Им придется умереть - Питер Джеймс

Последовало долгое молчание.

– Как? – заорала она. – Пожалуйста, скажи как, ты, урод!

Но связь прервалась.

55

14 мая, вторник

Дрожа, Мэг положила трубку на стол, покормила Дафну, а потом плеснула в стакан щедрую порцию виски, не находя себе места от мыслей о том, что будет дальше и какая опасность грозит ей, дочери, Кэсси и бог знает кому еще из близких.

Она села за стол, сделала большой глоток и задумалась, глядя на фотографию двух веселых девушек. Мэг чувствовала себя отчаянно одинокой; ей было страшно, ведь она понимала, что все, что она скажет, могут услышать – либо вживую, либо в записи. Она отпила еще немного и удивленно уставилась на пустой стакан.

«Я что, только что все это выпила? Да и хрен с ним».

Она вновь наполнила стакан и снова села. Почувствовав внезапный прилив смелости, она взяла телефон и набрала номер Лоры. Черт. Они не разговаривали больше недели, она имела право позвонить дочери, пошел он к черту, злобный говнюк. К ее облегчению, Лора ответила почти сразу:

– Привет, мам!

– Как ты, родная?

– Боже мой, мам, я так рада тебя слышать! Мне, наверное, не следует тебе рассказывать, знаю, ты будешь волноваться, но мы тут чуток перепугались. Но не паникуй, теперь все в полном порядке, честное слово.

– Милая, что случилось?

– Ой, мам, правда, успокойся, ничего серьезного. Мы просто выпили по паре кружек пива и тут же поплыли – я имею в виду, всего с двух кружек пива. Думаем, нам что-то подмешали, – видимо, с этим нужно быть очень внимательными. Теперь мы начеку. До сегодняшнего утра мы обе чувствовали себя очень странно. Слава богу, мы благополучно вернулись в номер и отоспались. А в остальном прекрасно проводим время!

На какое-то мгновение Мэг обуял ужас. Ей отчаянно хотелось сказать Лоре, чтобы та возвращалась домой. Но она не могла, и даже если бы стала умолять, Лора бы не согласилась. Вместо этого, запинаясь, она сказала:

– Пожалуйста, прошу тебя, будь осторожнее, Лора. Правда, важно, чтобы вы приглядывали друг за дружкой. Обещай.

– Мы приглядываем друг за другом. У нас все хорошо, мам.

И она действительно говорила так, будто все было в порядке. Судя по голосу, она была так счастлива, так беззаботна. Они поболтали несколько минут: Лора хотела узнать, как дела у всех ее питомцев.

– Итак, как проходит слушание? – спросила она. – Тебе правда достался отъявленный мерзавец?

Мэг заколебалась, прежде чем ответить:

– Ну, на самом деле мне нельзя рассказывать, запрещено.

– Дело об убийстве?

– Нельзя, родная. Итак, какие у тебя планы?

– Завтра мы отправляемся в одно место, все говорят, там потрясающе, – в ущелье с порогами. И мы собираемся прокатиться на зиплайне прямо над рекой!

– Зиплайн? Это не опасно?

– Мам! Честное слово! – произнесла дочь с упреком. – Если бы это реально было опасно, стала бы я это делать?

«Ты бы, наверное, стала», – хотела сказать Мэг.

– Пожалуйста, будь осторожнее, – попросила она вместо того. – Проверь все, особенно крепления. И если не захочешь, просто откажись.

– Я очень осторожна, – заверила ее Лора и, оживившись, добавила: – Мама, сегодня в парке мы видели сотни игуан. Тут городской парк, где ты гуляешь, а игуаны буквально липнут к тебе со всех сторон! Просто потрясающе!

Мэг пришлось прикусить язык, чтобы не выдать, что она уже видела игуан. Ей всегда нравилось, что Лора души не чает в животных.

– Так, полагаю, наш зверинец скоро пополнится игуаной?

– Это было бы так здорово! – Тут ее голос изменился: – Кэсси считает, что за нами повсюду следует какой-то парень. Жутковатого вида мужик с большой камерой, он нас фотографирует. Мы заметили его сегодня утром в парке. Кэсси вроде бы видела его пару раз и раньше. Она не думает, что он имеет какое-то отношение к тому, что нам подсыпали в пиво, потому что его не было в том баре. Мы решили, если увидим его снова, подойдем и разберемся.

– Нет, – встревожилась Мэг. – Просто не обращайте на него внимания, не надо его поощрять.

