Исчезновение в седых холмах - Полина Сутягина

мой камень, — заметила она. — Да и зачем такие траты? Я полагаю, лорд Хавиз был самым подходящим покупателем из присутствующих. Насколько я помню рассказ мужа, там не было больше никого его уровня.

— Как вы полагаете, — Джон обратился к обоим супругам, — кому он мог покупать медальон? Кажется, лорд Хавиз вдовец.

На это Джон получил лишь смущенную улыбку миссис Уортинг, затем она пожала плечами. Мистер Уортинг добавил к этому:

— Да ведь мы совсем не знакомы с ним. Мы не из его круга. И, кажется, он ведет уединенную жизнь. Я полагаю, что никто лучше него самого на этот вопрос не ответит.

— А как же племянницы? — вдруг вклинилась в разговор старшая из дочерей. Обе присутствовали в этот момент в гостиной. Мать бросила на нее взгляд с легким укором, но мистера Уортинга, кажется, вовсе не смутило поведение дочери.

— Да, мисс Уортинг? — обернулся на девушку Джон.

Молодая особа восседала на подушечках на оконном сиденье с пяльцами в руках, но вышивка не слишком продвинулась с момента появления гостя.

— У лорда Хавиза есть две племянницы. Они навещают его раз в год. Мама, но ведь мы сами видели их у миссис Лафонтейн. Это наша модистка в Сомерхейме, — быстро пояснила она Джону. — Такие элегантные — настоящие леди из высшего света, — произнесла она с придыханием, а в этот момент младшая девочка пародийно закатила глаза, явно не разделяя сестринского пиетета к высшему обществу. — А на сезон они выезжают в столицу…

— Ну хватит уже! — по-доброму одернула ее миссис Уортинг и одарила строгим взглядом.

— Да, и правда, — согласился с супругой мистер Уортинг, — не вижу никакого смысла в этой погоне за столичными женихами. В нашем графстве тоже много весьма достойных семей. Лучше хороший стабильный доход от честного дела, чем пустые павлиньи перья. Вы уж простите, — теперь он обращался к Джону, — все эти разговоры… Я могу говорить только о том, что сам видел и знаю. Камень я видел, как вас сейчас. Даже слегка поторговался с миссис Пфаффинг за него, — проговорив это, он почему-то бросил виноватый взгляд на супругу, — потом лорд Хавиз поднял руку. Камень был продан. Его убрали в чехол. Аукцион объявили закрытым. Дальше началась какая-то суматоха. Один из полицейских перекрыл выход, и пришлось ждать. Я не стал пробираться к сцене и остался неподалеку от выхода. Выяснилось, что пропал этот самый камень. Я еще, чего греха таить, подумал, как хорошо, что не купил его… Нас досмотрели и выпустили.

— Что вы видели, пока ждали? Может, кто-то все-таки выходил?

— Не уверен. Мне кажется, никого не выпускали, но ручаться я не могу. Ведь я не смотрел все время за дверью. Хотелось поскорее уйти, но поскольку это было невозможно, я просто опустился на один из рядов и ждал. Помню, мисс Флориндейл — это помощница мистера Лаверса — пробежала туда-сюда, такая встревоженная. Поговорила с полицейским у дверей, потом обратно побежала. Мистер Лаверс что-то прокричал со сцены. Потом всех стали выпускать. Лорда Хавиза, миссис Пфаффинг и меня выпустили первыми, поэтому о дальнейшем мне рассказать нечего.

— Знаю, вам покажется странным отвечать на такой вопрос… — Джон задумчиво постучал кончиком карандаша по блокноту. — Но как по-вашему, кто мог похитить камень? Ведь, согласитесь, вот так, по сути на виду, да еще не кошелек у кого-то стянуть, а вещь, которую будет очень сложно потом сбыть…

— Я не знаю, — с искренней улыбкой ответил мистер Уортинг, — ну право, мистер Картвей, я не силен в психологии преступного мира. Абсолютно согласен с вами — странное предприятие. Единственное, что я могу предположить, следуя предложенной вами логике: этот человек, возможно, не собирался продавать медальон после.

— Пожалуй… — кивнул Джон, убирая блокнот.

Уже провожая гостя, мистер Уортинг вышел вместе с Джоном на улицу. Холодный пронизывающий ветер поторопил одного скорее застегнуть плащ, а второго обхватить себя руками.

— Мистер Картвей, — остановил Джона мистер Уортинг, — я не хотел говорить при супруге и дочерях, они немного впечатлительные, но я потом навел справки об этом камне. Мне действительно показалось все это странным. — Он растер предплечья, защищенные от непогоды лишь рубашкой. — Там какая-то не слишком хорошая история… Предыдущий хозяин умер, а его вдова поспешно стала продавать этот камень. Не поймите меня неправильно, я вижу, вы человек, который коллекционирует факты, а не сплетни, но что-то с этой вещью недоброе. Я рад, что не стал ввязываться в это дело. Будьте осторожнее.

Джон искренне поблагодарил мистера Уортинга, обменявшись с ним крепким рукопожатием.

«Опять эти мистификации», — ворчал он про себя, садясь в машину. На возвышенности было суше, хоть и холоднее, и автомобильчик легко двигался по проселочной дороге от имения мистера Уортинга.

«Я ведь тогда назначил несколько экспертиз этим проклятым камням! Тьфу… Вот уже и сам стал пользоваться такой терминологией. Есть только одно проклятие — людская алчность».

Пока Джон был у Уортингов, успело стемнеть, а небо заволокло тучами, и теперь лишь два глаза фар прорезали вечерний мрак поздней осени. Они то взмывали в небо, словно два маяка, когда автомобиль карабкался вверх, то устремлялись в земную толщу, скользя вместе с машиной вниз по склону.

Джон размышлял над словами мистера Уортинга. Он и сам полагал, что вряд ли камень в ближайшее время покажется на черном рынке, и если это случится, то, скорее всего, станет известно. Из-под полы такой камень не продашь. Человек, решившийся на кражу, должен был иметь по меньшей мере уверенность в рынке сбыта. Или же… все верно — желать камень для себя. Вывод, сделанный мистером Уортингом, был близок и Джону, но он знал лишь одного человека, когда-то столь заинтересованного в этой драгоценности, что готов был пойти на многое… Однако, учитывая обстоятельства, причастность его была маловероятна.

На одном из подъемов тревожащий Джона стук усилился, автомобильчик фыркнул, и вдруг воцарились мрак и тишина. Медленно выдохнув, Джон попытался снова завести машину, но безуспешно. Он был уже не так и далеко от Сомерхейма, к тому же впереди виднелись тусклые огоньки ферм.

На мгновение за стеклами машины Джону почудилось движение. Он распахнул дверь, вышел и тут же едва ли не был сбит с ног порывом ветра, бросившего ему в лицо подсохшую дорожную пыль. Джон сощурился, закашлявшись, и сквозь слезящиеся глаза увидел нечто. В это мгновение он был уверен, что в холмах он разглядел силуэт. Черная всадница в развевающихся одеждах… на черной лошади.

— Что за фокусы… — дрогнувшим голосом пробормотал Джон, извлекая из нагрудного кармана аккуратно сложенный белый платок, и уголком его попытался протереть