Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

Официантка хлопает ресницами, не сводят взгляд с Лорана. Она, наверное, примерно Надина ровесница. Чуть за двадцать. Очень красивая. Длинные темные волосы. Черная облегающая форма – совсем не потный спандекс – с чистым белым фартуком.

Но все это ничуть не отвлекает детектива.

– Скажите, как вы подаете ris de veau?

Она пускается в эмоциональный рассказ о происхождении этого veau. Это слово я знаю – теленок, есть которого мне не позволяет чувство вины. Говорит женщина, которая безумно хочет вернуться к утке, обжаренной в собственном жире!

Официантка переходит к грибам, заботливо собранным в лесах практически у нас под ногами.

Уже успеваю погрузиться в мечты об ужине, когда знакомые слова возвращают меня в реальность.

– Вы присоединитесь к ужину, месье?

Присоединитесь к ужину? К нашему ужину? За нашим столиком?

Открываю рот, готовая сказать что-то вроде: «Уверена, детектив слишком занят своими расследованиями».

Но Лоран опережает меня одним словом:

– Oui.

– Oui, – повторяю я, и официантка ведет нас мимо древних камней к золотистому свечению патио.

Его карие глаза поблескивают в приглушенном свете ресторана.

– Oui. Я хотел бы поближе узнать всех вас, и…

Поднимаю ладонь.

– Подождите. Вы не имеете права допрашивать моих гостей за столом во время ужина.

– Ни в коем случае, – невозмутимо говорит он. – Но меня интересует это откровенное нападение на ваш фургон, мадам Грин. Вы считаете, что ваш вандал также может быть убийцей. Зачем же ему вести себя так безрассудно?

– Пожалуйста, зовите меня Сэйди, – говорю я, потому что про вандала мне сказать нечего. – Хватит с меня «мадам Грин». Мы ведь сейчас будем вместе ужинать.

– А, прекрасная мысль. Merci beaucoup, Сэйди.

Жду, чтобы он предложил мне называть его Жаком. Но он не предлагает.

– А как вас называют друзья? – спрашиваю я. – Жак?

Он виновато пожимает плечами.

– Боюсь, для всех друзей я Лоран. Жаком меня называет мать.

Мне же лучше. Я – явно не его мать, и я пока не решила, друг он мне или враг.

Ждем, пока официантка добавит еще тарелку и набор приборов. Она сажает детектива Лорана во главе стола. Видимо, чтобы ему было удобнее всех нас разглядывать.

– Зачем было проделывать такой большой путь? – спрашиваю я. – Только ради анчоусов? Жорди уже отвез фургон на чистку. Вам повезло, что вы пропустили эту вонь.

Кажется, если я сделаю очень глубокий вдох, я снова почувствую ставший ненавистным запах рыбы.

– Да, я наслышан, – говорит он. – Возможно, мой коллега никогда меня не простит. Анчоусы, они были от «Аншуа Рок»? Это лучшие производители в Коллиуре. – Его печальный взгляд напоминает мне Манфреда.

Рада, что он серьезно относится к этому преступлению. Что он ведет расследование.

Однако, когда мы выходим на веранду, становится очевидно, что не все рады компании детектива за ужином.

Джудит ахает и роняет мидию.

– Детектив, что вы здесь делаете? Что-то случилось? Вы узнали, что произошло с Домом?

– Он думает, что это мы убили папу, мам, – говорит Лэнс.

– Лэнс! – восклицает она.

Жду, что она добавит «веди себя хорошо», но она сама ждет только ответ Лорана.

– Наверное, приехал доставать меня, – воинственно говорит Жорди по-французски.

Надя фыркает.

Найджел предлагает детективу положить конец этому «опасному туру».

– Сам себе положи конец, – бормочет Конни.

Улыбается один только Манфред.

– Детектив, вы приехали расследовать трагедию моих анчоусов? – Он указывает на свою тарелку, где красуются кабаньи колбаски и особый гарнир. – Для начала: позволите порекомендовать гратен из картофеля и анчоусов?

– Позволяю, – говорит Лоран. – Я здесь именно с этой целью. Чтобы насладиться прекрасной кухней.

Он улыбается, но внимательно оглядывает каждого члена группы.

– И чтобы получше узнать всех вас.

Перевожу: чтобы изучить всех подозреваемых.

Журнал велосипедиста. День 4

Джем, мне нужна твоя помощь. Очень важный вопрос. Самый важный вопрос: здесь орудует несколько преступников? Иными словами, может ли милая безобидная компания, занимающаяся велотурами, привлечь двух преступников в один июнь?

Звучит сомнительно, правда же? Как, впрочем, и альтернатива. Стал бы мелкий, трусливый вандал так резко переходить на убийство и ограбление, разбавляя свои преступления анчоусовым хаосом?

Не переживай, больше о своих анчоусах я распространяться не буду, но ты обратила внимание? Я уверена, что обратила. Да, главные новости этого вечера – у нас новое преступление! Ограбление.

Мы обнаружили это после ужина. Лоран проводил нас от ресторана. Он хотел взять на изучение ноутбук Дома. За этим он сюда и приехал. Он хотел, чтобы его команда изучила цифровую деятельность Дома. «На его электронном пути будут отпечатки пальцев», – театрально сказал Лоран. И бросил взгляд на Жорди.

Тот не сдержался и пробормотал, что он бы следов не оставил.

Здесь явно есть какая-то предыстория.

Джудит была только рада отдать Лорану ноутбук. Она говорит, что сосредоточена на восстановлении. И правильно!

А Лоран, похоже, думал, что она будет против. Возможно, он даже этого хотел. Тогда он смог бы поднять палец вверх и драматично спросить: «Разве вам есть что скрывать, мадам?»

Ты наверняка догадываешься, к чему все идет. Джудит не смогла найти ноутбук. Мы проверили их чемоданы, потому что подумали, вдруг его переложили и забыли. И тут мы поняли, что произошло ограбление. Пропали украшения Лекси и Джудит.

У Лекси пропало фамильное кольцо!

Честно признаю: я была ужасным человеком и думала – зачем, ну зачем было брать с собой в поездку фамильную драгоценность? Но Лекси рассказала, что это кольцо принадлежало ее двоюродной бабушке, которая была заядлой путешественницей. Лекси тяжело переносит перелеты, так что она подумала, что кольцо принесет ей удачу.

Я просто стерва. Я как следует себя отругала.

Лэнс сказал Лекси, что таблетки, которые ей прописали от нервов, работают лучше любого кольца.

У Джудит пропал браслет с подвесками, дорогой, серебряный. Она, кажется, расчувствовалась меньше Лекси, хотя подвески ей дарил Дом на ее дни рождения.

«Я когда-то сказала Дому, что они мне нравятся. Он запомнил, – сказала она. – Каждый день рождения».

Она покачала головой, словно показывая, что ей, возможно, было бы приятно иногда получать в подарок что-то другое. Ее можно понять. Помнишь, я как-то сказала Алу, что мне нравится сыр Мюнстер? Так он все время приносил мне американский, очень нежный, но практически безвкусный. А я имела в виду вонючий, «настоящий» Мюнстер, который мы с тобой попробовали, когда ездили в Эльзас на Рождество. Ал был так