Ричард Касл - Жестокая жара

— Всегда, — подтвердили Тараканы.

Хэнк Спунер встрепенулся, когда Хит вернулась несколько минут спустя с двумя банками газированной воды. Открыла их, отпила глоток из своей банки, вторую поставила перед задержанным. Он молча уставился на газировку.

— Что-то не так? — спросила она.

— А ничего другого у вас нет?

— Извините, Хэнк, здесь не «Макдоналдс». А почему вас это не устраивает?

— Устраивало бы, если бы мне жить надоело. — Он отодвинул «Пеллегрино» с апельсиновым вкусом как можно дальше от себя. — Я же вам говорил. У меня сильная аллергия на цитрусовые. Один глоток этой штуки — и я окажусь в больнице или в морге.

— Ой, простите. Я забыла. А я обожаю эту воду. Держу целую батарею банок в холодильнике, лично для себя. — Она взяла банки и направилась к двери.

— Вы умны, — произнес подозреваемый. Когда Никки обернулась и с озадаченным видом посмотрела на него, он продолжил: — Апельсиновая газировка. Вы просто хотели проверить, не солгал ли я насчет аллергии на цитрусовые. — Он подмигнул ей. — Здорово придумано.

— Один-ноль в вашу пользу, — ответила Хит.

Когда она снова появилась в комнате наблюдения, Айронс сказал:

— Ну что, вы убедились в том, что он убийца?

— Нет.

— Как это «нет»? Его рассказ подтверждается от первого до последнего слова.

— И что с того? Как я уже говорила, любой человек, читающий газеты, сможет составить подобный рассказ.

— Но, как я уже говорил, этот человек признался в убийстве.

— Не буду отрицать; у него какое-то психическое расстройство на почве знаменитостей или сексуальных отклонений, и мне повезло стать объектом его мании. Оставим это психиатрам. Он лжет, и я могу это доказать.

— Но как? Он ответил на все ваши вопросы.

— Верно, но есть одна деталь в этом деле, которая не попала в газеты. О ней известно только мне. Убийца моей матери, прежде чем уйти из квартиры, взял из нашего холодильника банку газировки и выпил ее. — Она продемонстрировала апельсиновую «Санпеллегрино». — Точно такую же банку. Шестнадцать процентов натурального апельсинового сока. — Когда до Айронса дошло, он, открыв рот, уставился через стекло на Спунера, а она продолжила: — Можете повесить на аллергика Хэнка все, что вам угодно, но не убийство моей матери. Забудьте об этом.

И она ушла, а капитан Айронс все продолжал пялиться на свою удачную находку, сидевшую за стеклом.

Когда Хит вернулась в отдел, детективы Таррелл и Каньеро оказались на рабочих местах. Она позвала их в задний коридорчик, откуда их разговор не был бы слышен остальным, и закрыла дверь.

— Прошу прощения за шпионские приемы, но мне нужно, чтобы об этом задании узнало как можно меньше людей.

— Хочешь, я позову Шерон Гинсбург? — предложил Каньеро.

— Сходи за ней, — согласилась Хит. — А я в это время позвоню Там Швайда из «Ledger» и включу громкую связь.

Они посмеялись как следует, и Хит открыла полученную от отца папку с банковскими документами. Детективы посерьезнели, когда Никки сообщила о том, что ее мать втайне от отца завела счет в банке.

— Я пока не знаю, важно это или нет, но мне нужно, чтобы человек, которому я могу полностью доверять, проверил этот счет тщательно и без лишнего шума. Особенно его состояние в ноябре девяносто девятого года.

— Будет сделано, — пообещал Таррелл, забирая у нее документы.

— Если он только посмеет проболтаться кому-нибудь, я ему в задницу зонтик вставлю и раскрою, — сказал его напарник.

— Это он может, — согласился Таррелл.

Все трое вернулись в отдел, и Никки обнаружила Рука за самовольно занятым рабочим столом у дальней стены. Он указал на оружие и жетон у нее на поясе:

— Приятно снова видеть вас с вашими железяками, шериф.

— Мне тоже приятно, — сказала Никки. — Однако в Париже было лучше…

— Старайся во всем искать положительные стороны. Например, здесь на улицах меньше собачьего дерьма.

— Как изящно. Ты поэт и ценитель прекрасного.

