Загадка Красной Вдовы - Джон Диксон Карр

падал свет. Я встану за ширму – это двенадцать футов – и метну дротик, а вы скажете мне, каким образом он исчез.

– Нет, будь я проклят, – воспротивился Г. М. – Послушай, сынок, не слишком ли далеко ты заходишь в стремлении взять реванш. А если попадешь кому-то в глаз?

– Гарантирую, сэр, он просто воткнется в ваш сюртук! Вы даже укола не почувствуете. Так что, джентльмены?

В ходе последовавшего за этим спора сэр Джордж и Терлейн выразили желание встать на линию огня; того же, со всей очевидностью, хотел и Г. М., который заявил, что не позволит провести эксперимент, если сам не будет в нем участвовать. В конце концов решили бросить жребий. Удача улыбнулась Терлейну, оправдав его беспокойное предчувствие. Тем временем Мастерс с мальчишеским задором прорезал в ширме щели.

– Нелепейшее представление, клоунада в духе Панча и Джуди, – ворчал Г. М. – Надеюсь, кто-нибудь войдет, пока мы здесь дурака валяем. Ко мне тут парочка важных персон из австрийского посольства должна пожаловать, и я очень удивлюсь, если они не напишут об этом Фрейду. Ладно, ладно. Что нам теперь делать?

– Поверните настольную лампу, сэр, – сказал Мастерс, высовываясь, как фотограф, из-за ширмы. – Так, чтобы я ясно его видел. Доктор, займите тот стул у стола. Мне нужно, чтобы мы были на одной линии. Сядьте лицом к окну. Вот так. Не смотрите на ширму, пока я не скажу. Так… отодвину на несколько футов. – (Что-то упало.) – Вы, джентльмены, отойдите в сторону и тоже пока не смотрите на ширму. Готовы?

Стул оказался из разряда таких, которые внезапно поворачиваются сами по себе, как только на них садишься. Приспособившись, Терлейн уставился в серое окно, в котором отражался яркий свет у него за спиной. В наступившей тишине что-то ворчал Г. М. да в камине потрескивал огонь.

Снизу доносился шум машин, проезжающих по набережной вдоль реки, затянутой туманом до поворота за Чаринг-Кросс.

Кто-то вдруг крикнул у Терлейна за спиной:

– Помогите! Ради бога, Терлейн, помогите!..

Профессор вздрогнул, и сердце метнулось у него в груди. Он вскочил со стула и, вскинув голову, повернулся к ширме. В тот же миг Терлейн почувствовал боль в шее, под подбородком, как от укуса.

Секунду-другую он стоял, тупо глядя на свет. За прорезями в ширме что-то шевелилось. Он потрогал шею.

– Послушайте, сэр, извините! – подал голос Мастерс, все еще скрываясь за ширмой. – Цель была не так хорошо видна, как я рассчитывал. Да, попал, но ничего страшного, при бритье, бывает, и сильнее порежешься. Дело не в этом. Вы дротик видите?

Чувствуя на себе взгляды Г. М. и сэра Джорджа, Терлейн пошарил по одежде, оглянулся, посмотрел под ноги – ничего. Г. М. выдвинулся вперед, грозно тыча пальцем в воздух.

– Вы сделали это нарочно! – заявил он. – Мастерс, вы сделали это… нарочно! Специально закричали, чтобы он повернулся к вам и поднял голову. А потом выстрелили…

– Точно в то место, где и у Бендера была царапина, – заметил сэр Джордж.

Они переглянулись. Шутник осторожно высунул голову как раз в тот момент, когда с губ Терлейна сорвались слова, плохо совместимые с его академическим званием.

Мастерс, однако, выглядел довольным.

– Я рад, сэр, что вы так это восприняли. Это добрый знак, когда люди чертыхаются, – добродушно сказал он. – Простите! Серьезно. Но чтобы все получилось как надо, мне пришлось…

– Я не против, – не вполне искренне ответил Терлейн. – Лишь бы эта колючка и впрямь не была отравлена. – Он слегка поправил одежду. – Вот только не понимаю, как это мы в столовой ничего не услышали, если убийца так вопил. Важно другое, – продолжал он, уже полностью придя в себя, – как это было исполнено.

– Позвольте, я покажу. Нет, за ширму, пожалуйста, пока не заглядывайте. Медицинский отчет, поступивший сегодня утром, полностью подтвердил мои догадки. Бендер умер от отравления ядом кураре, введенного в систему кровообращения. Единственный порез или прокол, найденный на теле, был как раз под подбородком. Должно быть, яд проник именно через него. Но я подумал… Вы помните, сэр Генри, что смущало нас больше всего? По крайней мере меня. Даже если яд действует молниеносно и в первую очередь парализует мышцы, почему мистер Бендер не позвал на помощь? Вы понимаете, что это значит?

Поковыляв взад-вперед по комнате, Г. М. раздраженно махнул рукой:

– Ох-хо! Ну, это ясно. Выстрел в шею должен был прежде всего парализовать речь. Но…

– Да, так оно и случилось, – кивнул Мастерс. – Бендер растерялся, не поняв, что произошло. Так? Вы видели, как повел себя мистер Терлейн. Он… э… немного опешил. Если бы он был в той комнате, то, наверное, подошел бы к окну – посмотреть, в чем там дело и кто это с ним говорит. И вот тут-то яд его и свалил… А теперь, джентльмены, взгляните сюда. Я нашел это в ставне.

Достав конверт, Мастерс вытряхнул что-то себе на ладонь и вытянул руку.

– И на что нам смотреть? – спросил после паузы сэр Джордж. – Я не вижу ничего, кроме вашей руки.

– А вот так, под светом? Ага, теперь видите? Текстура грубее, чем у волоса, но она такая же легкая и гибкая. Черная, около двух дюймов в длину. Это нить настоящего японского шелка, такая прочная, что вы удивитесь.

Мастерс вернул нить в конверт, зашел за ширму и тотчас вернулся, разведя руки в стороны.

– Поверните свет на меня, а то ничего не увидите. У меня тут четыре ярда двойной шелковой нити. Положите ее на ладонь, и вы почувствуете, что она не тяжелее паутины. Принцип тот же, что и в игрушечном ружье, стреляющем шариком на веревочке, понимаете? У моего сына такое. Чтобы выполнить трюк, берете легкий дротик, привязываете к нему нить и закрепляете смолой. Идете к окну. Никто за вашими манипуляциями не наблюдает, к тому же нить почти невидима, а окно едва освещено. Свободный конец нити вы держите в руке или привязываете к чему-нибудь для надежности. Потом вставляете дротик в духовую трубку, вскрикиваете и, когда человек в комнате поворачивается, стреляете. Укол есть, но в ране дротик не остается, а если и остается, вытащить его легко – нужно лишь потянуть за нить. Вы вытаскиваете дротик через щель еще до того, как несчастный успевает сообразить, что случилось. Отравленная ловушка сработала, проклятие комнаты, как и прежде, не утратило силы.

Завершив это скромное упражнение в красноречии покашливанием, инспектор аккуратно сложил нить и вместе с дротиком убрал в конверт.

– Вот так.

– Знаете, Мастерс, – задумчиво сказал Г. М., – мне не дает покоя вопрос: а сами ли вы все это придумали? И я отвечаю: такое решение могло прийти в голову человеку, чье хобби – вот такие хитрые спиритуалистические фокусы. Нет-нет, у меня