Чужая ноша - Марина Владимировна Крамер

не против. У кого бы тут узнать, что на самом деле случилось?»

— Дарья, а вы, выходит, не здесь родились? — спросила она, и фельдшер кивнула:

— Нет. Я сюда приехала по распределению после училища, дали сразу комнатушку, а я и рада была. Потом замуж вышла, дети родились…

— А Светлана как тут оказалась?

— Так я ее позвала. Комбинат искал бухгалтера, а Светка окончила техникум, работу искала. Нам же, детдомовским, особо выбирать-то не приходится, куда зовут — туда и бежим, особенно если еще и жилье обещают. Вот Светка и приехала. Ну и вдвоем-то всегда проще на новом месте.

— Дарья, а с кем можно поговорить о пожаре в доме Санниковых? — без особой надежды на успех спросила Полина, и фельдшер удивила ее:

— Так с соседкой их, с Тимофеевной. Она Сашку терпеть не может, так много чего расскажет. А хотите, я вас провожу? — предложила она. — Все равно народа нет, да и не жду сегодня никого из плановых.

— А если что-то срочное? — с сомнением поинтересовалась Полина, и Дарья отмахнулась:

— Тут у каждого мой номер есть, позвонят, если что. Идемте, а то Тимофеевна, чего доброго, еще на порог не пустит, она может. Ее в поселке считают ведьмой, лишний раз без нужды не заходят. А какая она ведьма? Вот травница знатная, это да, я иной раз сама к ней за сборами разными обращаюсь, лучше ее никто в травах не разбирается. Говорят, это у нее от бабки, пять поколений вроде занимались травами, представляете?

Полине вдруг стало любопытно посмотреть, как именно живут такие деревенские знахарки. У нее с самого детства сложилось впечатление, что непременно это должна быть небольшая избушка с темными сенями, в которых со стен свисают пучки и веники из густо пахнущих трав, непременная паутина по углам и какая-нибудь странная посуда вроде ступок с пестиками и медных чашек, в которых варятся травяные настои.

На деле, разумеется, все оказалось совершенно иначе. Тимофеевна жила в добротном просторном доме, стоявшем посреди огромного двора с хозяйственными постройками. В палисаднике перед домом росла развесистая черемуха, сейчас еще совершенно голая, но наверняка очень красивая в период цветения.

Дарья поднялась на крыльцо и постучала в запертую дверь:

— Тимофеевна, открой, это я, Даша!

— Чего тебе? — раздалось из-за двери.

— Открой, говорю, я не одна, с гостьей.

— С какой гостьей еще, что ты мне голову дуришь? Не жду я никого!

— Да ты дверь-то открой, что мы с крыльца-то орем? Разговор есть важный. Про Сашку Санникова, — добавила Дарья, и дверь распахнулась как по волшебству, явив Полининому взгляду маленькую, сухонькую женщину с седыми волосами, убранными в пучок.

Она уперла в бока руки и грозно спросила, глядя на Дарью:

— Это кому ж тут понадобился этот мерзавец? Или, может, в полиции зашевелились наконец?

Анфиса

— Ее нет уже двое суток!

Голос матери в трубке срывался, Анфиса услышала, что та плачет.

— Погоди, мама, — пробормотала она, садясь в постели и бросая взгляд на часы. — Сейчас половина шестого утра…

— Я решила, что нужно тебе позвонить, — словно не слыша ее, сказала мать. — Олеська не ночевала дома уже две ночи, ее телефон не отвечает, я не знаю, что делать…

— Так, стоп! — решительно прервала Анфиса, выбираясь из-под одеяла и опуская ноги на прикроватный коврик. — Я сейчас соберусь и приеду к вам. А ты постарайся, если это возможно, выпить лекарство и прилечь. И вообще — передай трубку папе.

— Зачем? — растерянно спросила Тамара Андреевна.

— Потому что с мужчиной разговаривать легче, — вздохнула Анфиса. — Мам, ну, правда… дай папе трубку и пойди выпей успокоительное, очень тебя прошу. Мы во всем разберемся, обещаю.

Леонид Николаевич взял трубку и негромко произнес:

— Анфиса, дело плохо.

— В каком смысле?

— Мама на грани приступа…

— Так вызови «Скорую». И вкратце расскажи, что случилось. Они опять поругались?

— Ты знаешь, нет. Все было хорошо, несколько дней Олеся вела себя как человек, не дерзила, пару раз звонила Стасу, пыталась договориться по поводу встреч с Антошкой.

— А вы позвонили, кстати, Стасу? — У Анфисы нехорошо екнуло сердце. — Она ведь могла просто украсть Антона и уехать.

— Но… — растерянно проговорил отец. — Но… как?

— Папа, вызывай маме «Скорую», пока не поздно, а я позвоню Стасу, соберусь и поеду к вам, — решительно велела Анфиса и сбросила звонок.

Наскоро умывшись и приняв душ, она сунула капсулу в кофемашину и набрала номер зятя.

Стас долго не отвечал, потом снял трубку:

— Да, Анфиса, слушаю.

— Стас, привет… скажи, Антон дома?

— А где ему быть? — удивился зять. — В школу собираемся, вчера до полуночи поделку мастерили. Знаешь ведь, как он обычно делает? «Папа, завтра надо срочно», а на часах уже половина двенадцатого, — рассмеялся Стас. — А почему ты спрашиваешь? — насторожился он.

— Тебе Олеська вчера звонила?

— Нет. И позавчера, кстати, тоже, я удивился. То телефон обрывает целыми днями, а то за двое суток — ни звонка.

— Понятно… Стас, а ты можешь сегодня Антона в школу не отправлять?

— Анфиса, да что происходит-то?

— Олеси двое суток нет дома, телефон выключен, родители в панике. Я подумала, что она Антона выкрала, — призналась Анфиса, пытаясь натянуть джинсы и не уронить прижатый ухом к плечу телефон.

— Я понял, — коротко бросил Стас. — Антона возьму на работу. Если чем-то могу помочь — звони.

— Спасибо… я постараюсь через знакомого заявление о пропаже подать, хотя трое суток не прошло еще… — Она подумала о следователе Мамонтове, который вел дело о пропаже ее мужа, и очень надеялась, что он все еще работает. — В общем, на связи, Стас. Если она вдруг у тебя объявится — сразу мне сообщи, хорошо?

— Конечно. Ты не переживай, найдется. Может, просто собралась и улетела домой.

— Нет, думаю, мама сказала бы, что вещей нет. Ладно, поеду к ним, сама посмотрю.

— На связи, — повторил зять и отключился.

Наскоро проглотив кофе, Анфиса схватила с вешалки пальто и выскочила из квартиры, на ходу открывая приложение для вызова такси. Садиться за руль она передумала, если будет нужно, возьмет машину отца.

Тамара Андреевна лежала в спальне и, как показалось Анфисе, спала, но, едва она развернулась, чтобы выйти, мать открыла глаза и пробормотала:

— Я сейчас… сейчас встану…

— Не надо, мама, полежи. Я все обсужу с папой, а ты отдыхай. Сейчас не хватало еще только твоего сердечного приступа.

Тамара Андреевна откинулась на подушку и снова закрыла глаза:

— Я не понимаю, что могло случиться…

— Ничего, разберемся. — Анфиса закрыла за собой дверь и пошла в кабинет отца.

Леонид Николаевич сидел за