Хит созвала детективов к Доске Убийств на небольшое совещание. Детектив Раймер сообщил, что навел справки в компании, организующей круизы: во время первого и второго убийств Хэнк Спунер находился на берегу. Несмотря на то что Никки исключила его из списка подозреваемых в убийстве матери, она решила перестраховаться и приказала детективу Гинсбург проследить за тем, чтобы он оставался за решеткой до тех пор, пока не будет установлено, где он был в момент смерти Николь Бернарден. Затем она отправила Шерон на загородную прогулку в округ Вестчестер, лично осмотреть железнодорожную станцию Ларчмонт и показать там фото Николь и Спунера. Проверка его алиби досталась Малькольму и Рейнольдсу.

Хит очень хотелось поделиться с детективами добытой в Париже информацией насчет связи убитых женщин с ЦРУ, но в ее маленьком корабле за последнее время слишком часто возникала течь. Она уже доверила эту тайну Каньеро, и теперь предстояло сообщить о ней Тарреллу, Феллеру, Малькольму, Рейнольдсу и Раймеру по отдельности. Хит очень не нравилось работать в такой обстановке, но именно так получается, когда один из членов команды спит с боссом и держит прямую связь с репортером из таблоида.

Закончив совещание, Никки прослушала сообщение от Юджина Саммерса, того молодого человека с лондонской фотографии 1976 года. Когда Хит спросила, не хочет ли Рук отправиться вместе с ней на ланч с Саммерсом, он так возбудился, что пустился в пляс прямо среди рабочих столов, на глазах у всех.

— Боже мой, неужели это я? — воскликнул Юджин Саммерс, рассматривая старую фотографию. — Господи, какой широкий галстук. Здесь вполне могла бы поместиться метла Маргарет Хэмилтон[124]и еще осталось бы место для трех летучих обезьян. — Он вернул фото Никки. — Знаете, я любил вашу маму. Для меня это были замечательные годы, а Синди была особенной девушкой.

Никки поблагодарила его. Юджин сделал глоток чая со льдом, стараясь избегать взглядов других посетителей кафе; в нем узнавали «дворецкого», главного героя реалити-шоу, которое в шестьдесят лет сделало его звездой телевидения. После того как Юджин несколько десятков лет проработал в Европе личным слугой у разных людей, ему позвонил глава студии, у которого он служил одно лето в Лондоне. У этого человека возникла мысль создать телешоу наподобие «Артура»,[125]в котором привередливый и утонченный мистер Саммерс имел бы дело с различными буйными и неряшливыми завсегдатаями вечеринок. Так родилось шоу «Джентльмены предпочитают покушать», успех которого сделал Юджина официальным американским арбитром в вопросах хорошего вкуса и тона во всем, начиная с внешности и заканчивая этикетом и выбором вин.

Саммерс позвонил в участок из своей квартиры в Челси и в оставленном сообщении сказал, что мечтает познакомиться с дочкой Синди Троуп и с радостью встретится с ней. Рук был на вершине блаженства. Он смотрел все выпуски шоу. Кроме того, по дороге в ресторан он спросил у Никки:

— Как ты думаешь, каковы шансы на то, что в этом деле «во всем виноват дворецкий»? Только из-за одного заголовка любой журнал в стране с руками оторвет у меня статью.

И, разумеется, когда они встретились, Никки услышала неизменную реплику о своем поразительном сходстве с матерью. Рук, который регулярно встречался со знаменитыми голливудскими актерами и музыкальными идолами, улыбался, как дурачок, пожимая руку звезде реалити-шоу. Хит молилась, чтобы он не вздумал поставить ее в идиотское положение и попросить сфотографировать его с Саммерсом.

Они начали с печального: Юджин выразил Никки соболезнования по поводу гибели матери, заговорил о том, что не мог поверить в смерть Николь, а теперь и Тайлера Уинна.

— Мне позвонили насчет Тайлера в воскресенье утром. У меня до сих пор голова идет кругом. — Он выдавил улыбку и выпрямился. — Однако это напомнило мне слова Оливера Уэнделла Холмса:[126]«Хорошие американцы после смерти попадают в Париж».

Никки нашла интересным тот факт, что его по-прежнему держат в курсе относительно старых друзей.

— Могу я спросить, кто сообщил вам о смерти Уинна?

— Я не буду называть его имя. Скажем так, наш общий знакомый.

— Вы были близко знакомы с Тайлером Уинном? — продолжала она.

— Одно время — да. Мы не виделись уже — я даже не знаю сколько, сто лет. Однако он из тех людей, которых нелегко забыть.

— Мне кажется, мы подходим к цели нашей беседы. Вы ведь состояли в сети «Няньки», которой руководил Тайлер и где работала моя мать?

— Не подумайте, что я отказываюсь сотрудничать, детектив, мне очень хочется вам помочь, — произнес Саммерс, — но вы ставите меня в крайне неудобное положение.

— Вы принесли клятву не разглашать секреты? — спросила Хит.