Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

– Жутко, – говорит Надя.

Слишком жутко. Это не какой-то скучающий подросток с баллончиком краски.

И тут я слышу. Что-то двигается в густых кустах вдоль периметра территории коттеджа. Шорох. Дыхание? Тяжелое дыхание?

Надя тоже это слышит. Она хватает швабру и сжимает ее обеими руками, как средневековый рыцарь сжимает меч.

Оглядываюсь в поисках собственного инструмента защиты. Придется довольствоваться ведром рыбной мыльной воды. Жорди и его навыки регбиста сейчас были бы очень кстати, но он возится у фургона, совершенно ничего не замечая.

Подношу палец к губам. Надя заносит швабру. Представляю, как мы набрасываемся на вандала. Бьем ведром по голове. Шваброй по лодыжкам. А потом налетит Жорди и прижмет его к земле.

Бледные пальцы раздвигают заросли.

Перевожу взгляд на Надю и одними губами начинаю обратный отсчет. Раз. Два. Тр…

– Сэйди? Это ты?

От этого голоса мне хочется кричать.

– Лэнс! Где тебя носило?

Опускаю ведро на землю. Надя разочарованно опускает швабру. Жорди все еще у фургона, напевает что-то себе под нос, ни о чем не подозревая.

Лэнс в кустах хихикает.

– Напугал тебя?

– Нет. – Я сказала это слишком быстро, слишком мрачно. Слишком очевидно, что это ложь.

Он продолжает довольно усмехаться. Напоминаю себе, что он – мой гость. Да, Лэнс – мой противный, назойливый почти старший брат, но он также гость и клиент «ПеДАлей», а ругать гостя я не имею права.

– Ладно, да, – признаю я, потому что он слишком хорошо меня знает. – Но не без причины. Вылезай оттуда. Мне нужно кое-что тебе сказать.

Я уже поделилась с Надей и Жорди «развитием в деле», о котором мне рассказал Лоран. Судмедэксперт, провод, Лоран, важный детектив, официально ведущий расследование.

Лэнс тоже должен быть в курсе. И он должен знать, что сейчас они с Джудит занимают первые два места в списке подозреваемых Лорана – и по умолчанию, и потому, что они ближе какого-то неизвестного вандала.

Лэнс с довольной улыбкой проходит по участку, ведя свой велосипед по траве, несмотря на то что в нескольких метрах от него есть мощеная дорожка. На руле болтается его шлем. На Лэнсе черные велошорты и рубашка с коротким рукавом с гавайским принтом, настолько яркая, что даже перекрывает гибискус.

Он морщит нос.

– Что за вонь?

– Ты даже не подозреваешь, – говорю я. И дело не только в рыбе.

Глава 17

День 4, воскресенье. Сегодня мы ужинаем в ресторане каталонской кухни, которая известна смешением вкусов моря, равнин и гор. Это вкусы и нашего тура.

* * *

Ужинаем на веранде с роскошным видом. Дубовые леса, окрашенные золотистым вечерним солнцем, холмы, которые, кажется, тянутся целую вечность. Хотя мы с группой знаем, сколько они тянутся на самом деле – мы проехали весь этот путь от моря.

Наш ресторан – жемчужина, не известная большинству. Если это можно так назвать. Ресторан скрывается за древней крепостью, а в интернете на него полно пятизвездочных отзывов, которые начинаются со слов «только тс-с-с, никому не говорите!». Я страшно рада, что смогла забронировать столик на девятерых на веранде. Девятым должен был быть Дом, но Жорди согласился занять его место.

Жорди интроверт, ему комфортно в группах, только если там люди налетают друг на друга, чтобы отбить мяч регби.

Но его попросила Надя, так что теперь он сидит за столом, убранный и опрятный. Свежестриженые (очень коротко) волосы. Густо нанесенный лосьон после бритья. Чуть порозовевшие щеки. Он даже надел рубашку с воротником, пусть она и в красно-золотую полоску – это цвета команды регби ближайшего к нам крупного города, Перпиньяна.

Я рада, что он к нам присоединился. Еще больше я рада, что наконец могу нормально посидеть и поесть – главное посидеть. Мне удалось устроить себе лишь небольшую передышку – я спряталась в своем номере, где насладилась каждой секундой, проведенной в душе (хотя их было не так уж и много), сделала запись в дневнике для Джем и подремала несколько блаженных минут под мою любимую французскую шоу-викторину, Des chiffres et des lettres. Название означает «Цифры и буквы», и это лучшая передача на планете. Как ясно из названия, в программе задействованы загадки на слова – правописание, головоломки с буквами – и математические подсчеты. Математика по телевизору!

Лучшая часть шоу – когда участникам дается число-цель и еще шесть чисел, с помощью которых нужно достигнуть этой цели с помощью умножения, деления, сложения и вычитания. Я как-то раз (ладно, не раз) рассказала об этом маме, и она сказала, что от концепции этого шоу ей хочется кричать. Кричать от радости?

Цифра, произнесенная вслух, вырывает меня из размышлений о математике.

– Ноль километров, – говорит наша официантка. – Это наша цель.

Моргаю, возвращаясь в настоящее – и к моей роли переводчика. Официантка объясняет, что они закупают ингредиенты настолько близко, насколько это возможно. Словно в доказательство моего полного изнеможения мозг тут же рисует жуткую картину в ответ на «ноль километров». Представляю шеф-повара с топором в руках, оглядывающего гостей, выбирая самого уставшего (меня!) для своей мясной нарезки.

Беру себя в руки и говорю:

– Они, э-э, стараются добывать как можно больше ингредиентов прямо здесь, в Кастельну и соседних деревнях.

– Наши запасы – все, что перед вами, – говорит официантка на английском с сильным акцентом, окидывая рукой наш стол.

Поеживаюсь и обвиняю в своем дискомфорте солнце, спрятавшееся за облаком.

Девушка возвращается к речи на стремительном французском, а я пытаюсь делать синхронный перевод и говорю что-то о «почве истории, на которой росли наши салаты».

Ветчину закоптили в нескольких часах езды отсюда. Сыры были приготовлены тут в долине, из молока счастливых коров, овец и коз. Мед доставили «оттуда» – она указывает куда-то в сторону соседнего холма.

– А свежие анчоусы и мидии доставлены с моря сегодня. – Она переводит взгляд на восток.

Больше никогда в жизни не хочу видеть – или нюхать – анчоусы.

– Из Коллиура? – воодушевленно спрашивает Манфред.

Официантка отвечает утвердительно. Еще сегодня утром, уверяет она, эти мидии находились в море.

– Только лучшее. Только свежее.

Готова поклясться, что у Манфреда на глазах выступили слезы.

– В этот момент все хорошо. Мы живем настоящим моментом, друзья мои, здесь, на родине Пруста. – Он поднимает бокал минеральной воды для тоста. – Prost, – произносит он, улыбаясь своему каламбуру.

– «Прост» за Пруста, – говорит Надя,