Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева

Знаешь, что губит таких, как ты? Самонадеянность. Но это свойственно очень глупым людям – не думать о последствиях. Так вот, если б меня удалось отравить, тебя мигом кинули бы на нары. Не Полину, потому что она умнее тебя и доказала бы в два счета, что именно ты отравила меня.

– Как это? Нет, я не…

– Для этого нашему общему другу Эмилю и нужен был длинный период моего умирания, к тому же дома, то есть при тебе. Полина, конечно, биолог, но она далековато живет, ее не было ни на банкете, ни потом рядом со мной, ее алиби соседи и дети могли предоставить, а твое – никто. Да и в следствии дураков не держат, думаешь, эксперты не просчитали бы, в какое время я выпил ваш растительный яд? Да ты, мать, совсем безмозглая дура. Еще раз: была со мной ты, законная жена и законно рассчитывающая на часть наследства. Ты главный заинтересант в моей смерти.

Прожил с ней столько и не подозревал, как она глупа, а сейчас прозрел и думал про себя: так ведь и я большой идиот. Однако что-то там шевельнулось в ее глупенькой головке, на личике отпечатался ужас примерно, как полчаса назад, когда внезапно увидела живого мужа. И пока Марина не расслабилась, настала пора задать ей главный вопрос:

– Кто кинул яд в мой стакан, а потом заменил его на чистый?

– Я не видела, честное слово.

– Врешь.

– Ну, почему ты мне не веришь?

Теперь Даниил вытаращился на нее, отклонившись в сторону, чтобы лучше видеть лживое и бессовестное существо:

– Ну, ты даешь, святая простота… Слушай, дай объявление в интернете, что проводишь мастер-класс актерского мастерства, равных тебе нет. Я обвиняю тебя на основе этой записи из моего кабинета, что ты, моя жена, участвовала в покушении на меня.

– Даниил, прости… я… я ничего такого не хотела… Мы с Эмилем встречаться начали не так давно… два месяца назад…

– Достаточно и одного раза, чтобы тебя выставить за дверь, но это что касается измены, а замыслить убийство… ответишь по полной.

– Это же не я! – воскликнула Марина отчаянно. – Это Эмиль…

– Но ты ему помогала убить меня, своего мужа.

– Я была дурой, просто что-то нашло… Но теперь все, все, все… Я поняла, раскаиваюсь и обещаю… Ты только прости. Клянусь, никогда не пожалеешь об этом. Нам ведь было хорошо, ты же помнишь?

– Я только сейчас понял, как мне было плохо, но не догадывался об этом. Хотя вру, иногда что-то мелькало в душе, подмечал твою фальшь, но отмахивался от внутреннего голоса, интуиции. И моя глупость едва не стоила мне жизни. А Пушкарю стоила, вы убили его вместо меня. Эта смерть на вас обоих, и вы за нее заплатите.

Даниил резко встал и переменил тактику, из расслабленного и не слишком озабоченного покушениями на него превратился в палача, приказным, холодным тоном он озвучил приговор Марине:

– Значит, так. Завтра же иди к следователю и расскажи все, что не рассказала мне. Молчи, сейчас говорю я! – остановил Даниил ее порыв начать новые уговоры. – Не пойдешь… тебе все равно не отвертеться, запись у меня есть, она в любом случае попадет к следователю, но тогда у тебя не будет шанса скосить свой срок.

– Не надо, не делай этого, – всхлипнула Марина. – Пожалуйста.

– Хочешь отмазаться? Так легко? Да я умер специально, чтобы выяснить, кто меня хочет убить! Кстати, на парковке в этом доме на мою жизнь тоже покушались, вас целая шайка против меня одного! Конечно, я нанял охрану, и мы вместе поняли: с таким упорством меня могут завалить в любую минуту. Остался один выход: срочно умереть. И что я узнаю? Оказалось, моя жена в сговоре с моим доверенным лицом, она еще и ударно наставляет мне рога с ним.

– Даниил, умоляю… – сложила Марина молитвенно ладони.

– Нет, дорогая, за все нужно платить, но я даю тебе шанс. И последнее. Собери вещи и убирайся из моего дома завтра же. Хочу вернуться сюда, но чтобы от тебя здесь даже шпильки не осталось. Не вздумай устроить погром мне назло, сделаешь назло себе и получишь дополнительные годы тюремного заключения. Срок даю до завтрашнего вечера, а к следователю – утром. Ключи от машины не забудь оставить, хватит того барахла и побрякушек, что я покупал, это тебе плата за четыре года искусного вранья. Забирай и пошла вон, хотя в тюрьме тебе побрякушки не понадобятся, но адвоката помогут нанять. Флешку оставляю, любуйся на себя. Прощай. – И пошел к выходу.