Боже, как ей хотелось предупредить Лору. Сказать, чтобы она летела домой по возможности сегодня же. Она с радостью оплатила бы им дорогу. Но она чувствовала себя такой беспомощной.

– Автобус приехал, мам, нам пора!

– Люблю тебя, родная. Береги себя.

– И я тебя люблю, мама. Кэсси передает привет!

– И ей привет!

Мэг положила трубку и задумалась.

Невиновен.

Как?

Гвен оказывала пагубное влияние на присяжных.

Проблема заключалась в том, что, судя по тому, что они слышали до сих пор, эта баба была права. Все доказательства, которые предоставили против Теренса Гриди, были убедительными. Мэг долго сидела за кухонным столом, погруженная в свои мысли.

Кто из присяжных на ее стороне? Кого заставили изменить мнение так же, как и ее? Пинка? И о ком они позаботятся? Господи, пусть это будет Гвен.

А потом?

Останутся девять.

Хотелось надеяться, кто-нибудь из свидетелей, которых еще предстояло вызвать, или Примроуз Браун что-нибудь придумают. Что-нибудь достаточно веское и убедительное, чтобы коллеги-присяжные засомневались в виновности Гриди.

Ее мысли вернулись к словам мужчины, который ей позвонил. Затем в голове всплыл голос дочери.

Мэг затрясло от страха.

Зиплайн.

56

14 мая, вторник

Лора собиралась спуститься первой, но отсюда, с вершины, ущелье казалось очень далеким, и ей стало страшно. Красивое и зловещее, оно выглядело как незаживающая рана, прорезанная посреди густого леса. Свирепые воды быстрой реки пенились среди зазубренных скал, образуя бурлящую стремнину. В реку впадали два ручья: один, чистый, разветвляясь, низвергался с обрыва и на полпути вниз сливался с другим – мутным, похожим на коричневую вулканическую лаву, – который вытекал из пещеры.

Переполненная, шаткая на вид открытая кабина фуникулера, опасно покачиваясь, ползла к дальнему склону. Рядом с ней через ущелье протянулся трос зиплайна, соединявший посадочную платформу на противоположной стороне со станцией канатной дороги.

Девушки некоторое время провели в очереди на зиплайн под палящим утренним зноем, облизывая рожки с мороженым и радуясь легкому ветерку, который дул с ущелья.

– Я что-то волнуюсь из-за мамы, – внезапно призналась Лора. – У нее был какой-то странный голос, когда мы разговаривали.

– В смысле?

– Она будто сама не своя. Обычно ей всегда интересно услышать, что у меня нового. После смерти папы и Уилла мы очень сблизились. Но в последнее время в ее голосе что-то изменилось. Такое чувство, что она чего-то недоговаривает.

Кэсси с сосредоточенным видом облизывала мороженое.

– Может, она просто скучает по тебе. Ты впервые одна куда-то уехала, по-настоящему, надолго, с тех пор как… ну, сама знаешь.

– Надеюсь, что так. Но перед моим отъездом она сделала маммограмму, она регулярно ее делает, потому что моя бабушка умерла от рака груди. Возможно, результаты плохие. – Лора на секунду закрыла глаза. – Боже, я просто не вынесу, если потеряю ее. Я так сильно ее люблю. Я не справлюсь, просто не выдержу.

– Эл, ты ее не потеряешь, ты себя накручиваешь. Твоя мама, наверное, расстроена, потому что скучает по тебе. Она совсем одна. Давай, отвлекись.

И словно в подтверждение своих слов, подруга захрустела вафельным рожком.

Тут их отвлек крик. «Йа-а-а-о-о-р-р-р-р-р-р-р-х-х-х-х-х-р-р-р-р-э-э-э-э!» – вопил какой-то японец то ли от ужаса, то ли восторга, а может, от того и другого сразу: его зафиксировали ремнями в подвесной системе и отпустили, и он, вереща, помчался к платформе на дальней стороне. Вернется он, как остальные, на фуникулере.

– Уверена, что ты этого хочешь, Си? – протянула Лора. – Выглядит довольно страшно.

– Трусиха!

– Я вовсе не трусиха! – возмутилась она. – Просто не в восторге от перспективы сдохнуть.

– А это скоро произойдет: пираньи сожрут тебя, как только ты грохнешься в воду! – отозвалась Кэсси.

– Заткнись! – Тут она обеспокоенно посмотрела на подругу. – Пираньи? В реке что, водятся пираньи?

– Они же как раз обитают в Южной Америке?

– Ага!

– И начнут с мягонького, за секунду обглодают