Загадка Красной Вдовы - Джон Диксон Карр

комнату, а наш юный герой набрасывается на него, когда тот только-только порог переступил.

– Вот же дуралей! Но почему он… Ха! – Г. М. бросил злобный взгляд на прервавший его телефон. – И как вы думаете, кто это может быть? Мастерс собственной персоной. Полон сил и желания оттоптаться на старике. Ну уж со мной у него это не пройдет. Я из него спесь-то собью. Ладно, пусть поднимется. Если он добыл последнюю улику…

Последняя улика, судя по всему, уже была у Мастерса в кармане; свежевыбритое лицо старшего инспектора сияло, будто он приготовился произвести арест, широкие скулы блестели, а от волос, когда он театральным жестом снял шляпу, пахнуло ароматом тоника.

– Джентльмены! – Мастерс положил на стол портфель. – Всем доброе утро! Я, как вы можете догадаться, уже успел немного поработать. Вы, конечно, хотите знать, есть ли что-то новое? Да, есть. – Сопровождаемый кислым взглядом Г. М., старший инспектор сел и принял предложенную сигару. – Так вот, я изучил личную жизнь мистера Бендера. И хотя новая информация ничего не добавляет к тому, что уже известно, она подтверждает мое мнение. Он жил в небольшой частной гостинице в Блумсбери, возле психотерапевтической больницы – чтобы успевать на срочные вызовы. Я поговорил с его квартирной хозяйкой, и мои выводы получили подтверждение даже в такой мелочи, как мозоли.

– В такой мелочи, как… что? – поднял голову сэр Джордж.

– Мозоли, – повторил старший инспектор и, подняв здоровенный ботинок, оглядел его, как доброго знакомого. – Надеюсь, вам они никогда не досаждали. Весьма неприятная штука для того, кто…

– Все! – Г. М. хлопнул ладонью по столу. – Какой только чепухи я не услышал в этом деле, но терзать мои уши еще и этим!.. Нет, такого я не вынесу. Послушайте, Мастерс, уж не собираетесь ли вы объявить, что Бендера убили пластырем для мозолей?

– Полноте, сэр! Я пришел по делу. Но не удержался – захотелось, знаете ли, помистифицировать. По вашему, так сказать, примеру. – Улыбка исчезла с его лица, и он переключился на деловой тон. – Так вот. Вы, наверно, помните, что я никак не мог взять в толк, почему он вопреки, казалось бы, собственной натуре решился войти в эту комнату и, может быть, попасть в установленную безумцем смертельную ловушку. Оказывается, это полностью соответствовало его характеру. Я бы сказал, у него была нездоровая тяга к риску. Однажды у него разболелся живот, да так, что заподозрили аппендицит. Случилось это во время дежурства, и Бендер не стал никому говорить. Мол, чтобы не отвлекать пациента, которому ни к чему знать о болезнях и недомоганиях доктора. Вот и такая мелочь, как мозоли…

– Так с аппендиксом у него все было в порядке? Да? – проворчал Г. М. – А если так, то какого дьявола вы тут об этом рассказываете?

– А такого, что я знаю, как он умер, – спокойно парировал Мастерс и открыл портфель. – Здесь у меня два вещественных доказательства: тонкая нить и фотография. С их помощью я покажу вам, как совершил убийство мистер Гай Бриксгем. Полагаю, он безумен, а потому смертной казни избежит.

Но прежде, джентльмены, – продолжал инспектор, явно наслаждаясь своим представлением, – дабы… хм… проиллюстрировать означенное деяние, позвольте мне для начала рассказать о тех трудностях, с которыми я столкнулся, и о том, как они помогли мне. Итак! Вот комната.

Мастерс подтянул к себе лист писчей бумаги и изобразил на ней на удивление ровный квадрат. Ближайшую сторону он пометил словом «дверь», противоположную ей – словом «окно», левую – «камин», а правую – «пустая стена».

– Как видите, перед нами ситуация на первый взгляд невозможная. Дверь – под наблюдением, окно закрыто стальными ставнями, которые держатся на намертво заржавевших в гнездах болтах. В первую очередь мы заглянули в дымоход – в нем стоит решетка, а сажи накопилось столько, что пролезть там совершенно невозможно. Никаких тайных проходов не обнаружено. На первый взгляд, какая-то хитрость должна быть, я имею в виду отравленную ловушку, скрытый механизм. Так вот, джентльмены, – твердо объявил Мастерс, – мы обыскали всю комнату. Как говорится, прошли частым гребнем. И ничего похожего не нашли – это простой ясный факт.

– Уверены? – строго спросил сэр Джордж.

– Абсолютно уверен. Следующая трудность – это то, что, хотя все слышали голос и хотя в комнате был убит ядом человек, все представили алиби. К решению этой задачи я – заранее прошу меня извинить – подошел с позиции здравого смысла. Первым делом нужно было разбить алиби. Оказалось, это не так уж трудно. Потому что у двоих никакого алиби на самом деле нет. Нет в том смысле, что оно не подтверждается другими внешними источниками. Иначе говоря, два человека просто поддержали друг друга. Я нисколько не сомневался в том, что Гай Бриксгем лжет и что он убедил свою тетю дать показания в его пользу.

Сначала я вспомнил ее странное поведение, когда она отвечала на мои вопросы. Но странное поведение – это еще не улика. Что меня поразило, это последние слова, произнесенные мисс Бриксгем перед тем, как она ушла. Ни с того ни с сего она вдруг указывает на окно и с каким-то беспокойством спрашивает: «Эти ставни действительно закреплены изнутри?»

– Неплохо, – проворчал сидевший на фоне серого окна Г. М. – Боюсь, эту привычку читать лекции вы, Мастерс, позаимствовали у меня, но все равно неплохо. О-хо-хо! Я думал об этом, но… Итак, ее реплика привела вас к окну?

– Я также вспомнил, – сказал Мастерс, постукивая по столу, – где лежало тело. Помните? Оно лежало по другую сторону кровати. Не на одной линии с окном, но близко, между углом кровати и стеной.

Именно так! Но почему она задала этот странный вопрос про ставни? И я сказал себе: предположим, мистера Гая не было с ней. Предположим, он заглянул в окно и увидел, что мистер Бендер мертв. Он поклялся, что не имеет к этому никакого отношения, потому что окно закрыто ставнями, и попросил тетю обеспечить ему алиби, чтобы его ни в чем не заподозрили. В таком случае мисс Бриксгем могла сказать то, что и сказала. Да! А человек, стоявший у окна, мог легко все видеть через горизонтально расположенные щели. Они для вентиляции и около четверти дюйма шириной. Вот…

– Постойте-ка, – вмешался сэр Джордж. – А как же окно и стекло? Если я правильно помню…

– От окна дуло, – сказал Терлейн, легко воспроизведя деталь врезавшейся в память сцены. – Несколько панелей были разбиты.

Мастерс кивнул:

– Совершенно верно. Я и сам это заметил поздно вечером, когда сгустился туман и в комнату потянуло холодком. Ну вот! Мои люди все-таки вытащили болты и открыли ставни – их определенно давно никто не трогал. Ставни к окну прилегают плотно, а само окно состоит из панелей, каждая площадью в