Тур поехавшей крыши - Наталья Николаевна Александрова

— Какого заказчика? — резонно возразила Лола. — Ленечка, тебя никто не нанимал, и договора никакого не было. Ты сам подсуетился и притащил драгоценности этому латиноамериканскому хлыщу на блюдечке! С голубой каемочкой!

— Ну и что? Это не повод для вульгарной кражи! — Леня сильно разозлился.

— Ой-ой-ой! — усмехнулась Лола. — Какие мы праведники! Между прочим, тебе еще не заплатили ни цента! Или что там у них, в этом Макондо… эскудо? Крузейро? Золотые дублоны? Сам же говорил, что с этим адвокатом намучаешься…

— Да уж… — Леня смущенно отвел глаза. — Но все равно не думал, что ты…

— Это вообще не я, а Пу И! — возмутилась Лола. — Он просто играл с сережками и закатил их под шкаф!

— А вот мы сейчас выясним! — и Леня пошел искать Пу И, чтобы провести с ним воспитательную работу.

И в это время раздался звонок в дверь. Леня вздохнул и открыл дверь без опасения — вопрос с часами был уже решен.

На пороге стоял человек — не очень молодой, но с виду крепкий. Одет он был чересчур легко для осени — просто пиджак и брюки. Опирался человек на трость черного дерева, ручка из слоновой кости была выполнена в виде сидящей на корточках обезьяны. Лицо у мужчины было вполне вменяемое, приятное даже лицо, с печатью интеллекта. И пиджак дорогой, уж в этом-то Леня разбирался. Тем не менее мужчина этот отчего-то не понравился Лене с первого взгляда.

— Здравствуйте! — сказал мужчина, и когда Леня кивнул в ответ, продолжал несколько неуверенно: — Простите великодушно, это не шутка, но… к вам попугай не залетал?

— Попугай? — весело спросил Леня.

— Ну вот, опять мне никто не верит, — огорчился визитер, — понимаете, я недавно снял квартиру в вашем доме. А Марго, она… она очень чувствительна к месту проживания.

— Марго — это…

— Это попугай, то есть попугаиха, породы ара…

«А Лолка-то, выходит, была права, — подумал Маркиз, — и правда, попугаиха…».

— Заходите, — Маркиз посторонился, — здесь ваш попугай, на кухне…

Мужчина обрадованно прижал руку к сердцу и шагнул через порог. Стало видно, что трость он носит не для форсу, потому что шаги ему давались с трудом.

— Лолочка! — позвал Маркиз ласково. — Тут за попугаем пришли!

Лола выбежала в прихожую, и визитер, бросив на нее взгляд, вдруг застыл на месте. И даже уронил трость.

— Простите, — сказал он, — простите меня за такую реакцию. Но… ваше лицо…

— Что такое с ее лицом? — забеспокоился Маркиз. — Лицо, как лицо, все на месте…

— Это потрясающе! — бормотал странный визитер, делая шаг вперед.

При этом он пошатнулся, и Лола бросилась вперед, чтобы помочь.

— Нет-нет! — он повелительно махнул рукой. — Стойте там, я должен видеть со стороны!

— Гражданин, вы попугая-то забирать будете? — встрял Леня, поднимая трость, при этом ему показалось, что обезьяна на ручке хитро ему подмигнула.

Мужчина принял трость без благодарности, даже не поглядел в его сторону. Он уставился на Лолу, потом сложил пальцы квадратом и посмотрел сквозь них.

— Могу я вас попросить повернуться… вот так… а теперь поднимите руки и изогнитесь в проеме двери… отлично… а теперь, если можно, распустите волосы…

Маркиз, до этого слегка обалдевший, решил вмешаться.

— Слушайте, что вы себе позволяете? — возмутился он. — Может, еще попросите незнакомую даму раздеться?

— Да погоди ты! — отмахнулась Лола, и Маркиз осекся на полуслове, потому что голос у нее был совершенно не такой, как обычно — немного капризный, с растягиванием гласных…

— Вы хотите, чтобы я распустила волосы? — спросила она вкрадчиво.

И тут же одним ловким движением вынула из волос заколки. И гордо подняла голову, отчего волосы заструились по плечам темным тяжелым потоком. И плавно повела этими самыми плечами, и улыбнулась, чуть приоткрыв губы, а глаза при этом оставались таинственными и непроницаемыми.

— Потрясающе! — выдохнул визитер. — Я в полном восхищении.

Тут он буквально наткнулся на злобный Ленин взгляд, как будто на каменную стену.

— Простите, простите меня! — спохватился мужчина. — Очевидно, вы посчитали меня наглецом или не совсем нормальным…

— Да уж, — вставил Леня, но никто его реплики не услышал.

— Дело в том, что я… моя фамилия Курковский.

Он назвал фамилию, которая ничего Лене не сказала, зато Лола вылупила глаза.

— Тот самый? — едва слышно спросила она.

— Ну да, — мужчина улыбнулся, и оттого стал гораздо моложе, — тот самый.

В порыве озарения Маркиз вспомнил, как Лолка рассказывала ему, что есть такой режиссер, русский, но живет в Европе, работает и в театре, и в кино, ставил как-то и оперу в «Ла Скала». И каждый его проект — это своего рода шедевр. Критики о его постановках спорят, публика на них ломится, а сам он известен тем, что терпеть не может давать интервью и вообще появляться на разных тусовках.

— Вы… — Лола лепетала как маленькая девочка, — но как вы…

— Я собираюсь снимать фильм. О Мата Хари — знаете, кто это?

— Угу, — кивнул Леня, — чай, не с Урала приехали.

Эти двое не обратили никакого внимания на его грубость, они вообще его не замечали.

— Там действие происходит во Франции, а также в Германии. И в Выборге, потому что…

— Потому что там было имение шефа Мата Хари, барона Николаи! — выпалила Лола.

— Вы не только красивы, но и умны! — восхитился Курковский. — Простите за банальность, но наша встреча явно подстроена судьбой. В общем, я решил остановиться здесь, потому что павильонные съемки будут на «Ленфильме», да вот растянул ногу, задержался. Я так долго искал актрису на роль Мата Хари. И вот вы… Ваше лицо… Это фантастика! Вы ведь актриса, я верно определил? И сейчас не заняты…

— Да, я актриса, — согласилась Лола.

— Она… — Маркиз хотел сказать, что Лола очень занята и вообще не собирается продолжать карьеру актрисы, но его боевая подруга бросила на него из-под ресниц такой взгляд, который вполне подходил самой Мата Хари — шпионке экстра-класса, роковой женщине, которая никого и ничего не боялась.

— Прошу вас, нам надо многое обсудить… — заторопился Курковский, — пройдемте сейчас ко мне, это тут, в этом же доме, ниже этажом… И завтра же сделаем пробы, хотя я и так вижу, что вы подходите к этой роли как нельзя лучше…

— А попугай? — спросил Леня безнадежно. — Попугая забыли.

Эти двое не оглянулись, только Курковский отмахнулся тростью, и обезьяна на ручке скорчила Маркизу зверскую рожу.