Поместье Лок-Даун - Бет Коуэн-Эрскин

взглянув на леди Джорджину, она поняла: это вовсе не дом Фергюса, по крайней мере в глазах вдовствующей графини.

Лолис с Фергюсом переглянулись, не зная, кто из них должен дать объяснения. Фергюс наконец решил взять инициативу на себя. И лучше сразу сказать правду, рассудил он: леди Джорджина сердилась.

– Я попросил Лолиса произвести оценку нашей коллекции, и он прислал к нам господина Кеттеринга. Я надеялся, в ней достаточно ценных вещей и мы сумеем заплатить налог на наследство, не выставляя на продажу поместье.

– Фергюс, прежде тебе следовало посоветоваться со мной. – Чувствовалось, что леди Джорджина испытывает неловкость.

– Идея принадлежала бухгалтеру, и я ее поддержал. По-моему, отличное решение. Если честно, я предпочел бы жить с голыми стенами, нежели вообще без крыши над головой. И потом, я не вижу ничего плохого в том, чтобы получить заключение эксперта.

– То есть ты собирался продать коллекцию, всю, целиком, не поставив меня в известность?

– Нет! Конечно, нет. – Фергюс чуть сник под взглядом вдовствующей графини, но смело продолжил: – Однако нам нужно было убедиться, что она представляет собой достаточную ценность и может служить одним из вариантов решения финансовых проблем. Мистер Кеттеринг приходил осмотреть полотна во время приема по случаю помолвки и вот эту небольшую картину взял с собой на экспертизу.

– На экспертизу? – Леди Джорджина с тревогой взглянула на Кеттеринга, затем обратилась к внуку: – И как это понимать?

Мистер Кеттеринг поменял позу, сидя на диване.

– Мы сделали несколько простых анализов, – твердым голосом заговорил он. – Разумеется, ничего такого, что повредило бы картину или уменьшило бы ее ценность. – Они все посмотрели на полотно. – К сожалению…

– Что к сожалению? – резко перебила леди Джорджина.

– Не хотелось бы расстраивать тебя, бабушка, но это подделка. – Фергюс ждал от нее бурной реакции.

Леди Джорджина заморгала, выдерживая долгую паузу.

– Да, – наконец произнесла она, – а я все думала, когда же возникнет этот разговор. Правда, рассчитывала, что придется его вести с Ангусом. – Глядя на Фергюса, она грациозно присела на краешек одного из стульев.

– Так ты знала? – изумился он.

– Да. А из каких денег, по-твоему, мы заплатили за теннисные корты? – Казалось, она забавляется. – Если б продали картину на месяц позже, сумели бы построить еще две площадки для боулза – открытую и закрытую. – Леди Джорджина взглянула на Имоджен. – Рынок произведений искусств ужасно непредсказуем. – Она покачала головой, разглаживая свое платье.

Имоджен недоверчиво хмурилась. Не таким представлялся ей сегодняшний визит в Лок-Даун.

– А Рубенс в географическом зале? – уточнил Фергюс.

– Деньги за него ушли на ремонт крыши восточного крыла. Мы до последнего откладывали ремонт, но крыша, естественно, начала обрушаться, и пришлось срочно что-то предпринимать. Поэтому несколько картин ушли на аукцион «Бонэмс» в Лондоне. – Леди Джорджина чуть сдвинулась на стуле и продолжила: – Признаюсь честно, решение это далось нелегко. Мне всегда нравилась та маленькая картина Рубенса. Но нужда заставила.

Фергюс не знал, что и думать.

– Кто «мы»? – переспросил он. – Кто еще об этом знает?

– Только твой отец. Хотя, подозреваю, Элспет тоже в курсе. Тот Гейнсборо многие годы висел у нее над кроватью. А она, я уверена, способна отличить копию от оригинала.

