Хэллоуин в книжном «Ленивые кости» - Эммелин Дункан

К нам подошла женщина с серебряными нитями седины в каштановых волосах. Она была немного выше меня, около метра семидесяти. Фигуристая, в коричневом легком кардигане поверх черной майки и джинсов.

— Элли, — сказал Рекс.

— Удивлена, что ты меня помнишь, — ответила она. Они слегка неловко обнялись.

— А это дочь Лиззи Бриггс, Бэйли.

— Мне всегда нравилась твоя мама. — Элли пыталась быть приветливой, но получалось тускло.

— Вы приехали в город из-за брата? — спросил один из мужчин.

Я вздрогнула, но все равно была благодарна спросившему, потому что не пришлось спрашивать мне.

— Да, я приехала на опознание и буду заниматься похоронами. Одна из моих сестер полетела в Лос-Анджелес — забрать вещи из его квартиры.

— Соболезнуем, — пробормотали мы в унисон, как будто репетировали заранее.

Рекс кивнул на меня.

— Бэйли помогла Мэрион уложить вещи Ланса в «Сонной лощине».

Элли перевела на меня взгляд.

— Вот как?

— Мэрион был нужен помощник, и я помогла сделать опись всего на случай, если возникнут вопросы.

Элли кивнула.

— Хорошая идея, и я притворюсь, что она меня совсем не оскорбляет. Спрашиваю исключительно из любопытства: вы не видели карманных часов?

Я ненадолго задумалась и покачала головой.

— Нет, я их не помню. Может быть, остались в Лос-Анджелесе?

— О нет, Ланс всегда брал их с собой. Называл счастливым талисманом. В полиции их нет, и я надеялась, что они в его остальных вещах.

— Простите, но часов я не видела, — сказала я.

Взгляд Элли затуманился, как будто она смотрела в прошлое.

— Ланс унаследовал эти часы от нашего дедушки, поскольку был единственным мальчиком в семье. Старшую сестру это ужасно злило, она очень хотела их заполучить. Теперь она наверняка захочет передать их своему старшему, хотя по справедливости они должны достаться сыну Ланса.

— У Ланса есть сын? — спросила я.

Элли кивнула, ее глаза наполнились слезами.

— Ему десять. Он сейчас живет со своей мамой в Колорадо. Хороший мальчишка. Здорово катается на горном велосипеде. Но отец из Ланс был так себе. Забирая сына к себе, он сразу отвозил его к нашим родителям. А те баловали его едва ли не хуже, чем самого Ланса в детстве. Так что, наверное, хорошо, что паренек живет с матерью. У нее есть голова на плечах.

— А разве у Ланса не было ребенка постарше? — спросил один из мужчин поблизости.

Я и не заметила, что вокруг нас уже целая толпа. Но мы были в пабе, так что секретничать все равно не получилось бы. И все равно меня злит, когда люди так откровенно слушают чужие разговоры.

— Нет, только один. Линкольн. И он будет убит горем, — сказала Элли.

В то же самое время кто-то ответил:

— Это были просто слухи и, кажется, о ком-то другом.

— Чем мы можем вам помочь? — спросил кто-то Элли.

— Повернуть время вспять? — вздохнула она.

И посмотрела на меня.

— Я слышала, здесь неплохо кормят.

Я показала на куар-код на столиках и пояснила, что она может заказать лично или онлайн. На секунду, невзирая на набитый паб, мы как будто остались одни.

— Я заходила в «Дом с привидениями» несколько дней назад. — Элли подняла взгляд от телефона. — Поверить не могу, что в доме моего детства теперь отель. Но он огромный, и я рада, что кто-то его любит. Я думала снять там номер, но остановилась у подруги в Скаппузе.

Это был городок побольше в пятнадцати километрах ниже по реке.

— Место просто прекрасное. Нора хоббитов под лестницей, наверное, была шикарным убежищем в вашем детстве.

Элли погрустнела.

— Была, но Ланс повыгонял оттуда нас, девочек, под угрозой наказания вроде мытья туалетов или хуже.

— Младший ребенок?

— Избалованный единственный сын. Ланс так и не повзрослел, — сказала Элли. — Но в этом надо винить родителей. Они вечно рвались спасать, даже когда надо было давать ему разбираться самостоятельно, как поступали с нами. С четырьмя старшими они практиковали суровую любовь и решили забыть об этом, когда дело дошло до младшенького. Начиная с того, что отдали ему все наше тайное пространство, до сокрытия легких ДТП. Поймите меня правильно. Я любила брата и радовалась встречам с ним. Он отлично ладил с моими детьми, ловко улаживал неизбежные семейные ссоры. Великолепно чувствовал людей — мог быть потрясающе проницательным. Но так и не повзрослел. Без помощи родителей Ланс не смог бы позволить себе жить так, как мечтал.

— Похоже, он был сложным человеком.

И да, он хорошо чувствовал людей, если мог улаживать семейные драмы в свою пользу. Мне бы такой навык.

— В двух словах — да, Ланс был таким, особенно потому, что использовал свои способности не только во имя добра.

— Наверное, вы в детстве обожали тот тоннель. Знаете, куда он ведет? — спросила я.

— Тоннель?

Она посмотрела на меня скептически, когда я сказала:

— Тот, что ведет куда-то из вашей хоббичьей норы.

Элли покачала головой.

— Нет там никакого тоннеля.

— Я видела его сегодня.

— Уверены, что мы говорим об одном и том же доме? — спросила Элли и вдруг прикрыла рот ладонью. — А знаете, это объяснило бы отчаянное желание Ланса оставить комнату только для себя. Теперь понятно, как он выбирался из дома подростком.

— Если я могу вам чем-то помочь, только скажите, — предложила я.

— Пойду подожду свою еду.

Элли вышла из паба, а я вернулась к Колби, Эвелин и Сэму. Минут через десять я отправилась домой, думая, был ли Ланс моим отцом, сказала ли ему обо мне моя мать, раз не хотела втягивать в это его семью? Есть ли у меня четыре тети, которых я не знала? И кузены?

И может быть, младший брат по имени Линкольн?

Когда я дошла до дома, Джек дрых в гостиной, и в темноте горела всего одна лампочка. Джек встал и медленно потянулся, прежде чем обойти диван и поприветствовать меня.

— Приятно, что ты так рад меня видеть, — сказала я. И как следует почесала его за ухом — его неизменное требование.

Потом я взяла ошейник, Джек просунул в него голову, и мы отправились на короткую прогулку. Мозг закипал от обилия мыслей, будто я бежала марафон. Джек навестил свои любимые деревья и кусты, а я гадала, какие вести принесла ему собачья почта.

— Интересно, какие соседские секреты ты знаешь, но никогда не выдашь, — бросила я ему.

Джек проигнорировал меня, продолжил вынюхивать.

Когда мы вернулись, дом по-прежнему пустовал. Было довольно поздно для дедушки. Не то чтобы я вела график наблюдений, но, кажется, в последнее время его не бывало дома все дольше.

Прежде чем наконец принять душ —