– Даня! Пожалуйста…

На ходу, не оглядываясь, он лишь поднял руки, мол, разговор окончен. Захлопнулась входная дверь, Марина вздрогнула, словно ее душа оборвалась от этого звука, и зарыдала. Она плакала в голос от раскаяния, стыда и злого отчаяния, но перспектива ужасала ее в сотню раз сильнее. Несколько лет провести в тюрьме, а именно это пообещал муж… это фиаско, катастрофа. В воспаленном сознании явилась простая идея – бежать. Да, это выход. Но не одной же бежать! Марина схватилась за телефон, позвонила… Гудки. Сбросила звонок, позвонила еще раз… Гудки. Еще и еще звонила, Эмиль не брал трубку.

– Идиот! – злобствовала она. – Дебил. Боже, зачем я с ним связалась! Но ничего, ничего… я выкручусь. А тебе, Шумаков, вот, получай.

Всего два слова написала Марина…

А Даниил забрался в микроавтобус и…

…обвел всех молчаливым взглядом, но и в ответ тишина, он по-своему понял задумчивость:

– Мой визит был напрасным?

– Не скажи, не скажи, – промямлил Феликс, не отвлекаясь от своих мыслей. – Однако надо еще пару раз послушать твою стычку с женой.

Его поддержал Будаев:

– Вы напугали Марину, в колонии ей париться не хочется, это как пить дать, она будет что-то предпринимать.

– Верно, – согласился с ним Феликс. – Она не из тех, кто легко сдается, и дура-баба наделает кучу ошибок. Эх, Даниил, жаль, я не настоял и в твоей квартире смонтировать видеонаблюдение.

– Мне тоже жаль, – сознался тот.

– Тихо! – бросил им один из двух ребят, сидевших на прослушке.

– Что там? – шепотом спросил Будаев.

– Был какой-то звук, я не понял, вы здесь слишком громко говорили… Кажется, длинные гудки телефона… возможно, она звонит кому-то. А жучок вы куда поставили?

– Не совсем поставил, – смутился Даниил.

– Что значит, не совсем? – изумился Феликс.

– Как только вошел, сразу достал жучок, хотел прилепить на сумку, а он выпал. Я искал на полу, не нашел, куда-то закатился.

– Жалко, – проворчал оператор. – Будем слушать только квартиру, но когда выйдет, ничего не услышим. А сейчас там тишина и покой.

– Наверное, далеко от прихожей ушла, – предположил Данилов, – квартира у меня большая. Извините, так получилось.

– В такой ситуации, как у вас, сложно все выполнить до мелочей, – утешил его тот же парень.

Еще минут пятнадцать подождали, звуков не было, решили ехать по домам, а завтра служба подъедет с раннего утра. Перед выходом из машины, Феликса осенило:

– Надо бы и Шумакову на хвост повесить следопыта.

– Очнулся. Наш пацан уже сидит на хвосте, – сообщил Будаев. – Это я распорядился лично в качестве скидки.

На том расстались, а на следующий день их ждал большой сюрприз, о котором не только не мечтали, но лучше, чтоб его вовсе не было.

В торговом центре она шаталась по бутикам и…

…почти ничего не купила, но понтов, но и снобизма – словно у нее миллиард в кармане наличными, а на чай кидает мелочь – полмиллиона. К данному выводу единодушно пришли Женя и Вениамин, оба слонялись за женой Акулича более полутора часов, утомились, а она неутомима.

– Это ж надо перебирать тряпки с таким упорством, – заворчал Веня. – Шестой магазин. Что она ищет?

– Что-нибудь подходящее, – пожал плечами Женя.

– Может, хватит ходить за ней? Давай подойдем?

– Не-не-не. Посмотри, у нее на лице написано: эксклюзивная стерва. Пусть выдохнется, устанет, тогда с ней можно будет разговаривать, она потеряет способность быстро соображать, станет сговорчивой. Поверь моему опыту.

– Интересно, когда это опыт ты приобрел при нашем плотном графике? – не удержался от скепсиса Вениамин.

– Еще в детстве. Уже тогда я интересовался женским полом и сделал правильные выводы. Идем, идем за ней!

Она вышла из ТЦ и прямиком направилась в кафе рядом, два сыщика не отставали от нее, Женя по дороге заметил:

– Не устраивают нашу звезду рестораны и кафе в торговом центре, не тот уровень. Ну? Берем на абордаж? Я первый, ты