У Айрис голова шла кругом. Она неоднократно спрашивала про картины, указывая на отличия, постоянно говорила о них за ужином, и леди Джорджина хоть бы раз проболталась. Да, надо отдать ей должное: эта женщина умеет хранить секреты.

– Графиня, сколько картин в коллекции – копии? – деликатно осведомился Кеттеринг.

– Несколько. Точно не знаю. Мы ведь не первые в нашем роду, кто тайком продавал картины. – Она снова перевела взгляд на Имоджен и в качестве объяснения добавила: – В семействах, подобных нашему, такое случается нередко, просто это никто не афиширует.

– Пожалуй, – нехотя согласился Кеттеринг. – Графиня, вы собирались выдать подделки за подлинники, выставляя их на аукцион?

– Разумеется, нет! – возмутилась леди Джорджина. – Я к этой дикой авантюре не имею отношения. Пожалуйста, не впутывайте меня. – Она ткнула пальцем в сторону Фергюса и Лолиса: – Если б вы обратились ко мне, я бы сразу сказала, что это глупая затея. Хэмиш неплохо владел кистью, но до Рубенса ему было далеко.

– Хэмиш?! – хором воскликнули все.

– Да. Он изучал искусство в Сент-Эндрюс. Неужели не знали? Нет? Теперь знаете. Он поступал на экономический факультет, но после первого курса выбрал своей специализацией живопись. – Она взглянула на Лолиса: – Как вам известно, финансист он был никудышный. – Тот кивнул, с трудом сдержавшись, чтобы не закатить глаза.

– Позволь уточнить, – произнес Фергюс, силясь сохранять самообладание. – Мой отец тайком продавал бесценные шедевры нашей семьи, для того чтобы найти деньги на осуществление строительных проектов. А потом на замену им писал копии, причем плохие. И никто этого не замечал? Сколько это длилось? Двадцать лет?

– Да. Меня это тоже всегда поражало, – миролюбиво ответила леди Джорджина.

– Я даже не догадывался, что он поклонник искусства, – сказал Фергюс, грузно опускаясь на диван.

Сюжет для комедии, подумала Имоджен. Это было бы смешно, если б не было так грустно.

– И что вы собирались делать после того, как дом ушел бы с молотка? – робко поинтересовался Кеттеринг.

– Если бы проблему предоставили решать мне, не было бы никаких торгов! Я продолжала бы продавать картины и прочие предметы коллекции до тех пор, пока у нас не появились бы деньги. «Бонэмс» уже давно мечтает заполучить пейзаж, что висит в бильярдной. Но теперь, когда Хэмиша больше нет, не представляю, как дописать копию.

Фергюс пытался осознать услышанное. Его отец создавал подделки. Бабушка продавала бесценные шедевры, чтобы построить теннисные корты. Что еще?

– Где он писал копии всех этих полотен, так что этого никто не замечал?

– В своем личном кабинете, рядом с гардеробной. Зачем, по-твоему, мы поставили огромную вазу с цветами в конце коридора второго этажа? Цветы заглушают запах краски.

Айрис вспомнила, что всегда недоумевала по поводу той вазы: ей там было не место. Но она также была вынуждена признать, что, кроме благоухания цветов, никаких других запахов не улавливала. Это совещание превращалось в мастер-класс по искусству обмана.

Леди Джорджина начала подниматься со стула. Посмотрев на Лолиса, она спросила:

– Продажи дома действительно не избежать?

– Боюсь, другого пути нет, если ваша коллекция представлена в основном копиями.

– Что ж, раз эксперт уже здесь, пусть тогда внимательно ознакомится со всей коллекцией. Проведет экспертизу полотен и других предметов искусства. – Леди Джорджина прошла к камину и колокольчиком вызвала Хадсона. – Я правда не знаю, сколько у нас осталось подлинных вещей. – Она многозначительно посмотрела на блокнот Имоджен. – Учет я не вела. А, Хадсон, будьте любезны, приготовьте комнату