Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой - Алена Бессонова

и есть возможность уединиться. Разговор предстоит нелёгким, если вы, конечно, согласитесь, но я очень хочу, чтобы вы, Янка, согласились…

Янка на последних словах Ольги кивнула:

— Хорошо, что вы дали возможности выбора, в противном случае я бы отказалась. Посему… — Янка взмахнула рукой, — идёмте пить шоколад… И обращайтесь ко мне на «ты». Выкают преподаватели, когда хотят показать дистанцию и влепить двойку. Меня в последнее время «завыкали» совсем.

Ольга не была в кафе «Горячий шоколад» со дня первого свидания с Михаилом.[32] Прошло более семи лет, а в заведении ничего не изменилось. Тогда Ольга пришла сюда первой и заняла столик. Михаил вошёл минутой позже с букетом из четырёх белых роз, пятую, как ему показалось слегка помятую, он, не сомневаясь, вынул из букета и оставил на сиденье машины. Ольга, смеясь, указала ему на оплошность и, он ринулся назад, чтобы принести пятую, на ходу переверну несколько стульев. Сейчас её давнее место было свободно, и Ольга пригласила ребят туда, в тихий угол у окна.

— Я хочу поговорить с вами о гибели Сергея Ельника, — начала разговор Ольга, когда они расположились за столиком. Лицо Янки исказила гримаса неудовольствия.

— Как? Разве не по поводу размолвки с мамой? — вскрикнула Янка.

— Вы считаете это моё дело? — спросила Ольга, не отводя от лица Янки решительного взгляда. — Мне думается, когда мы установим убийцу, ваша размолвка с матерью разрешится сама собой. Или не так?

— Не так! — на лице девушки неожиданно мелькнула крысиная мордочка гнева. — Я уверена в её вине, конечно, она сделала это не сама, но по её приказу.

— Прекрати! — взорвался Степан, — у тебя куриная голова. Мама приличный человек. Если бы она хотела вас разлучить с этим старым пердуном, она бы сделала всё иначе.

— Как иначе?! — мордочка стала более явной и задержалась на лице Янки, — как она могла убить нашу с Серёжей любовь. Это вечное чувство!

Нарастающую размолвку молодых людей прервал официант. Он как раз в это время появился у их столика с подносом. Заметив гневный взгляд девушки, паренёк быстро поставил подле каждого гостя чашку с шоколадом и поспешил удалиться.

Степан пригубил из чашки горячий шоколад и, заметив табличку на входе в кафе: «Курите, если невмоготу!», постучал по карманам куртки, извлёк пачку сигарет. Но, увидев осуждающий взгляд Ольги, прикуривать не стал, положил пачку рядом. Ольга одобрительно кивнула и сразу пожалела, что остановила брата Янки. По выражению его лица было видно: он готов сказать что-то важное. Ольга испугалась, что спугнула парня, вспомнила, как её муж перед чем-то важным всегда пару раз затягивается сигаретой. Но выражение решимости с лица Степана не ушло, и он произнёс:

— Она купила бы твоего Ельника! Всего с потрохами! И поверь, за ту сумму, которую мама могла предложить твоему возлюбленному, он бежал бы от тебя и вашей любви, дорогая моя, в Антарктиду. А за пущую готов и на большую мерзость. Ты не помнишь, как он принёс маме на продажу свои цацки? Я записал их разговор на диктофон. Он и тебя касается!

Янка вскочила с места и, толкнув Степана в плечо, с криком: «Идите всё к дьяволу! Не верю ни одному слову!» выбежала из кафе.

Степан, проводив её взглядом, сглотнув ком в горле:

— Вот так всегда! Готова из-за этого подонка глаза выцарапать. Как же — гениальный артист! Самый гениальный! Но дрянной человек. Хотите послушать, то что не захотела слышать Янка? Подумав секунду, Ольга спросила:

— Если запись касается гибели Ельника? Тогда да! Если там внутрисемейные дрязги, то нет!

