Хэллоуин в книжном «Ленивые кости» - Эммелин Дункан

— К реке ведет куча тоннелей. Знаешь эти дыры на подпорной стене вдоль пляжа? Те, что с решетками? Это выходы из тоннелей.

— Фи! Бэйли нашла тоннель бутлегеров в нашем доме!

— Что?!

Я посмотрела на Донована.

— Некоторые тоннели пересекаются. Вы можете прогуляться по нему в гости к соседям. Конечно, если он нигде не обрушился или соседи не перекрыли свой вход.

— Нам стоит молчать об этом секрете? — спросил Донован.

— Может быть, какое-то время, — сказала я.

Мы выползли обратно в ярко освещенную гостиную.

— Что там насчет тоннеля? Поверить не могу, что вы там веселились без меня.

Я рассказала Фионе легенду про систему тоннелей.

— Интересно, может быть, первые владельцы дома были бутлегерами во время сухого закона.

— Мы могли бы устроить свой подпольный бар! — сказала Фиона.

— С секретным паролем, который нужно знать, а не то мы их не пустим! — подхватил Донован.

— У исторического общества может быть больше информации, хотя некоторые дома держат свои тоннели в секрете.

Интересно, Ланс знал про тоннель? И зачем ему был нужен доступ к нему?

Секретный проход мог бы отлично смотреться в его телешоу. Но если дело было в этом, почему не сказать Доновану и Фионе про подземный ход и не убедить показать его в программе?

Донован провел Фиону в комнату, помог ей пролезть в дверцу, чтобы показать тоннель.

— Просто потрясающе! — пискнула она изнутри.

Пока они там лазили, я размышляла о том, что воздух в тоннеле довольно свежий. Может быть, он действительно ведет к реке.

А может, куда-то еще.

От этой мысли у меня побежали мурашки.

Вскоре появились Донован и Фиона.

— Поверить не могу, что у нас в доме есть тайный лаз контрабандистов! — воскликнула Фиона. — Тоннель и пиратский клад, который нам предстоит исследовать. Лучший день в моей жизни!

— «Клад» — это небольшое преувеличение.

Я выложила на стол найденные вещи и начала с книжки в мягкой обложке. Ближе к концу между страницами был заложен выцветший билетик из «Дворца попкорна».

Штамп внутри гласил: «Собственность старшей школы Элиан-Холлоу».

Я отложила книжку и открыла тетрадь на спирали. На нескольких страницах были заметки по «Графу Монте-Кристо», как будто Ланс вел читательский дневник. Почерк у него был аккуратный, но чернила выцвели, хотя читать вполне можно.

На следующей странице я остановилась.

Слово «февраль» было обведено в кружок, и рядом велся обратный отсчет.

Я родилась в феврале. Двадцать девятого. Поэтому я отмечала день рождения только раз в четыре года, и все в шутку делили мой возраст на четыре. Когда мне исполнилось восемь, домашние смеялись, что мне всего два годика. На двадцатилетие на торте стояла свечка в форме цифры пять, купленная в отделе детских праздничных товаров.

Под датами Ланс написал: «Май?» Это была запись обо мне? Ланс знал про меня и слинял, притворившись, что не он оставил беременную десятиклассницу после выпуска?

Я пролистала страницы. Некоторые были вырваны. В колечках пружинки остались длинные неровные клочки бумаги. Больше ничего интересного.

— Теперь последний предмет, — торжественно провозгласил Донован, как будто участвовал в съемке фильма.

Коробочка.

Он выдвинул ее в центр стола, словно разжигая наше любопытство.

— Будь так любезна, Бэйли, — сказал он.

Я потянулась и медленно ее открыла.

Внутри лежал потускневший серебряный брелок из тех, что вешают на браслет. Он был выполнен в форме кадуцея, то есть символа врачей в Соединенных Штатах — две змеи обвились вокруг крылатого жезла.

Любимой шуткой мамы было то, что кадуцей используют неправильно из-за непонимания символизма и что символом медика должен быть посох Асклепия.

Зачем Лансу брелок с кадуцеем? Он вроде бы не собирался учиться на врача. Но я много чего о нем не знала.

Похоже, Донован и Фиона угадали с названием «Дом с привидениями», хотя имели в виду несколько иное.

Возможно, здесь витают тусклые тени прошлого, желавшие наконец проявиться в свете сегодняшнего дня.

Глава 23

Я пару раз бегала в спортивном клубе колледжа, когда еще была студенткой, но в целом предпочитаю бегать одна или с подругой вроде Колби. Мне нравится, когда есть время подумать и настроиться на себя, а не социализироваться. Мы с Колби могли преодолевать километры не разговаривая.

Присоединяться к группе чрезмерно энергичных бегунов было все равно что закидывать Джека к игривым щенкам золотистых ретриверов. С одной стороны, мы были одинаковыми. Но суматоха и энергия оказались невыносимы. Однако я все равно вытащила свои любимые зеленые шорты для бега и синюю майку и отправилась туда, оставив Джека дремать на диване.

— Я так рада, что ты с нами! — сказала Кристобель из зоомагазина, когда я вошла на парковку возле товаров «Спорт на открытом духе» на краю центра города. Здесь был вполне достойный выбор снаряжения для тренировок и туризма плюс популярный прокат велосипедов и снаряжения летом. — Хорошо, что ты не привела Джека, хотя я и скучаю по этой мохнатой морде.

Я отметила светло-зеленую футболку Кристобель, на которой была надпись «Будь лапочкой» рядом с рисунком собачьей лапы. На ее штанах для бега был узор из косточек.

— Джек — миляга, но не спортсмен, — заметила Колби.

Я повернулась и осмотрела свою подругу в ее обычном наряде: укороченные лосины для бега в теплую погоду и слегка великоватая майка. Ее блестящие черные волосы были забраны в две французские косы. Я почти позавидовала. Лучшее, что я могла сделать со своими волосами, — это зачесать их назад или надеть бандану, как сейчас.

— Он такой славный мальчик. Когда мы брали пиренейских горных собак из приюта, они всегда были самыми пушистыми и самыми упрямыми милахами, — сказала Кристобель. Я так поняла, она говорила о приюте для собак, которым управляла, прежде чем переехать в Орегон. — Колби, я хотела поговорить с тобой об одном проекте, связанном с местным приютом для животных. Кто может устоять против читательского марафона в поддержку собак и кошек?

Пока они болтали, я разминалась. Кристобель регулярно собирала средства на приюты без эвтаназии в своем магазине и попросила Колби поддержать марафон чтения, что гарантировало успех.

Подошел Сэм, в красно-синих шортах и уже знакомой мне футболке с триатлона «Айронмен».

Он улыбнулся мне.

— Часто сюда приходишь?

— Здешний воздух редко манит меня. — Я взглянула на магазин в надежде, что Сэм оценит мое остроумие.

Он рассмеялся.

— Я тут впервые. Но, кажется, это неплохой способ завести знакомства.

— А если что-то не заладится, всегда можно убежать, — ввернула я. Знал ли Сэм об этом клубе до того, как я рассказала? Пришел ли