Перо, закон и стеклянный шар - Дарья Киселева

было проще, чем жертве, – и быстро прижал Хальруна к стене. Сбоку от газетчика оказалась большая топка, обеспечивавшая теплом весь дом. Через прорези в ее круглом люке виднелось оранжевое пламя, и у журналиста появилась ужасная догадка.

Подстегиваемый страхом, он бросился вперед, чудом проскочив под рукой Майля. Хальруну даже показалось, что истопник коснулся его и только от неожиданности выпустил, но журналист не был в этом уверен… Он побежал к выходу, едва не оступившись на неровном полу – Хальрун был высок, но он никогда не занимался физическими упражнениями, и теперь длинные ноги ему сильно мешали. Газетчик боялся в них запутаться…

Он яростно дернул ручку, но дверь не поддалась. Вторая и третья попытки ее открыть тоже не принесли результата, зато в голове у Хальруна прояснилось. Ранее страх затуманил ему разум: хотя журналист не раз участвовал в драках, попадал в передряги, бывал ограблен или избит, его никогда не пытались убить. Все получилось слишком внезапно.

Хальрун встал спиной к стене, повернувшись лицом к Майлю, но кочегар не торопился нападать. Двигался он неспешно, а на свою жертву он смотрел с жалостью, немного брезгливой, но все же жалостью.

- Эй, приятель! – позвал Хальрун, вытирая влажные ладони об одежду. – Не говори, что собираешься меня сжечь. Это уже слишком!

– Только тело, – признался кочегар, приближаясь к газетчику с неотвратимостью механизма. – Я убью вас быстро и небольно. Честно.

– Я не хочу! – запротестовал Хальрун.

Возглас получился чуточку нервным, но на эту постыдную мелочь журналист не стал обращать внимание.

– Слушай! Убивать – преступно, так ради чего ты это делаешь? Зачем тебе мараться? Я уверен, что беднягу Лакселя Мализа тоже не убивала своими руками! Наверняка она заставила гадалку это сделать, а теперь Лалла в полиции...

Майль остановился, и Хальрун воспрял духом.

– Лаллу будут судить, – напирал он. – Ее уже подозревают, и вы не хотите оказаться на ее месте! Вас или казнят, или отправят в восточные шахты. Слышали, как там страшно? Говорят, это ужасное место. Там...

Газетчик замолчал, заметив нечто странное в выражении Майля.

– Это ведь я убил фабриканта, вей, – внезапно произнес истопник.

- Что?

- Я убил его, - спокойно признался бородач. – Лалла заманила негодяя в его тайную квартиру, а я пришел и добил.

- У вас тут целая банда? – ужаснулся Хальрун, вжимаясь в дверь. – Постой! Стой!

Почему-то кочегар прислушался, успев сделать всего один шаг.

- Чего тебе, вей?

- Как все было? – спросил газетчик. – Как ты его убил?

– Не веришь, вей, да? – произнес слуга, выглядя, казалось, немного опечаленным. – Я его задушил после того, как Лалла ударила по голове. А ведь она должна была просто усыпить фабриканта, а потом впустить меня. Она смелая женщина.

– Это было необходимо? Зачем было идти на убийство? Я понимаю вейю Кросгейс, но вы!

– Я защищал свою хозяйку, - тихо произнес Майль, в руках которого появился белый шнурок. – Я не мог сделать иначе. Теперь остался ты, а потом мы уедем. Уедем далеко, где никто не будет знать о нашем прошлом...

– Если я пропаду, меня будут искать! – закричал Хальрун.

На этот раз кочегар не остановился. Он шел вперед с упрямым выражением на лице, стискивая в кулаке тонкую белую веревку.

- Пожалуйста, Майль! – взмолился Хальрун, отступая по стене вбок. – Представь, что будет с вейей Кросгейс, если в ее доме найдут обожженные кости!

Он сказал это, не осознавая чудовищного значения своих слов. Когда Хальрун понял, что только что описал собственное возможное будущее, то похолодел. От ужаса газетчик стал неосторожен, и ему под ногу что-то попалось, что-то горячее и металлическое. Со вскриком журналист полетел на пол, больно ударившись о трубу копчиком.

Когда у него в глазах прояснилось, Майль уже стоял рядом. Лицо у истопника было хмурым, но глаза под низко нависшими бровями казались печальными.

- Я быстро сделаю, вей, - пообещал он. – Не сопротивляйтесь. Это принесет только больше мучений.

- Пожалуйста! Майль! Я ведь не собирался умирать сегодня…

Веревка в руках истопника выглядела очень белой и составляла сильный контраст с черными волосами на костяшках пальцев. Почему-то эта деталь показалась газетчику особенно примечательной.

- Не надо, - взмолился Хальрун, пытаясь отползти прочь, но Майль уже склонился над ним.

Избегая смотреть в глаза газетчику, кочегар примерялся к шее журналиста. Она у Хальруна была тощей, в то время как, руки Майля выглядели большими и мускулистыми. Истопник мог бы закончить все без помощи веревки, просто пережав горло журналиста ладонью. Хальрун не поручился бы, что Майль при этом не раздавит ему гортань…

Кочер взял шнур за концы и дернул, должно быть, проверяя на прочность, но в глазах Хальруна жест выглядел издевательским запугиванием. В отчаянии он принялся лягаться, и один удар (журналист не понял, какой именно) удачно прилетел убийце в коленную чашечку. Майль зашипел, припал на здоровое колено, а в это время газетчик получил передышку и сумел вскочить на ноги. Путь наверх был перекрыт, поэтому Хальрун бросился в единственную комнату.

Каморка истопника размерами напоминала чулан, но сюда втиснули продавленную лежанку с кучей покрывал, стол и кресло для отдыха. Последнее явно принесли с верхних этажей, когда оно пришло в негодность для ухоженного дома Мализы. Пока Майль не опомнился, Хальрун метнулся к громоздкому гиганту и сумел передвинуть, подперев дверь. Так газетчик заблокировал единственный вход в каморку, а затем по стенке стек на пол.

Когда Майль попытался попасть внутрь, кресло даже не покачнулось. Кочегар был силен, но он ничего не смог поделать с массивной спинкой, вставленной под дверную ручку. Тогда Хальрун начал смеяться, чем должно быть, сильно озадачил своего несостоявшегося убийцу. Во всяком случае, ломиться в комнату Майль перестал, а затем газетчик услышал удаляющиеся шаги.

- Эй! – закричал журналист, немного выждав. – Ты еще там?

Когда ему никто не ответил, Хальрун неуверенно посмотрел на спасшее его кресло. Если Майль ушел, нужно было выбираться, ведь возможность покинуть подвал могла больше не представиться. С другой стороны, не было никакой гарантии, что истопник на самом деле покинул котельную. Хальрун позвал еще несколько раз, затем потер друг о друга влажные ладони и… рисковать передумал. В конце концов, его, действительно, обязательно станут искать, а детективу Лойветру должно было хватить ума связать пропажу журналиста с домом вейи Кросгейс. Этим Хальрун