Степан вынул из борсетки диктофон:

— Думаю, это может касаться его гибели. Косвенно конечно, но портрет убиенного будет более точен.

— Давайте! — махнула рукой Ольга, незаметно включив в сумочке своё записывающее устройство.

Степан нажал кнопку «воспроизведение». И дерзко с вызовом, глядя в глаза Ольге, бросил:

— Да. Я записывал их последние разговоры. Хотел, чтобы Янка знала каков её герой. Посему мне не стыдно! Я пытался вразумить сестру.

Запись чуть пошуршала и диктофон заговорил хорошо поставленным голосом Заслуженного артиста:

Мужской голос (игриво): — Милка, давно тебя не видел! Почему не приходишь в театр? Пауза. чёрт возьми, ты с годами всё краше и краше! Может, продолжим разговор лёжа? Смеётся.

Женский голос (раздражённо): — Убери руки, дружок. Ты сказал, что у нас предполагается разговор? О чём? Теряюсь в догадках.

Мужской голос: — Мне нужна твоя помощь.

Женский голос (сурово): Не оригинально… Что конкретно? Убери руки!

Мужской голос (с жалобными интонациями): Я тут поиздержался малость, хочу золотишко кое-какое продать. Как говорят, жена-гадюка норковую шубу хочет. Шучу, конечно! Просто «бабки» нужны. Слышал у тебя двоюродная сестра в ювелирный магазин устроилась, может подсобит продать трудами праведными накопленное добро?

Слышен шелест целлофанового пакета. Длительная пауза.

Женский голос (с нотками удивления): Ты хочешь сбыть заколку для галстука? Ты забыл? Это мой подарок в день присвоения тебе звания Заслуженного артиста. Она единичный экземпляр. В ней редкие камни. Её делали на заказ. Ты забыл?

Мужской голос (капризно): В том то и дело, что на заказ. На ней нет клейма и её не берут в комиссионку. Милка, ну куда я в ней пойду? У меня даже костюма соответствующего ей нет. Хочешь, сама купи.

Женский голос (жёстко): Врёшь! Я несколько раз привозила тебе из Италии фирменные костюмы. Сколько хочешь за неё?

Мужской голос (шёпотом) называет большую сумму и тут же говорит скороговоркой: Не удивляйся, ты же сама объявила — вещь исключительная, единичная…

Женский голос (спокойно): Завтра зайдёшь в кассу моей фирмы, получишь деньги. Остальное старое золотишко сдай как лом, что-нибудь получишь… Всё?

Мужской голос (игриво): Милка не сердись… Я к тебе нежно отношусь. Мы друзья по несчастью! У нас вроде должен был родиться ребёночек …но не случилось… беда… беда. Теперь я хочу быть другом по счастью. Ты сейчас счастливый человек. Деньжищ целые закрома… Живёшь, как хочешь. Счастье, да и только! А счастьем надо делиться, Милушка — колокольчик.

Женский голос (насмешливо): От кого другого услышала бы — убила. С тобой даже связываться не хочу… Я дура, забываю, что ты счастье меришь купюрами…

Мужской голос. (смеётся): А ты, что же, любовью? Смеётся. Моя жена говорит, что любви нет. Есть материальные обязательства перед детьми и старыми жёнами. И ещё, Милка, сделай милость посмотри на эту вещицу на фотографии. Консультация твоя нужна. Фотография цветная чёткая всё увидишь…

Женский голос (с удивлением): Это что нательный крест? Такой большой?! Зелёный камень изумруд? Хочешь продать?

Мужской голос (озабоченно): Крест пока не мой… пока… но всё может быть… История у него занятная… Крест давний. Времён Петра Первого. Его разбойник снял с шеи повешенного во время бунта стрельца. Пётр запретил хоронить казнённых, и они в течение нескольких