Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

Жду, вздрагивая от каждого раската грома, и ругаю сама себя. Может, мне нужно вернуться к кольцевой развязке? Представляю, как мы ездим и ездим кругами, так никогда и не встречаясь. Но вдруг что-то пошло не так? Вдруг они свернули не туда? Вдруг машина согнала их с дороги? Вдруг…

Небо озаряет вспышка молнии, и я замечаю серебряный блеск за углом. Манфред чуть ли не танцует на педалях. Надя едет за ним на расстоянии одного велосипеда. Они соскальзывают ко мне.

Манфред улыбается, но не своей обычной спокойной философской улыбкой. Это скорее улыбка маленького ребенка.

– Вот это, – говорит Манфред под громкий стук дождя, – это – поистине освежающая погода!

Надя смеется. Дождь стекает по ее лицу. Синие кончики ее волос напоминают водопады.

– Мы живы, – провозглашает она.

Отличные новости! А вот я от страха чуть не умерла.

* * *

Кажется, даже в Арктике теплее, чем в «Супер У» в июне.

Относительно сухие из всей команды только Филли и Конни. Они снимают свои пончо и шлемы, открывая второй слой дождевиков и шапочек для купания.

– Всегда будь готов – вот наш девиз, – говорит Филли, расправляя освободившиеся рыжие кудри.

Ее сестра демонстрирует их обувь:

– Топсайдеры, самые настоящие. Полностью резиновые. Да, мы скрипим с каждым шагом, зато мы сухие.

Лекси вся дрожит. Манфред остался снаружи под навесом – наблюдает за потопом через защитные очки.

– Здесь есть все, что может нам понадобиться, – говорю я. – Включая небольшой ассортимент одежды. Можем здесь вытереться и переодеться в примерочных. Кто хочет новую чистую футболку за счет нашего заведения?

– Шопинг? – говорит Лэнс. – Нет, спасибо. Я не растаю – не сахарный. – Он переводит взгляд на Лекси и улыбается. – Но ты – гуляй, детка. Хоть весь магазин скупи. Тебе станет лучше.

– Я в порядке, – настаивает Лекси, но ее пальцы трясутся, а зубы стучат.

Раздвигаются автоматические двери, выпуская Лэнса наружу. Теплый, душный воздух проникает с улицы, подчеркивая прохладу. Небо темное, как ночью.

Поворачиваюсь к остальным.

– Ну что, за покупками?

Двадцать минут спустя дождь все еще барабанит по крыше.

Ну ладно. Спорить с тучами я не буду. Время еще есть, я пока успеваю на встречу с Лораном. К тому же, я помогаю региону справляться с засухой. Но лучше всего то, что теперь у нас, дам этого тура, есть одинаковые футболки. Красные с золотистой окантовкой и изображением улыбающегося осла на груди. Мне и тут удалось немного поработать тур-гидом – я объяснила группе, что ослик – символ Каталонии.

– Теперь нас будет видно издалека, – говорит Надя. – Мы такие яркие.

– Мы просто супер! – говорит Лекси. Хорошо, что оптимизм к ней вернулся. Она вытягивает руку с камерой. – Девочки, давайте сфоткаемся. Скажите «супер»!

Мы тесно друг к другу прижимаемся. Лекси вытягивает руку вверх, мы поднимаем глаза в камеру.

Мы хихикаем и фотографируемся в дурацких позах. Конечно, это выдает в нас туристов – мы дурачимся и шумим в гипермаркете. Но какая разница? Как сказали Манфред с Надей – мы живы! Почему бы нам не повеселиться?

– Прекрасные дамы, может, мне вас сфотографировать?

Внезапный мужской голос.

Я уже готова отказаться от своей предыдущей мысли, испугавшись, что мы привлекли лишнее внимание. Но тут понимаю, что знаю этот голос. Разворачиваюсь и вижу улыбающегося друга в велосипедном снаряжении с грязевыми брызгами.

– Филипп! – радостно восклицаю я.

Филипп Дюваль – мужчина шестидесяти восьми лет; его возраст мне известен благодаря опубликованным результатам местных велогонок. Много-много лет назад он был профессиональным велогонщиком. Он участвовал во всех крупных велогонках: «Тур де Франс», «Джиро Д’Италия», «Вуэльта Испании», ужасные мощеные дороги Бельгии. Я от него в восторге. А еще он – один из самых скромных и милых мужчин, кого я знаю.

Мы чмокаем друг друга в щеку (вернее, в воздух рядом с щекой), и я представляю его группе, вворачивая и информацию о «Тур де Франс».

Все понимают, насколько это впечатляющая вещь. Джудит, Лекси и сестры в шоке от встречи со знаменитостью. Филипп трижды целует Надю в щеки. Она часто ездит с его группой. Они объезжают самые высокие горы без перерывов на круассаны.

Слышу характерный «клац-клац» контактной обуви и замечаю группу Филиппа – несколько элитных велосипедистов без грамма лишнего жира. На локтях у них болтаются красные корзинки с бутылками вина и цилиндрическими банками чипсов «Принглс». На этом могут сойтись и элитные велосипедисты, и любители, и те, кто смотрит «Тур де Франс» на диване – все мы любим соленые закуски.

Я поворачиваюсь обратно к своей группе и замечаю болезненную ссадину над коленом Филиппа и разрыв на шортах чуть ниже бедра.

– Ты ранен! – восклицаю я. – Что случилось?

Филипп смущенно опускает взгляд, и я тут же ругаю себя – ну как можно было взять и смутить профессионала из-за мелкой неудачи?

– Тщеславие старика, – говорит он. Затем поворачивается к Наде: – Красный Номер вернулся.

Надя ахает.

– Он сегодня на дороге? – она бросает взгляд на прозрачные двери, но обзор перекрыт стеной дождя. – Я должна его увидеть!

– Не бойся. Ты его увидишь, – говорит Филипп. – Он как оса в шлеме. Неприятный, и от него не избавишься. – Он поворачивается к нам и объясняет: – Он приехал сюда на лето. По крайней мере, такова наша теория. Велосипедист, которого мы называем Красным Номером. Красный номер вручается самому агрессивному участнику гонки «Тур де Франс».

– Кто он? – спрашиваю я. – Профессионал?

Филипп пожимает плечами.

– В том-то и вопрос. В последнее время он ездит перед восходом, останавливается, только чтобы подразнить. Поэтому днем я и удивился. Он проехал мою группу по пути из Олет. Он, должно быть, уезжал далеко в горы. Он бросил мне вызов – сложный спуск. Я пострадал от собственной гордости. Я потерял управление. Повезло, что меня просто занесло в каменный барьер.

Морщусь, тихо радуясь, что той дороги наши колеса не коснутся. Даже если бы у меня были физические силы для такого подъема, моральных не было бы. Там серпантин с резкими поворотами шириной едва ли с одну машину.

По плато на большой высоте мы тоже проедем, но туда нас отвезет поезд, из которого мы будем любоваться потрясающим видом. Мы катаемся ради развлечения, а не агрессии или лишних страданий.

– Горный задира, вот он кто, – бурчит Надя. – Если встретимся – я должна его победить.

– Так он всех и заманивает, родная, – говорит Филипп, опуская одновременно печальный и предупреждающий взгляд на свою рану. – Давит