Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева

они без диоптрий, в темноте становятся просто стеклами, тоже для маскировки. Не забывайте, пока будете в подъезде и в лифте, опускать голову, шляпа лицо закроет. Это так, штрихи.

– Держи зонт! – упредил Феликс порыв Данилова выйти из машины. – А то вымокнешь, простудишься. Все же осень подходит к концу, холодно. Мы будем ждать тебя вон в той машине, там прослушка, в случае чего – придем на помощь.

– Думаешь, я ее прикончу? – усмехнулся тот.

– Думаю, что с такими задатками твоя жена на все способна, в том числе и прикончить тебя. Входную дверь не закрывай, это приказ.

– И не забудь громче говорить, – напомнил Будаев. – И жучок не забудь поставить на сумку. С Богом.

– Есть, товарищи командиры.

Данилов не взял зонт, вышел под ливень, широко и уверенно шагая вглубь комплекса, идти недалеко, до нитки не успеет промокнуть, впрочем, намокнет или нет, его это меньше всего волновало. Ему никто не встретился по пути – дураков нет гулять в промозглую погоду. И в подъезде никого не встретил, в лифте тем более, Даниил вышел на площадку, вот и его квартира. На мгновение он задержался…

И в это мгновение вспомнил, как сюда перевез Полину с восьмилетним Сашкой и пятилетним Никитой, как обустраивали каждую комнату. Потом было много работы, успехов и провалов, то и другое быстро проходило. Ему нравилось, что его уважают и им восхищаются, нравилось грандиозные планы строить и достигать целей, находиться в постоянном окружении и в центре. Наверное, именно так выглядит счастье, только оно терялось в повседневной суете, да и привыкает человек ко всему, к хорошему тоже, следом наступает период, когда чего-то не хватает. В этот миг «чего-то не хватает» и появилась Марина – новое дыхание, новая высота, достойная покорения. Он вышел победителем, быстро остыл, но так сложилось, что и ее привел в эту квартиру, привык к ней, даже в какой-то мере любил, если уж быть честным.

Ну все, лирики довольно, пора приступать к прозе. Он вошел в прихожую бесшумно, прикрыл дверь, как велел Феликс. В гостиной работал телевизор и, кажется, горел светильник, их там много, но горел один. Даниил достал жучок, хотел прилепить его на сумку, но крошечная таблетка выпала из рук. Пришлось присесть и ощупывать пол руками, да, черт возьми, темновато в прихожей! Свет не хочется включать, пропадет эффект воскрешения. Может, закатился под обувной шкафчик? Из-под шкафчика торчали мужские туфли, две пары, жена не удосужилась поставить их на полку, чтобы не ссохлись…

– Ах, да, я же погиб…

Он отодвинул собственные туфли в сторону и наклонился, касаясь щекой пола, чтобы осмотреть пол под шкафчиком. Там совсем темно. Ну и ладно. Даниил поднялся на ноги и пошел на свет, не таясь, не заботясь о том, что его туфли издают стук шагов. Как всегда, он шел прямо к цели, эта привычка и в мелочах проявляется.

Марина лежала на диване на боку, подперев голову рукой, второй отрывала от грозди винограда ягоды… Услышала шаги в самый последний момент, когда осталось до порога гостиной пару шагов, запаниковала:

– Кто здесь?

Вошел незнакомец и остановился, в полумраке мужа Марина не разглядела, впрочем, он хорошо загримирован, да и не должен появиться, ведь Даня умер. Она вскочила на диван, на котором лежала, словно увидела монстра, и закричала истошно, бессвязно задавая вопросы:

– А-а-а!.. А-а-а!.. Ты кто?.. Что надо?.. Как ты вошел?.. Убирайся! Что ты хочешь?.. Отвечай! Я буду кричать… А-а-а!.. Подниму весь дом… У меня кнопка… сейчас сюда приедет полиция… охрана…

– Не ори, в ушах звенит, – проговорил Даниил, идя к телевизору. – Нет в этом доме никаких кнопок.

Марина была так сильно напугана, что и по голосу не узнала мужа, панически бьющееся сердце во всем теле глушило звуки, парализовало разум. Она только видела постороннего мужчину, лихорадочно соображала, что за тип ворвался в ее квартиру и чем это грозит ей. Он спокойно возился у телевизора, не глядя на нее. А убежать? И позвать на помощь…

Тем временем Даниил вставил флешку, развернулся к жене, она как раз спрыгнула на пол и ринулась к выходу, он – за ней. Поймал ее у входной двери, перехватил поперек туловища и понес в гостиную, Марина брыкалась и визжала:

– Пусти, сволочь!.. Помогите!.. Лю-ди!.. Урод… Пусти меня!

