Королевский аркан - Елена Ивановна Михалкова

– Всего один этаж?

– Да. Настоящая русская изба, только очень просторная. У меня есть подозрение, что под ней находится бункер, в котором хозяин может отсидеться даже во время ядерной войны. Но это так, догадки. В нашей задаче они ничего не меняют. Вокруг, как видишь, довольно небольшая территория, всего семьдесят соток. Пункты охраны: раз, два и три. – Гройс ткнул карандашом. – Периметр утыкан камерами, между постройками можно перемещаться, ни разу не оказавшись под открытым небом. Ты что так смотришь?

– Пытаюсь понять, как Пономарев с Домбровским представляли ваше вторжение в этот форт Бойяр, – начистоту сказал Маевский.

– Ну, я на черном парашюте в ночи, как артист заграничный, запамятовал фамилию, слетаю с соседнего небоскреба, приземляюсь на крышу избы, доползаю до края, просачиваюсь в окно – и, считай, полдела сделано. Сползает по крыше старик Козлодоев…

– Невозможно туда попасть, – твердо сказал Никита.

– Нет, конечно, – согласился Гройс. – Домбровский потому и не грохнул соперника. И еще потому, что их обычная тактика – подкупить кого-то из персонала – дала осечку.

– Тогда как же мы…

– Придется задействовать интеллект, – с некоторой язвительностью сообщил старик. – Давай для начала посмотрим, кого допускают в эту обитель снаружи.

Кроме охранников, которые работали вахтовым методом и были отброшены Гройсом сразу же, к Калинникову каждую неделю приходили: повар, медсестра, две подруги его пожилой матери, массажистка, уборщица и специалист по иглоукалыванию. Последним Гройс заинтересовался больше всего. Но увидев фотографию, помрачнел. Китаец оказался румяным сорокалетним толстяком. Повариха и уборщица были крепкими тетками в летах. Кроме них, к отставному генералу трижды в неделю привозили юных девушек с восточными лицами. Одного типажа: тонкие, плоскогрудые и с короткими стрижками. Калинников был в своих предпочтениях однообразен.

– И почему я не Айнур, – с сожалением пробормотал Гройс. – Постригся бы ради такого случая… Однако неужели это все? Он что, совсем затворником живет?

Как оказалось, друзья Калинникова навещали его редко, а все деловые переговоры он вел в закрытом клубе в центре Москвы. Гройс прощупал клуб и заключил, что пробраться туда можно, но это место не годится.

– Мне нужно к Калинникову не просто явиться из ниоткуда; я должен его ошеломить. В противном случае он не станет меня слушать.

«Выстрелит он тебе в седую башку от ошеломления, и чего?» – с тоской подумал Никита.

Гройс разложил на столе фотографии всех, кто регулярно посещал дом-крепость.

– Черт, даже китайца повторить не смогу! Ни рост, ни телосложение… – Он раздраженно смахнул снимки, и они разлетелись по полу. – Ни одного врача в списке! Здоровый, собака. Дьявол его раздери! Я был уверен, что к нему и с капельницами приезжают, и стоматологи его пасть мерзкую лечат…

– Стоматологи на выезде?

– А как же, по-твоему, обходятся инвалиды? Лежачие пациенты? Что ж им, зубов не лечить? Но именно Калинников, похоже, не боится ездить в клинику. Куда ни кинь, всюду клин.

Гройс потер лоб.

– Никитушка, посмотри, что в холодильнике осталось…

Маевский только теперь сообразил, что старик последние семь часов ничего не ел. Проклиная себя, он быстро прошел на кухню и остановился. Айнур собиралась печь пирог, и на стол были выставлены сахар, мука, лежало размякшее сливочное масло, которое никто из них, конечно, не удосужился убрать в холодильник. Никита порылся в лотках.

– Котлетки паровые будете?! – крикнул он. – На гарнир есть гречка или фасоль.

– Гречку разогрей, будь любезен. – Гройс и сам возник в дверном проеме. – Масло выкинуть надо, с обеда лежит…

Никита потянулся за пачкой и замер. Гройс смотрел на желтую размазню так, словно на ней были выведены невидимые письмена.

– Михаил Степанович?..

Старик оторвал взгляд от масла.

– А почему, собственно говоря, мы изучаем тех, кто заявляется в цитадель снаружи?

– Не понял…

Гройс широко улыбнулся:

– Очевидно же, что изучать нужно тех, кто живет внутри.

* * *

Охрану жилища отставного генерал-майора обеспечивали ежедневно восемь человек. «Взвод», – сказал Маевский. Кроме них, в доме, который с легкой руки Гройса они стали называть цитаделью, постоянно проживали: сам Григорий Иванович, его семидесятипятилетняя мать, два персональных водителя и помощница по хозяйству.

– Зачем им помощница, когда дважды в неделю приезжают повариха и уборщица? – не понял Маевский.

– А ужин Калинников, по-твоему, сам себе будет разогревать? Или пролитое подтирать? У него и так практически пустыня вокруг. Видимо, он чужих в доме не любит. Даже повариха у него приходящая.

Помощница была тихая пожилая женщина, почти неотличимая от матери.

Гройс позвонил Пономареву и спросил, менялся ли в последнее время персонал в доме Калинникова.

– Один из водителей – новый, взят две недели назад, – тут же сказал Пономарев. – Пока на испытательном сроке.

– А старый куда делся?

– Возможно, мы были слишком активны в попытках найти к нему подход, – признался тот.

Гройс негромко закудахтал.

– Вот так история… Не удалось вам завербовать своего человека, чтобы докладывал обо всем, что происходит у Калинникова? Не заслать к нему теперь тарологов с экстрасенсами, да? Не отбить желание приобрести себе маленький свечной заводик в Наро-Фоминске?

– Не понимаю, о чем вы, Михаил Степанович. Загадками изъясняетесь.

– Лучше скажи, чью задницу возит этот новый водитель? Калинникова?

– В основном, его мать.

– Куда и откуда?

– По магазинам, к подругам, к врачам, в парк, где она собачку выгуливает…

Никита, внимательно слушавший их разговор, увидел, как Гройс весь подобрался. Глаза его хищно блеснули, крылья носа дрогнули.

– И что же это за парк? – вкрадчиво поинтересовался он.

Парк находился на территории закрытого коттеджного поселка, но Гройс сказал, что это ничего не меняет. Никита не мог понять, как старику вообще такое взбрело в голову.

– Вы не сможете утащить ее шпица! – был его последний аргумент.

Старик фыркнул и заявил, что не готов на старости лет заниматься воровством собак.

Он всё время подшучивал над Никитой, а сам планомерно готовился к реализации своей безумной идеи. Звонил кому-то, договаривался, и никого не удивляли его просьбы, как будто в том, чтобы добыть послушного белого шпица в три часа ночи, нет ничего необычного… Никита поймал себя на том, что наблюдает за стариком с завистью. Существовали люди, которым тот мог позвонить в любое время суток, попросить немного лунного грунта, желательно свежего, прямо с Луны, и выслушать в ответ, что в ближайшие сутки выполнить его просьбу затруднительно, но в течение недели они постараются.

Группа Домбровского пришла к выводу, что самого Калинникова никакие гадалки не заинтересуют, единственная возможность – это действовать через его мать. («Еще бы, – буркнул Гройс. – Полушубок закопал бы этих тарологов прямо в бункере. Спорим, там предусмотрено место под могилу-другую».) Так что у Пономарева нашлись видеозаписи. Гройс