Хэллоуин в книжном «Ленивые кости» - Дункан Эммелин

— Ты, наверное, разозлился.

— Скорее, был в шоке. — Рекс взглянул на меня, потом снова отвернулся к реке. — Ланс обманул меня, когда пришел в мой номер после вечера. Я хотел вернуть фото, а он вместо этого увел у меня часы. Подумать только, когда я открыл ему дверь, то подумал, что он наконец повзрослел. А он, как обычно, думал только о себе.

— Чего он хотел?

Рекс закатал второй рукав до локтя.

— Ланс хотел взять у меня интервью для шоу про призраков. Он хотел привлечь кого угодно, чтобы поднять хоть какой-то шум и чтобы его шоу заметили.

Попросить писателя в жанре ужасов прийти на шоу про призраков было логично, но я понимала колебания Рекса.

— Зачем Ланс показал фото мне?

— Я так понимаю, он узнал, что ты дочь Лиззи. Ты ведь встречалась с ним в магазине, так? Твое имя было написано на обороте фото. Думаю, дальше он попытался бы шантажировать меня и угрожать рассказать тебе, если я не выступлю на его шоу. И это не сработало бы, поскольку я согласился приехать на фестиваль в основном потому, что хотел встретиться с тобой. Как я и говорил — он всегда гонялся за прибылью.

— Раньше ты избегал мероприятий в «Ленивых костях».

Я изучала его профиль. И практически не видела в нем своих черт. Лицо у него было квадратное, нос с легкой горбинкой. Волосы слегка темнее моих, но на солнце в них, как и у меня, проблескивала рыжина.

— Когда вышла моя первая книга, я раздумывал устроить здесь мероприятие. Мол, «смотрите, чего я добился». Но я не был готов встретиться с демонами своего прошлого. Это я не про тебя — про моих родителей. Отец умер за несколько лет до моего дебюта, и я все еще разбирался с эмоциональным откатом.

— Твой отец был офицером полиции?

У Рекса расширились глаза.

— Откуда ты знаешь? В целом поэтому я болтался рядом, когда ты общалась с тем детективом. Не хотел, чтобы ты случайно попала в неприятности. Детектив по этому делу вроде нормальный мужик, но я все равно волнуюсь.

— Моя подруга адвокат Эвелин сказала фактически то же самое.

— Большая часть коллег отца были ко мне добры. Один даже помог моей матери сбежать. Он отвез ее в убежище для жертв домашнего насилия за пределами округа, и ее планировали вывезти из штата. Но ей диагностировали рак, она вернулась домой, и через год ее не стало.

Рекс посмотрел на свои потертые кроссовки.

— Если бы она сбежала и получила диагноз на пару лет позже, я мог бы помочь ей. Помешал бы ей вернуться к моему отцу.

— Даже его коллеги знали? — спросила я.

— Я слышал, местный шеф полиции хотел использовать это как повод для отстранения, но в итоге было проще дождаться, когда он выйдет в отставку после двадцати лет службы. А к домашнему насилию тогда относились иначе, чем сейчас. Пока моя мать не была готова выдвинуть обвинения, ничего не происходило.

Мы посидели немного в тишине. К моему удивлению, это было скорее естественно, чем неловко.

— Ну что дальше? — сказала я.

— О чем ты?

— Пожмем друг другу руки и пойдем по жизни своими путями? — Мне все еще было неуютно в присутствии Рекса.

И я искренне надеялась, что он не убийца.

— Мы могли бы поужинать? Познакомишь меня со своей подругой, — сказал Рекс. — Вы довольно близки, да? Насколько я успел заметить, она славная.

— Ты про Колби? Да, она моя лучшая подруга, но сейчас уехала к мужу.

— А, то-то ты сейчас не с ней.

Мы посидели молча еще немного. Я поняла, что Джек сместился и его голова лежит на бедре у Рекса.

— Твой пес просто прелесть, — сказал Рекс и почесал Джека за ухом.

— Только с теми, кто ему нравится, — ответила я. И поняла, что Рекс понравился Джеку сразу же.

Пискнул телефон. Дедушка спрашивал, не хочу ли я поужинать с ним и Мэрион.

Женщина, с которой встречался мой дедушка, явно искала второй шанс.

Кроме того, это была давняя и прочная часть моего семейного фундамента — в отличие от недавно обретенной отцовской линии.