Даниил бросил ее на диван, как мешок, она же, словно гадюка, извиваясь, отползла в угол, сжалась, подобрав колени к подбородку, и зло сверкала глазами. Видя неподдельный ужас, изуродовавший ее личико, он сказал ровным голосом, без какой-либо тени раздражения:

– Ты не узнала меня, дорогая? А помнишь, однажды сказала, за что любишь меня? За сюрпризы. Вот я и преподнес сюрприз. Как он тебе?

Она не помнила или не понимала, что он говорит, только тяжело и часто дышала, ее руки, сжимавшие коленки, дрожали. Тогда Даниил снял шляпу, отклеил бородку, затем усы, парик снял, все кинул в шляпу. И после этого Марина смотрела на него ничего не понимающими глазами с минуту, наконец узнала, глаза ее стали еще круглее, ужаса в них еще больше.

– Даня?.. Даниил?! Не может быть… Это правда ты?..

– Да, дорогая, это я.

– Ты… ты… жив?!

– Как видишь, я жив. И здоров. Ты не рада?

– Я?.. Нет, я… Но почему?.. Следователь сказал…

– Почему я жив? – улыбнулся Даниил, как ни странно, его, вопреки ожиданиям, стала забавлять ситуация и смятение жены, с которым она неплохо справлялась. – Потому что подстроил свою смерть я.

– Подстроил… Но зачем? – Марина постепенно успокаивалась, спустила босые ноги с дивана на пол, но пока не соображала, что тут к чему. – Почему меня не поставил в известность? Я же… (Лучшая защита, конечно, нападение.) Ты хоть представляешь, что со мной творилось?! Ты… Да как ты мог! Это жестоко!

Он покосился на столик рядом с диваном, на нем бутылка шампанского, один бокал и фрукты в вазе, неплохо проводит время – сериальчик и бухло, кстати, вторая бутылка шампанского стояла на полу, значит, пустая.

– Не знал, что ты любишь сериалы и спиртное выпить не прочь.

– Это… это потому… потому что без тебя… Даниил! – И любящая жена бросилась ему на шею, смеясь и плача натуральными слезами, которые катились, будто к глазам водопровод подвели. – Даня! Родной! Неужели это ты? Боже мой… Это не сон? Нет?.. Вот теперь вижу, что это ты. Ты! Я так счастлива…милый, любимый… Боже мой!..

– Чшш, не шуми… – поднял он ладони, затем отстранил жену. – Давай сядем, я кое-что тебе покажу.

– Может быть, завтра? Ты же голодный… и… соскучился. Скажи, соскучился? А я скучала по тебе и целыми днями плакала… Идем?

– Потом. Мне не терпится показать тебе, это важно.

– Ты так настаиваешь… Ну, хорошо, показывай.

Сели рядышком на диван, Марина теперь смеялась, время от времени прижималась к любимому мужу, заглядывала ему в лицо, выглядела счастливой и что-то щебетала, Даниил не вслушивался. Если б он не знал всю горькую правду, ни на йоту не заподозрил бы ее в лицемерии, настолько искренней и любящей она казалась. Но он знал. И Даниил держал паузу, ждал, когда Марина отойдет от шока и хотя бы немного протрезвеет, кстати, благодаря шоку…

Анжела измучилась, не удавалось ей…

…подобраться поближе к двум ископаемым ящерам, один из них, разумеется, муж, второй Дракула. С каких это пор они так сдружились, что видятся каждый день? Заперлись в комнате охраны и шепчутся. С охранниками покончено, теперь это снова балкон для отдыха. Просидели ящеры там два часа, иногда Бобик вызывал по телефону Анжелочку, чтобы она принесла им закусить, выпить или заменила посуду.

– Будто я служанка какая-то! – шипела она тихо.

В доме постоянной прислуги нет, Бобик скряга, ему пришлось разориться на двух теток, одна убирает раз в неделю, вторая готовит на пару дней обед. Хотел он все это «счастье» взвалить на Анжелу – ага, щаз! Она сразу обозначила границы:

– Я тебе не кухарка и не уборщица, я украшение и престиж. За одну поездку с эскортницей мужики платят бешеные бабки, а ты мне бытовуху предлагаешь. И это несерьезно: жить в районе удачливых людей и не иметь прислуги.

Помимо жадности, превалировала еще одна черта у нелюбимого мужа – тщеславие, он хочет в глазах