Убийство в подарок - Карен Дюкесс

пожаре, возникшем по вине еще одного дедушки, хотя его я не очень‐то хочу знать, не говоря уже о том, чтобы состоять с ним в родстве. Мне больно думать о Джордже Кроули; видимо, по этой причине мать и похоронила свое прошлое.

Когда я спускаюсь в кухню, мои друзья уже сидят за столом.

– Чаю? – предлагает Эмити.

– Она не любит чай. – Уайетт толкает ко мне френч-пресс.

Но я отодвигаю кофе и берусь за чайник. Наливаю полкружки заварки и добавляю молока. Кладу две ложки сахара с горкой.

– Я наполовину англичанка. Не пора ли приобщиться к местным традициям?

Приятно посмеяться с друзьями.

– Девушка из Дербишира, внучка кузнеца, – говорит Эмити. – Звучит так старомодно, будто из сказки.

– Какие уж тут сказки, – ворчу я. – Не хочу думать, что Джордж Кроули – мой родной дедушка. Похоже, тот еще мерзавец. Может, маме действительно было лучше в Индиане.

– Разве тебе не интересно, где сейчас Джордж Кроули? – спрашивает Уайетт.

– Ему, небось, лет сто. Думаешь, он еще жив?

– Понятия не имею, – пожимает плечами коллега.

– Не уверена, что хочу знать наверняка, – говорю я. – Ну, то есть хочу, но встречаться с ним у меня нет желания.

– Ты можешь принять решение позже, – успокаивает меня Эмити.

– И вообще, как его найти? – спрашиваю я. – Если Эдвина и Жермен ничего о нем не знают, не представляю, у кого еще навести справки.

– Можно поговорить со старым мистером Уэлшем, – предлагает Уайетт.

Мы с Эмити вопросительно переглядываемся.

– Неужели не помните? Конюх леди Блэндерс говорил о нем.

– Конюх? – недоумевает Эмити.

– Вроде грум, – поправляет Уайетт. – Как‐то так.

– Кажется, это называется «стремянный», – вношу я свою лепту.

– Ладно, пусть стремянный. Он спрашивал леди Блэндерс о новой обувке.

– А разве речь шла не о сапогах для верховой езды? Они выглядели так, словно стоили целое состояние.

– Он говорил о подковах. Стремянный сказал, что мистер Уэлш еще «трудится над остальными». Остальными подковами. Наверняка ведь один кузнец в Уиллоутропе знал другого.

Глава сорок девятая

Чтобы найти Джозефа Б. Уэлша, коваля, долгих разысканий не требуется. Его имя указано в телефонной книге, которую Эмити обнаруживает в кухонном шкафу.

Я все еще не уверена, хочу ли видеть Джорджа Кроули, но соглашаюсь пойти поговорить с мистером Уэлшем. Его кузница стоит недалеко от главной дороги, примерно в полутора километрах от нашего коттеджа. Толстый старик в длинном кожаном фартуке выходит на пыльный двор, приветствуя нас.

– Вот-вот, самое время. Входите, я отвечу на все ваши вопросы.

– Вы знаете, зачем мы пришли? – удивляюсь я. Эдвина предупредила его?

– С чего вы взяли? – Он выглядит так, словно ему трудно сохранять невозмутимый вид. – Вы ведь хотите взять уроки, не так ли? Молодежь нынче интересуется кузнечным делом, всякими ремеслами. Не хотят покупать вещи, хотят сами их делать. Будто бы это раз плюнуть.

– Вы Джозеф Уэлш?

– Он самый.

– Мы хотели спросить вас о Джордже Кроули, – говорит Уайетт.

– Каком таком Джордже?

– Он был кузнецом. Давным-давно жил возле виадука. Его дом сгорел.

– Сорок четыре года назад, – уточняю я.

Мистер Уэлш проводит рукой по губам.

– А какое это имеет отношение к… – Он оглядывается, словно кто‐то должен появиться на дворе и помочь ему выйти из затруднения.

– Мы пытаемся найти Джорджа, – объясняю я.

