Берегитесь Ченов - Джесси К. Сутанто

Я вскарабкиваюсь по последнему пролету практически на четвереньках и, пошатываясь, добираюсь до маминого номера. Я стучу в дверь. Шум, доносящийся изнутри, моментально прекращается.

– Ма? Это… – Вдо-о-ох. – Это я. – Вы-ы-ыдох. – Мэдди.

Раздается какой-то шум, и дверь открывается. Из-за двери высовывается рука, хватает меня за запястье и втаскивает внутрь. Тут я сталкиваюсь лицом к лицу с четвертой тетей, которая пинком захлопывает дверь, а затем тянет меня за собой, как какого-то непослушного ребенка.

– Ай, четвертая тетя, мне больно. Ай, что происходит?

Она резко останавливается и поворачивается так, что наши лица оказываются буквально в нескольких сантиметрах друг от друга.

– Скажи нам, это реальность или сон? Или это Матрица?

– Матрица? А?

Она недовольно вздыхает.

– Ну, Киану Ривз? Странная симуляция?

– Я знаю, что такое Матрица, четвертая тетя. Просто не понимаю, о чем ты говоришь.

– О Киану Ривзе. – Хмурое выражение исчезает с ее лица, и она устремляет взгляд вдаль. – Он горячий. Ты знала, что ему за пятьдесят? Я бы переспала с ним.

Ну все, я потеряла суть ее рассказа. Пытаюсь обойти ее, но не получается, потому что мы стоим в очень узком проходе между дверью и комнатой, и я просто не протиснусь там в своем платье.

– Эм, могу я зайти внутрь?

– О да. Но давай только без твоей любимой реакции «о боже, это просто ужасно»?

Паника, назревшая у меня внутри, уже готова вырваться наружу.

– Я говорю так, только если все правда ужасно. А на этот раз все правда ужасно или нет?

– О Мэдди, – вздыхает четвертая тетя, качая головой. – Я так понимаю, ты уже опять себе что-то напридумывала, вот любишь ты драматизировать.

– Я просто… не бери в голову. Извини, четвертая тетя. – Каким-то образом мне удается набраться смелости, чтобы положить руки ей на плечи и аккуратно, но уверенно отодвинуть ее в сторону. Затем я вхожу в гостиную. – Ма?

– Я здесь! – кричит она из спальни, а затем издает какой-то сдавленный, нервный смешок.

На меня накатывает волна страха, когда я направляюсь к спальне, но продолжаю идти. Одна нога за другой, одна за другой. Я подхожу к двери, готовя себя к худшему, и открываю ее. Мама, старшая тетя и вторая тетя виновато отпрыгивают друг от друга. И передо мной предстает такое зрелище, от которого у меня челюсть отвисает и чуть глаза из орбит не вылезают. Я думала, что готова ко всему. Но это…

– Какого. Мать. Его. Хрена?

25

Говорят, что перед смертью у тебя проносится вся жизнь перед глазами. Так вот, в этот момент мне кажется, что моя жизнь подходит к концу. И она действительно начинает проноситься у меня перед глазами, как какой-то немой фильм, где в главной роли даже не я, а моя мама и тети, которые все время суетятся и бегают повсюду. Я моргаю, и немой фильм исчезает, вместе с моей мамой и тетушками.

И вот передо мной предстает реальность: третий дядя, связанный и с кляпом во рту, сидит на полу.

– Какого хрена? – повторяю я еще раз. Это все неправда, мне, наверное, все снится. Чтобы проверить, сон это или реальность, я щипаю себя за руку, да так сильно, что морщусь от боли. Но, к сожалению, чуда не происходит, и передо мной все так же сидит третий дядя и смотрит на всех нас глазами, полными ужаса. – Как он… почему вы… но… твою ж!

Но надо отдать им должное, увидев меня в ярости, мама и тетушки не на шутку смущаются.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь разобраться в своих мыслях. Но как в них вообще разобраться? С чего вообще начать? В конце концов, я решаю начать с самого простого вопроса:

– Что случилось?

Никто не отвечает. Все просто виновато переглядываются.

– Старшая тетя, – рявкаю я. Тоненький голосок внутри меня пищит: «Ты не можешь так разговаривать со старшей тетей!» Но я тут же затыкаю его и указываю пальцем на старшую тетю. – Что случилось? Ты, рассказывай.

Старшая тетя таращится на меня.

– Мэдди…

– Да?

В этот же миг ее лицо морщится, и она со слезами на глазах начинает причитать:

– Ты мне как до-о-очь!

О боже, спасите меня от моих обдолбанных тетушек.

– Да ладно, я тоже тебя люблю, старшая тетя. Тш-ш, все хорошо. Прости, что я накинулась на тебя.

Я протягиваю руку и похлопываю ее по плечу, как надеюсь, ободряюще. Бросаю на ма умоляющий взгляд, но она только кивает, добродушно улыбается и начинает бормотать что-то о том, что у меня четыре замечательные матушки, что это замечательно, что вообще все замечательно.

Как вдруг третий дядя начинает орать во всю глотку. Мать вашу, он снял кляп. Я бросаюсь к нему, понятия не имея, что буду делать, но не успеваю преодолеть и половины комнаты, как вторая тетя, ма и четвертая тетя прыгают на него, словно тигрицы на старую антилопу.

Спустя буквально мгновение передо мной оказывается какой-то комок из людей, все кричат, визжат, барахтаются, а я просто застываю, как статуя, и вообще не понимаю, что делать. Всякий раз, наблюдая, как в фильмах вспыхивают драки, я бесилась, мол как же медленно реагируют главные герои. Но вот теперь я оказалась на месте этих главных героев и сама наблюдаю, как трое членов моей семьи борются с мужчиной, а я просто… не знаю. Что, черт возьми, мне сделать? Я хватаю лампу с прикроватной тумбочки и сжимаю ее, как бейсбольную биту. Но так и остаюсь на месте. Как мне в этой куче людей вычленить именно дядю? Что, если я случайно ударю ма? Что, если…

Вдруг раздается стук. Кровь застывает у меня в жилах. Кто-то пришел.

– Тихо! – шепчу я, полукрича. – Кто-то пришел.

Весь этот комок людей на полу замирает.

– Здравствуйте, мисс, это Дэн с ресепшена, – произносит человек из-за двери.

Третий дядя, выпучив глаза, начинает кричать изо всех сил, но тут вторая тетя вскидывает ногу вверх и прижимается своим бедром прямо к его рту. Кажется, тай-чи все-таки нехило развивает гибкость.

– Уборка не нужна, спасибо, – выкрикиваю я фальшиво веселым тоном.

– Не могли бы вы открыть дверь, пожалуйста?

Я бросаю взгляд на свою маму, тетушек и третьего дядю, а четвертая тетя шипит:

– Иди. Избавься от него, быстро.

Кивнув, я выхожу из спальни, закрывая за собой дверь. Делаю глубокий вдох, затем выдох, немного приглаживаю волосы и иду открывать дверь. Так, подбородок вверх и натянуть вежливую улыбку. Верно. Моя рука слегка дрожит, когда я тянусь к дверной ручке.