Королевский аркан - Елена Ивановна Михалкова

Гройс задумался, постукивая невесть откуда взявшимся карандашом по столу. Официантка исчезла. В кафе они остались втроем, и Никите вдруг показалось, что этот равномерный стук отсчитывает секунды до какого-то момента.

А потом Гройс с хрустом переломил карандаш, и стало понятно, что это всё игра воображения.

– Мне понадобятся все сведения, которыми вы располагаете, – хрипловато сказал Гройс.

* * *

– Поверить не могу, что мы заключили с ними сделку.

Маевский изгрыз сотню зубочисток, пока Гройс сидел над листками с чертежами и заметками. Вокруг него, как вокруг клетки с Прохором, образовался мусорный круг.

К вечеру заморосил дождь. Размытые пятна фонарей плавали в серо-зеленой мути.

– Нам в полицию нужно идти, – умоляюще сказал Никита.

Старик поднял голову, взглянул на него невидяще и снова уткнулся в бумаги.

– Никакой полиции, – минуту спустя сказал он. – Никогда Айнур не найдем, даже в виде фрагментов.

– Слушайте, на подъезде камеры, на этаже… Хотя бы Пономарева с Буровой возьмут за хребет! А вы еще и невинного человека от смерти спасете.

Гройс вдруг широко зевнул, точно кот.

– Это Григорий Калинников тебе невинный? Господь с тобой, Никитушка. Кого я точно не собираюсь спасать, так это его, вурдалака. Сам справится.

– Да кто он такой-то?

– Генерал-майор в отставке. Род войск не помню. Заклятый друг Домбровского. Когда-то у них был совместный бизнес, но со временем они, как многие компаньоны, вдребезги рассорились, бизнес приказал долго жить, а Домбровский с Калинниковым превратились в конкурентов. У них там еще и что-то личное – кажется, женщину не поделили. Григорий – человек не военного, а криминального склада мышления. Или стал таким с возрастом.

– А сколько ему? – спросил Никита.

– Около пятидесяти. На, ознакомься…

Крепкий плечистый мужик в меховой шапке и дорогой спортивной куртке, сутулый, небритый, смотрел в камеру волчьим взглядом. Никита оценил его и сказал:

– На сидельца похож.

– Сидеть он не сидел, но на урку смахивает, твоя правда. Раньше у него было прозвище Полушубок. Тоже не вполне генеральское, согласись.

– Почему полушубок?

– Из-за волосатой спины, – невозмутимо ответил Гройс. – Однако Григория уже очень давно никто так не называет. Если побреется – я не имею в виду спину, – протрезвеет и сбросит двадцать кило, получится вполне себе представительный генерал. Человек он неглупый, смекалистый, с чрезвычайно широким кругом связей. Еще с девяностых, когда коммерция у него, как водится, велась на полукриминальной основе, у Калинникова случился сдвиг по фазе. Он пережил покушение и с тех пор параноидально относится к собственной безопасности. Живет в доме в Подмосковье, который стерегут сотрудники его же охранного агентства. Сидит там, как сыч в дупле. Наружу выбирается крайне редко и всегда с охраной. Это тебе не Домбровский! У него полдюжины бизнесов. Самый крупный предмет его интереса – мусороперерабатывающий завод, который два года назад построили в Наро-Фоминске.

– Мусор? – недоверчиво переспросил Маевский.

– Золотая жила, сударь мой. Неужели ты не знал? В Москве весь мусор сжигается. А там объединили сжигание и пиролиз. На выходе после переработки имеем потенциально безотходное производство… Ну, это не существенно. Поверь, направление перспективное и исключительно прибыльное. Один этот заводик обеспечит безбедную старость не только Калинникову, но и его потомкам до третьего колена. Которых у него, впрочем, не имеется… Я про потомков, а не колени. За этот завод сейчас ведутся нешуточные бои. И кто бы, ты думал, собирается наложить на него лапу?

– Домбровский, – утвердительно сказал Никита.

– В том числе. Он и Калинников – основные претенденты. Очень много личного, очень мало бизнеса, перефразируя старое выражение.

Маевский помолчал, обдумывая сказанное.

– Михаил Степанович, – осторожно начал он, – а почему Пономарев с Домбровским убеждены, что вы способны убить Калинникова? Откуда у них вообще такая уверенность, а?

Старик блеснул на него стеклами очков.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Возможно, они над нами попросту глумятся. Но имеет ли это значение? Давай исходить из фактов. Факты таковы: Григорий Калинников обитает в собственной охраняемой крепости. Сформулируем мою задачу: проникнуть в эту цитадель и найти владельца.

Маевский засмеялся. Он поймал недоуменный взгляд Гройса, но ничего не мог с собой поделать. Его трясло от смеха.

– И только-то? – наконец выговорил он. – Проникнуть, найти, убить и выбраться живым? – Смех его оборвался так же неожиданно, как начался. – Это что, по-вашему, какой-то долбаный квест?

Гройс укоризненно покачал головой:

– Ты, сударь мой, невнимательно меня слушаешь, иначе заметил бы, что я об убийстве не говорил ни слова.

– А как же тогда…

– Повторю задачу еще раз. Мне нужно проникнуть внутрь и найти владельца. Видишь ли, это единственный способ заполучить Калинникова в союзники.

* * *

Маевский перепробовал всё. Он спорил, ругался, просил, умолял и обещал сдать Гройса полиции. Старикан в ответ только успокаивающе похлопывал его по плечу и приговаривал: «Ничего, Никитушка, даст бог, всё образуется». «Вы же Айнур подставите», – сказал Маевский, когда стало ясно, что он не способен переубедить старого упрямца. «Это будет твоя забота», – пожал плечами Гройс.

И тем самым окончательно выбил почву у Маевского из-под ног.

Он всё это время старался не представлять, что сейчас происходит с Айнур. А если задумывался, то сразу вспоминал, как она шипит на него в полутемном коридоре и маленький злой рот ее кривится на одну сторону. Но стоило Гройсу произнести «твоя забота», у Никиты перед глазами встала залитая солнцем кухня и Айнур, которая ловко сворачивает косу в узел под затылком. Тонкие руки подняты вверх, а голова чуть-чуть наклонена вперед, и этот наклон, словно в безмолвной жалобной просьбе…

Он вышел на балкон и стоял, крутя в пальцах сигарету, не замечая дождя. Только когда очередная переломилась пополам, он спохватился, что провел здесь черт знает сколько времени.

Дверь за его спиной приоткрылась. Изнутри дохнуло теплом и домом.

– Никита, всё получится, – просто сказал Гройс. – Только боюсь, мальчик мой, мне потребуется твоя помощь. Без тебя я не справлюсь.

Когда Маевский переоделся в сухое, старик задумчиво сказал:

– Подумывал я привлечь кое-кого… Есть у меня двое знакомых. Но там второй откажется, его чугунные принципы не сдвинешь с места, мне этот типаж, ныне почти исчезнувший, хорошо известен…

– А первый – не исчезающий? Он согласится?

Старик зябко поежился.

– Первый в своем роде исключителен, – почему-то очень мрачно сказал он. – Ум, звериное чутье, парадоксальное мышление и полное равнодушие к чужим жизням, за одним исключением. Плюс авантюризм, на который я и сделал бы ставку.

– Он мне даже по вашему описанию не нравится! – запротестовал Никита.

– Я и сам осознал, что идея никудышная. Забудем, как ни жаль. Смотри, что сообщил нам Пономарев…

Оба склонились над чертежами.

– Это план