– Но при чем тут…

– Это его внучка, – перебивает Эмити, слегка подталкивая меня вперед.

– Джордж Кроули – ваш дед? – Он хмурится и сплевывает на землю.

– Я знаю, что человек он никудышный, так что не бойтесь задеть мои чувства. Я ни разу его не видела.

Мистер Уэлш кивает, жует губу и опускается на стоящий во дворе пень. Жестом предлагает нам сесть на деревянную скамью напротив.

– Я хорошо его помню. После пожара он уехал, как и следовало ожидать. Доказано ничего не было, но все знали, что виноват именно Джордж. Много лет его где‐то носило; как я понял, он путешествовал, делал ставки на скачках, проигрывал. Однажды я узнал, что ему подфартило. Завелся у него дружок, еще хуже самого Джорджа, и Кроули выиграл у него на пари коттедж. Не больно большой, но в неплохом месте, по дороге в Бейквелл. Некоторое время Кроули жил там один отшельником. А лет десять назад я слышал, будто бы он перебрался в дом престарелых.

Мы задаем еще пару вопросов, но мистер Уэлш исчерпал все свои сведения о Джордже Кроули. Он не имеет представления, где находится дом престарелых, и не в курсе, жив ли еще Джордж, и ему неизвестно, кто может об этом знать. Уайетт кажется разочарованным, но я испытываю облегчение. Мы благодарим мистера Уэлша и прощаемся. Когда мы уходим, Уайетт оборачивается.

– Мне показалось, вы нас ждали. Почему?

– Думал, вы с теми чокнутыми американцами, что играют в расследование. – Старик наклоняется вперед и шепотом продолжает: – Сам я играю в преступлении ключевую роль. Не в убийстве, боже упаси, на такое я бы не подписался. Я должен притвориться, будто был в Хэдли-холле, подковывал тамошних лошадей.

Уайетт с вытаращенными глазами и открытым ртом поворачивается к нам с Эмити.

– А это честно? – шепотом спрашивает писательница. – Жульничеством не считается?

– Счастливой случайности нет в списке запретов Роналда, – категорично произносит Уайетт.

– О господи. – Мистер Уэлш, кажется, осознает свою оплошность. – Вы…

– Да, – киваю я, – мы из тех самых чокнутых американцев.

– И раз уж мы здесь… – Уайетт снова садится на скамью.

Пока мистер Уэлш не успел возразить, Эмити просит его подтвердить, что он ставил подковы лошадям леди Блэндерс.

– Так и есть, ставил. – Он весь надувается, словно рад приступить к роли, которую учил. – Я трудился в ее конюшне несколько дней.

– Вы не заметили чего‐нибудь из ряда вон выходящего? – интересуется Уайетт.

– Нет, пока я был там, ничего такого не случилось, – отвечает мистер Уэлш.

– А потом? – спрашиваю я.

– Только закончив и вернувшись сюда, я обнаружил, что один из моих инструментов пропал. Пошел искать его в конюшню Хэдли, но не нашел.

– Кажется, я знаю, какой это был инструмент. – Я вскакиваю со скамьи, не в силах сдерживать возбуждение.

– Правда? – говорит Эмити.

Удивительно, сколько можно вынести из чтения даже в полусонном состоянии.

– Это, случайно, не рихтовочный молоток? – спрашиваю я у мистера Уэлша.

– Да, действительно. – Толстяк изумлен.

– Внучка кузнеца. – Я подмигиваю старику.

– Что за рихтовочный молоток? – интересуется Эмити.

– Инструмент, которым расплющивают и выравнивают подковы, – объясняет мистер Уэлш.

– Он похож на обычный молоток, но имеет квадратную форму, верно? – говорю я. – С гладкой поверхностью, но острыми краями.

– Именно так…

– Так ты хочешь сказать… – произносит Уайетт.

– Что это орудие убийства, – заканчиваю я его фразу.

– Откуда ты вообще знаешь о существовании рихтовочного молотка? – удивляется Эмити.