Все матери ненавидят меня - Сара Харман

Под балаклавой выступают первые капельки пота. Шумно сглатываю.

– Э-э, нет. Я искала своего сына.

Лицо Алфи мрачнеет. Он возвращается к игре, а мне становится немного стыдно. Его надо спасать? И как, интересно?

– Извини… не знаю, чем тебе помочь. И потом, я сама здесь застряла, – показываю связанные руки.

Алфи хмыкает, не отрывая глаз от экрана.

– Да, но вы же взрослая. Разве не можете что-нибудь придумать? – на экране взрыв, и Алфи с досадой вздыхает и швыряет контроллер в телевизор. – Овца, – тихо бормочет он. – Смотри, чего ты натворила.

Очевидно, две недели в заложниках его не изменили. На миг я даже не жалею, что он заперт в гостевой Адама. Через недельку-другую наберется ума.

– Ладно. Ну, береги себя, – стучу локтем по деревянной двери. – Я хочу выйти!

Алфи оглядывается на меня через плечо. Глаза у него красные. Он шепотом произносит слово, которого я прежде из его уст не слышала.

– Пожалуйста… – он кажется еще меньше и беспомощнее. – Пожалуйста. Я скучаю по маме.

Открываю рот, но тут дверь распахивается, и мощная рука Адама хватает меня за плечо и тянет обратно к дивану в гостиной. Снимаю колючую маску и откидываюсь на подушки, пытаясь осмыслить увиденное.

– Ну вот! – довольно восклицает Адам, усаживаясь рядом со мной на диван. – Как я и сказал. У парня есть пицца, «Фортнайт», все энергетики мира. Спорим, он домой и не хочет?

Закусываю губу. Угрюмое «пожалуйста» Алфи жжет уши, как проклятие. Адам хватает мои связанные руки; лицо его становится серьезным.

– Я лишь хочу начать с чистого листа, – сдавленно объясняет он. – Поверь мне, Фло, я не хотел обижать Марту. Это был несчастный случай. Ужасный, просто ужасный. Уж ты-то знаешь, каково это – мечтать о второй попытке.

Киваю, лишь бы выиграть время, хотя не совсем согласна.

– Не понимаю… Как ты вообще его нашел?

– Чистое везение – Дилан упомянул поездку с классом. Ты знала, что это, считай, единственный на весь Лондон заповедник без камер? Легче легкого.

– Значит, ты его похитил и пять-шесть часов вез в Корнуолл? Странно. Тебе кто-нибудь помогал? Как ты его здесь удерживаешь?

Адам пожимает плечами.

– Ну, он не очень-то рвется в школу. Как я сказал, для него тут уютное гнездышко. Я запер дверь, оставил ему кучу еды. Предупредил: везде камеры, поэтому без фокусов, иначе выслежу и убью, – он подмигивает. – И потом, в этом возрасте за ними не надо постоянно следить.

Горю от стыда, но все же не сдаюсь:

– А Дилан? Откуда у него рюкзак Алфи?

– Боюсь, Дилан слегка нарушил мои планы. Конечно, я надел балаклаву, поэтому он меня не узнал. Но я на всякий случай попросил мальчиков поменяться рюкзаками, – Адам усмехается при мысли о своей догадливости. – Предупредил Дилана: если кому-нибудь скажет, я отправлю его в тюрьму.

– Ты подставил моего сына?!

Странное поведение Дилана теперь понятно. Неудивительно. Бедный ребенок видел, как незнакомец в маске похитил его одноклассника. Представляю, какой это оставило след.

Адам рьяно качает головой.

– Нет! Подстраховался, только и всего. Откуда мне было знать, что ты станешь рыться у него в комнате и придешь к поспешным выводам? Кстати, надо отдать пареньку должное – он умеет хранить тайны. Думаю, угроза тюрьмы напугала его настолько, что он держал рот на замке.

Вспоминаю Дилана. Мой маленький чудак, который хочет сделать мир лучше! Сколько детям отведено солнечных суббот и мороженого, прежде чем их дух сломят хулиганы, злобное начальство и грозные письма от налогового инспектора? Сколько дано рождественских рассветов, когда на цыпочках спускаешься к груде подарков под елкой? Вопрос отнюдь не риторический. Собственные счастливые воспоминания детства я могу пересчитать по пальцам одной руки. Адам украл остатки ребяческой непосредственности Дилана, раньше срока перевел его через мост, отделяющий Блаженное Детское Неведение от Тоскливой Пустоши Взрослой Жизни, а сам мост после сжег. И самое ужасное – научил сына мне лгать. Уже за это я с удовольствием Адама убила бы: быстрыми взмахами топора, пакетом с замороженной едой, куском брезента. И без особого труда.

Все тело дрожит от гнева.

– Зачем ты меня сюда привел, Адам? Что я здесь делаю?

– Мне нужна твоя помощь, – он опускает глаза.

– Что?

– Ты слышала Клео Рисби на пресс-конференции. «Назовите цифру». Я подумывал о пяти миллионах. Три мне, два тебе. Хватит нам на новую жизнь, и в то же время сумма не столь большая, чтобы Рисби потом за нами погнались.

– «Нам»? – у меня потеют ладони. – Я-то здесь при чем?

– Да-да, ты права, – фыркает Адам. – Вырежу из журнала буквы и брошу миллионерам записку в почтовый ящик: «У меня ваш сын, спрячьте два мешка денег в кустах». Признай, Флоренс, я не полный дурак. Я уже пытался связаться с Клео. Отправил ей рисунки Алфи – в доказательство, что он жив. Правда, в итоге все запутал.

Сердце у меня падает при мысли о рисунках, которые Клео показала в автобусе. Выходит, она права.

– Переговоры об освобождении заложников – дело тонкое, – шепчет Адам, словно кто-то может подслушать. – Подход нужен осторожный, от знакомого человека. Иначе они пойдут прямиком к копам или наймут головорезов из «Моссада», и всему конец.

– Подожди, так… ты хочешь, чтобы я попросила Рисби о выкупе?

– Вот, другое дело.

– Почему не Дженни? Раз уж вы так сблизились.

Адам хохочет.

– Дженни? Издеваешься? Да она в два счета позвонит полиции. Зато ты… – он оценивающе оглядывает меня сверху донизу. – Ты другая. У тебя гибкая мораль.

Тотчас вскипаю. Даже в такую минуту его слова оскорбительны.

– Неправда. Я изменилась.

– Да ну? И Робин Секстон с тобой согласился бы?

Меня словно окатывает ледяной водой. Адам приподнимает бровь.

– Ой, да ладно. Мы оба знаем о твоей выходке. Честно говоря, впечатляет. Очернить невинного человека ради спасения сына? Библейский сюжет. Подумай только: два миллиона. Купишь дом побольше, запишешь альбом. Я предлагаю тебе выход, Фло. Новую жизнь. Помоги немного, и все.

Накатывает слабость. Комната кружится перед глазами. Адам же говорит все быстрее:

– Знаешь, человек другого склада стал бы тебя шантажировать. А я вот нет. Я честный. Ни к чему не принуждаю.

Не успеваю ответить, как Адам вскакивает с дивана, достает из заднего кармана канцелярский нож и двумя быстрыми взмахами разрезает скотч у меня на запястьях.

– Ну вот, – он помогает мне встать. – Видишь? Ты свободна. Уходи, если хочешь. Я серьезно.

Потираю запястья. Голова по-прежнему гудит. Марта мертва. Алфи в соседней комнате. Дилан, как выяснилось, дома в Шепердс-Буш после загадочной предрассветной прогулки.

Думай, Флоренс, думай!

Сколько