Когда я засовывала телефон обратно в сумку, мое внимание привлек бронзовый блик. Я взяла ручку и подцепила то, что там лежало.

Карманные часы?

Что делали карманные часы Ланса в моей сумке?

И тут картинка начала складываться.

Я поняла, кто убийца.

По крайней мере, заподозрила.

Интересно, смогу ли я это доказать?

Глава 31

Несколько слухов и одна фотография из маминого школьного альбома изменили все мое представление о деле.

Это как с рисованием. Ты можешь увидеть прекрасный букет. Если зарисовать цветы как есть — ну, будет мило. Но стоит изменить угол, добавить освещение, и у тебя внезапно получается нечто уникальное, намекающее на глубокий смысл.

Более темное.

Я пошла домой, сфотографировала страницу из альбома и позвонила миссис Салливан, которая подтвердила мое подозрение.

Потом я переслала фото детективу Уитлоку вместе с моей гипотезой на тему произошедшего.

Затем вместе с Джеком отправилась в город.

Мне надо было сорвать маску с убийцы.

Я отослала детективу Уитлоку мои подозрения, пробираясь сквозь толпу, собравшуюся праздновать Хэллоуин. Притормозила, когда передо мной проехал поезд, полный детей.

Но я не обращала внимания на празднование. Я шла в «Колдовскую нить».

Перл сидела на табуретке у конца прилавка рядом с кассой, довязывая последние ряды паучьей шали, и я подошла прямо к ней. Не озаботившись приветствием.

— Знаешь, Перл, — сказала я. — Ходили слухи, что Ланс, будучи подростком, стал отцом.

Перл начала вязать быстрее.

— Ты всегда была без ума от детей. И ты не просто воркуешь над ними в магазине, ты ими просто… одержима.

— Я всегда хотела быть мамой, — сказала Перл. — Это все, чего я хотела, но так и не вышло. Мой брак распался, муж ушел к другой — не дефективной, у которой могли быть дети. Я не люблю об этом говорить.

— А когда я увидела тебя в пабе до убийства, ты наполовину закончила паучью шаль. Но потом, в вязальный вечер после убийства, ты начала ее заново. Хотя всегда гордишься, что не начинаешь вязание по новой. Ты хвастаешься, что все выправляешь, — или хотя бы предлагаешь показать, как распустить ряды до неверной петли. Помнишь, как ты показывала мне, как распустить ряд под спущенной петлей на шарфе? На то, чтобы начать сначала, ушло бы больше времени.

— Ну да, я испортила вязание. — Перл посмотрела на меня. — Случается.

— Я думаю, ты задушила Ланса круговыми спицами.

— Серьезно? — Перл сосредоточила взгляд на узорной кайме шали.

— И думаю, что в подростковом возрасте ты забеременела от Ланса. Я видела на фото тебя и мою мать в ее альбоме, когда она была беременна мной. Я думала, что тебя просто неудачно сняли, но потом поняла, что ты тоже беременна. Миссис Салливан говорила про вторую девочку, понесшую ребенка, но я не поняла, что речь шла о том же времени.

— Твоя мать опережала меня на месяц, — призналась Перл. — Мы были двумя париями, две беременные шестнадцатилетки. Мои родители взбесились и фактически отослали меня к дедушке и бабушке. Те позволили мне остаться в городе, но заставили отдать дочь в приемную семью. Они решили, что позор был для меня достойным наказанием.

— Ты хотела оставить ребенка?

— Я никогда не понимала, как твоя мать могла тебя вот так бросить. Ты… ты же чудесная. И если бы мне позволили вырастить свою дочь, могу поспорить, она была бы такой же потрясающей.

— А Ланс был отцом?

Перл посмотрела на меня, и я поняла, что ей хочется соврать. Но потом она глубоко вздохнула.

— Я никому не говорила, но слухи почему-то пошли. Люди догадались. И это была правда. Я могу лишь предполагать, что кто-то видел нас вместе, хотя я и не понимала тогда, что Ланс просто использовал меня. Он не любил меня — так, как я любила его. Когда его спросили, он отрицал, что может быть отцом моего ребенка. Даже когда мой папа схлестнулся с ним на улице. И конечно, все поверили Лансу. Они подумали, что он был куда лучше меня. Родители снова меня наказали, хотя сплетню пустила не я.