Убийство к чаю - Александра Фишер-Хунольд

– Тогда попробуем по-другому…

Я удалила слово «отец», а вместо этого написала «Баттерфляй» и «Гарри». Скорее всего, ничего не выйдет. Так ведь? Enter.

Ну, вообще отлично! Бабочки всех цветов. Насекомые и татуировки, которые набили себе какие-то парни по имени Гарри.

Я положила подбородок на руки и враждебно смотрела на экран. Разве так бывает? Неужели ни один журналист ни разу не спросил ничего конкретного об отце Рубинии Редклифф и этом таинственном несчастном случае?

Сама того не сознавая, я стала смотреть на море. И невольно мой взгляд упал на лодку, оказавшуюся в моём поле зрения. Я мгновенно отвернулась. Тем не менее, этот вид тронул меня до глубины души. «Это Финн и его подружка?» – горько думала я. Или как она его назвала: Финнеган. Стоило мне подумать о непривычном имени, неожиданно я осознала. Финн был сокращением от Финнегана. Так же, как Гарри – сокращением от Генри.

Итак, большую любовь Баттерфляй, вероятно, звали Генри. Я удалила «Гарри» и вбила имя «Генри».

Google выдал мне несколько десятков результатов. Большинство из них про оперу Джакомо Пуччини под названием «Мадам Баттерфляй». Где-то среди них затесалась пьеса Давида Генри Хванга с похожим названием. Но я не нашла ни одного результата, который хоть на сантиметр приблизил бы меня к ответам на мои вопросы.

Я неохотно сдалась.

Нда, очевидно, этот день решил разъяснить мне, что не каждая любовная история заканчивается хорошо. И точка!

Хотя снаружи уже начало темнеть, и мне давно было пора идти, я хотела ещё написать записку Эндрю, что я заходила и пользовалась его компьютером. Может быть, также добавить, как я надеюсь, что его друг рассказал ему ужасные вещи о Гонконге и тамошнем банке, и он всё-таки останется с нами. И что в противном случае я буду по нему очень скучать. Я знала, что это ни на что не повлияет, но хотела хотя бы попытаться. Я включила лампу на рабочем столе. В поисках ручки и бумаги выдвинула верхний ящик стола, но ничего не нашла. Второй ящик немного заедал, и мне пришлось сильно дёрнуть его, чтобы открыть. Блок со стикерами оказался первым, что я увидела, а вторым было… кольцо. Действительно, роскошное серебряное кольцо с золотой окантовкой, в котором сверкал красный камень – рубин. Не могло быть никаких сомнений. Это кольцо я уже видела. На празднике в честь пятисотлетия. На безымянном пальце Рубинии Редклифф. Целую минуту я смотрела на кольцо, прежде чем решилась протянуть руку и взять его дрожащими пальцами из открытого ящика. Как сюда попало это кольцо? Неожиданно я увидела перед собой Рубинию Редклифф, как она держит бокал шампанского, а кольцо сверкает на безымянном пальце её левой руки. Потом я услышала голос бабушки, как она сообщала членам «Эшфордского клуба преступлений и убийств», что на руке Рубинии кольца не оказалось. Меня прошиб холодный пот. Я уронила кольцо на столешницу, словно оно обожгло меня. Но в следующий момент передумала. Может быть, оно могло объяснить мне, почему я нашла его в ящике стола Эндрю. Я преодолела отвращение, снова взяла кольцо и стала пристально разглядывать его в свете настольной лампы.

«С вечной любовью. Э для Р».

Эндрю для Рубинии?! Меня чуть не хватил удар! Не спрашивая моего разрешения, мои мысли понеслись вскачь. Эндрю подарил это кольцо Рубинии Редклифф… Потому что они – Эндрю и Рубиния – были парой (???!!!), о которой никто ничего не знал. Само по себе это не преступление. Кто-то снял это кольцо с пальца мёртвой Рубинии Редклифф, потому что оно могло рассказать о её тайном друге. Ведь этот тайный друг её?.. Мой желудок взбунтовался, всё во мне сжалось, я наклонилась вперёд и прижала руки к животу так сильно, как могла… Потому что этот тайный друг… Был её убийцей. Эндрю!!! Вот почему Гонконг. Он сбегал на другой край света от того, что он сделал. Я содрогнулась.

Перси услышал это первым. Навострив уши, он выпрямился на кресле-мешке и прислушался к быстро приближающемуся рокоту мотора. Я так поспешно вскочила, что опрокинула капитанский стул. Не обращая на это внимания, я бросилась к ближайшему окну. Внизу ягуар Эндрю подъехал к маяку, а потом пропал из моего поля зрения.

Я повернулась к Перси.

– Что нам теперь делать? Эндрю нельзя нас здесь видеть.

Перси почуял мою панику. Одним движением он спрыгнул с кресла-мешка и встал в защитную позу передо мной. Дверь ягуара захлопнулась, потом далеко подо мной скрипнула дверь, ведущая в маяк. Как минимум сейчас Эндрю знал, что здесь кто-то был. Если он издалека увидел свет настольной лампы, незапертая дверь не стала для него сюрпризом.

Шаги по винтовой лестнице приближались, а я просто неподвижно стояла. Я замерла от страха.

– Эми, это ты?

У меня имелось две возможности. Первая: я спрячусь под диваном или за ним. Вторая: я отвечу ему и сделаю вид, что ничего не случилось, будто кольца… господи, кольцо! Я, идиотка, оставила его посреди стола в свете лампы.

– Почему ты не отвечаешь?

Слишком поздно! Тёмная фигура зашла в комнату. Щёлкнул выключатель торшера рядом с дверью, и из тени материлизовался Эндрю в чёрном костюме, белой рубашке и лакированных туфлях. Галстук свободно висел вокруг его шеи, и верхние пуговицы были расстёгнуты.

Кровь бросилась мне в голову. Так себя, наверное, чувствуют, когда падают в обморок.

– Эми? Тебе нехорошо? Ты же бледная, как мел! Можно подумать, ты увидела привидение!

Большими шагами он прошёл по комнате к письменному столу. Я наблюдала, как он небрежно положил портфель на письменный стол, снял куртку и неожиданно остановился посреди движения.

– Что здесь такое случилось? – Он наклонился и поставил капитанский стул. Ворчание Перси, хоть и тихое, становилось всё более угрожающим. Не дыша, я переводила взгляд с Эндрю на дверь и обратно. Я пыталась просчитать свои шансы. Если я поймаю его врасплох и побегу так быстро, как только могу, смогу ли я добраться до двери с такой форой, что он не сможет меня догнать?

– Ваш роутер опять испустил дух? – спросил он, заметив включённый ноутбук. В следующую секунду он повернул голову правее и обнаружил открытый ящик стола. Он бросил на меня короткий удивлённый взгляд. Потом он увидел кольцо. Я хотела убежать. Но мои ноги были как будто парализованы.

– Ах, вот оно что! – пробормотал Эндрю, медленно опускаясь на стул. При этом он не спускал с меня глаз.