную платформу, показав билет охраннику у турникета. Поезд уже был на месте, но на всякий случай он сел на скамейку на платформе перед посадкой и закурил. До отправления оставалось еще несколько минут, и он хотел сориентироваться, оценить расположение поезда и пассажиров. Если кто-то покажется подозрительным, какие-нибудь группы, выглядящие вооруженными или умеющие себя вести, – что угодно, – он хотел узнать об этом как можно скорее. Он не был готов к неожиданностям.

Наблюдая за посадкой пассажиров, он заметил, что все, казалось, были поглощены новостями. Некоторые смотрели их на телефонах, другие звонили близким. Все были в шоке, растерянности или гневе. Риттер надеялся, что ему не придётся много говорить, поскольку сейчас было не самое подходящее время объявлять, что он иностранец, поэтому он выронил сигарету и поднялся на борт, когда до отправления оставалось всего несколько минут.

Он был в третьем вагоне, и его место было одним из четырёх, напротив небольшого меламинового столика. Остальные три места были свободны, как и большая часть вагона, и он сидел лицом к турникету на платформе, чтобы видеть всех, кто входит. Не успел он устроиться поудобнее, как машинист сделал объявление. Среди немногих пассажиров в его вагоне раздался стон, и он увидел, как время отправления на платформе исчезло, сменившись красным шрифтом. Не нужно было быть профессором лингвистики, чтобы догадаться: это означает задержку.

Это были плохие новости, и он задумался, не связано ли это как-то с тем, что он только что видел в новостях. В конце концов, это был единственный международный рейс из города.

Риттер сидел, напряженно считая минуты. В вагон вошло еще несколько пассажиров, и он внимательно следил за каждым из них, а также за всеми, кто появлялся на платформе, но не садился. Он взглянул на часы. Время отправления подходило к концу. Прошло пять минут, затем десять, и он начал терять терпение. Остальные пассажиры все еще ждали, что говорило ему, что поезд не отменили, но он все равно подумывал выйти. Возможно, поезд был не самым простым способом сбежать.

Возможно, ему лучше отдохнуть в гостиничном номере, дав плечу время зажить.

Он планировал доехать на поезде до Владикавказа, столицы и крупнейшего города Северной Осетии. Владикавказ находился примерно в семистах километрах, и дорога туда заняла бы не менее четырнадцати часов. Это была также последняя остановка перед границей с Грузией, и там в поезд должны были сесть солдаты, которые проверяли паспорта. У Риттера было несколько паспортов, но все они были англоязычными.

Кроме того, Россия и Грузия разорвали отношения из-за войны, и граница была крайне труднопроходимой даже в лучшие времена. Учитывая то, что происходило сейчас, существовала высокая вероятность её полного закрытия. Чтобы избежать всего этого, он уже решил нелегально пересечь границу пешком. Это означало выйти во Владикавказе и пройти последние несколько миль по горам пешком.

Горная местность была опасной, но и плохо охранялась.

Его постоянно пересекали самогонщики и спекулянты. Он сомневался, что у него будут серьёзные проблемы, и даже если его поймают, нескольких удачных взяток, вероятно, хватило бы, чтобы пересечь границу и попасть в грузинский город Степанцминда.

Единственной загвоздкой в плане была пуля, болезненно застрявшая в плече. Впрочем, у него оставалось четырнадцать часов на отдых. Возможно, ему даже удастся вытащить пулю в маленьком туалете в конце вагона. Остался бы подозрительный кровавый след, но если бы вода текла, он бы смог его достаточно хорошо отмыть.

На платформе стояла пара: мужчина в солдатской форме и женщина в белом платье. Риттер наблюдал за ними. Если бы поезд ушёл вовремя, они бы опоздали, но, похоже, это не вызвало у них особого беспокойства. Мужчина нес два чемодана и поставил их на землю, чтобы обнять девушку. Похоже, выходила только она. Они поцеловались, не слишком страстно, и он помог ей занести чемоданы в вагон. Она вошла в вагон Риттера, и он посмотрел в проход, наблюдая, как