Чужая ноша - Марина Владимировна Крамер

три пистолета системы Макарова человеку, которого опознал по предъявленной фотографии, будет еще личное опознание, он подтвердит. И на той фотографии были не вы, а, как вы знаете, ваш гражданский супруг Юрий Санников, и спутать вас Васильев точно не смог бы. — Сказав это, Полина наблюдала за реакцией, но ее не последовало — Котельникова осталась равнодушна к такому разоблачению.

— Это ерунда. Юра пистолетов не покупал, а цыган ваш выкручивается. Вы ему фотографию сунули, вот он и сказал, что ему выгодно было. Я купила оружие, мы стрелять в лес ездили, учились. Я придумала отслеживать дальнобойщиков в кемпингах, рации использовать. Придумала, как проще машину ночью на трассе останавливать, как из кабины водителей выманивать. С мужиками ведь просто, — усмехнулась она, но эта усмешка вовсе не походила на усмешку женщины, знавшей все тонкости мужской натуры. — Увидели ночью на трассе женщину у заглохшей машины, вот и проявляли сочувствие. Я всегда первой стреляла…

— И что вы при этом чувствовали?

— А ничего, — пожала плечами Светлана. — Ничего, кроме желания быстрее у них все деньги выпотрошить. Деньги — это сила и власть, это возможности, это настоящая жизнь.

— Даже если при этом вы отняли за них чужие жизни?

— Меня никто никогда не жалел! — огрызнулась Светлана. — Почему я должна?

— И вам в голову не приходило, что у них есть дети? Есть жены!

— Вы что, не услышали? Меня никто не жалел!

— Это очень странная логика.

— А у меня другой нет. Я жить хотела — хорошо, без нужды, без вечных подсчетов, хватит ли на то и на это! — почти выкрикнула Котельникова. — Вы знаете, что такое жить с человеком, который у вас зарплату забирает? Который вам на хозяйство выдает под расписку, а потом чеки требует за каждую покупку? А у вас дочка маленькая, вы хотите ей мороженое купить сами! Вы, как мама, а не он, как отец?

— Сергей обижал Милану? — спросила Полина, и Котельникова чуть сбилась, замешкалась:

— Нет. Он ее пальцем не трогал, любил очень. Все у нее было. Но я-то хотела сама, сама ее баловать, понимаете?

— Он бил вас на ее глазах?

— Что? Нет, совсем нет, никогда! Она и не знала…

— А как вы ей объясняли, что случилось? Насколько я поняла, бил он вас жестоко, до серьезных травм. В пять-семь лет ребенок уже видит это.

— Да какая разница, что я ей говорила, — скривилась Светлана. — Упала, ударилась — не помню… Но он никогда при Милане руку на меня не поднимал. Она ничего не знала.

— Все она знала, все понимала, — сказала Полина, вспомнив один из допросов Миланы, на котором та открытым текстом рассказала, за что конкретно так ненавидит мать. — Видела, понимала и презирала вас за это. За то, что терпите, молчите и, главное, не уходите. Уже в семь лет она не хотела жить так, как вы. И наказала вас за это.

Светлана словно потеряла дар речи на секунду, сидела, чуть приоткрыв рот, и пыталась вдохнуть воздух.

— Она… они… они не виноваты, что полюбили друг друга… — забормотала она, вдруг складываясь пополам и обхватывая себя руками. — Не виноваты, это я… я уже старая для Юры, я все понимаю… он молодой, красивый, здоровый… у них еще вся жизнь впереди… А я виновата! Я виновата во всем! — внезапно распрямляясь, закричала Котельникова, глядя на Полину едва ли не с ненавистью. — Я убила всех этих людей, я запутала остальных! Меня наказывайте, а они ни при чем! Ни при чем, слышите?!

Полина нажала кнопку вызова конвоя:

— В санчасть. Пусть успокоительное уколят. Оставить там под наблюдением, в камеру не переводить, пока я не разрешу.

Конвоир буквально под руки вытащил из кабинета брыкающуюся и выкрикивающую что-то Светлану, а Полина сжала пальцами виски, пытаясь отключиться от происходящего.

«Нам нужен психиатр, — думала она. — И не простой, а разбирающийся в тонкостях».

Решение оказалось совершенно очевидным.

Анфиса

От этой командировки Анфиса сперва хотела отказаться — одно только упоминание города вызвало у нее желание закричать «нет» и выбежать из кабинета начальника. Но он добавил:

— Ведущая дело следователь Каргополова просила, чтобы это были именно вы, хотя я и пытался объяснить, что вы сейчас не совсем в форме.

И это решило для Анфисы все.

— Я поеду, — твердо сказала она, вспомнив слова следователя, ведущей дело Олеси, о том, что ей надо сменить профессию, если она не в состоянии делать выбор.

В небольшом аэропорту ее встречала высокая худощавая женщина в форме с погонами майора юстиции. Вид у нее был подтянутый, темные волосы аккуратно уложены и заколоты большой заколкой, еле удерживавшей их массу. Анфиса даже не сомневалась, что это и есть Каргополова, с которой она разговаривала как-то по телефону.

— Полина Дмитриевна? — Анфиса подошла ближе и оказалась всего на пару сантиметров выше, что при ее собственном высоком росте было даже удивительно. — Я Жихарева.

— С приездом, Анфиса Леонидовна. — Каргополова протянула ей узкую ладонь, и Анфиса заметила обручальное кольцо. — Спасибо, что согласились. Начальство сочло мою просьбу блажью, я не была уверена, что получится. Но мне очень важно, чтобы именно вы побеседовали с подследственной. Я вам в машине подробно расскажу, идемте.

Они вышли на парковку, и Каргополова открыла Анфисе дверь припаркованного почти у самого выхода джипа:

— Решила служебную машину не брать, муж согласился побыть водителем.

Анфиса забралась в салон и увидела на водительском месте огромного, широкоплечего седоволосого мужчину. Он тут же развернулся и приветливо сказал:

— Добро пожаловать в Хмелевск, Анфиса Леонидовна. Меня зовут Лев, я муж Полины.

— Очень приятно, — пробормотала Анфиса. — Можно просто Анфиса, без отчества.

— Хорошо, как скажете, — улыбнулся Лев.

Полина, уже севшая рядом с Анфисой, захлопнула дверку.

— Лёва, мы поболтаем, да? — И он понимающе кивнул, сделав чуть громче музыку в передних колонках. — Я не хочу посвящать в наш разговор кого-то из сотрудников нашего СК, — сказала Полина, обращаясь к Анфисе. — Есть стойкое ощущение, что кто-то сливает информацию и работает курьером, мне бы не хотелось, чтобы на вас тут давили.

— У меня было такое же ощущение в собственном учреждении, — призналась Анфиса. — Я с этим вашим Санниковым нахлебалась, если честно, сперва хотела даже отказаться и не ехать, но потом…

— У вас все в порядке, Анфиса? — спросила вдруг Каргополова, внимательно всматриваясь в ее лицо, и Анфиса почувствовала, что сейчас заплачет, и закусила губу, молча кивнув. — А мне так не кажется. Какова истинная причина вашего нежелания сюда ехать?

Анфиса отвернулась к окну, проморгалась, загоняя непрошеные слезы обратно,