Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Я понимаю, сэр».

Виктор понимал, насколько нервничал Суворов. Внимание президента сводило его с ума. Его шея была на грани ничуть не меньше, чем у Виктора. Если он упустит Сашу Газинского, то не выберется сухим из воды. Не в этот раз.

«Виктор, — сказал он, — прежде чем ты уйдешь».

«Да, сэр».

«Здесь есть потенциал. Здесь есть простор для тебя. Не думай, что я этого не заметил».

«Что вы заметили, сэр?»

«Я вижу, ты скалолаз. Я вижу, ты дотягиваешься».

«Сэр, я не думаю…»

«Твой маленький поступок меня не обманывает, Виктор. Потрёпанная одежда. Жалкое поведение. Дешёвая машина. Я вижу, куда ты смотришь».

«Сэр, действительно…»

«Не забывай, на кого ты работаешь, Виктор Лапин. Ты меня понимаешь?

Не забывай, кто намазывает тебе масло на хлеб».

«Я не буду, сэр».

«Ты отвечаешь передо мной. Если хочешь возвыситься в этом мире, единственный путь — через меня».

«Я понимаю, сэр».

«Я — путь. Я — истина. Разве не так говорят?»

«Да, сэр».

«Так что не облажайся. Используй своего гипнотизера, если думаешь, что он сможет подобраться к шлюхе, но приведи мне Сашу Газински. Если потеряешь его, это будет головная боль для нас обоих, попомни мои слова. Я не пойду один. Малейший намёк на ответный удар, и я потяну тебя за собой. Я затащу тебя в ад».

«Я понимаю, сэр».

«Я нагадил дерьма покрупнее, чем ты, Виктор. Я тебя, блядь, вздерну, как собаку».

OceanofPDF.com

20

Деклан Хейнс сидел на диване и смотрел на кованый ствол тактического пистолета Springfield 1911 Tactical Response из углеродистой стали. Он был рассчитан на патрон .45 ACP, и он только что зарядил его. Теперь он сидел и смотрел на него, на игру света на матово-чёрной поверхности, на замысловатую насечку на рукоятке, на едва заметное изотопное свечение тритиевого прицела. Это был предмет, который он знал досконально. Он знал его лучше, чем части собственного тела – его вес, отдачу. Это был инструмент его ремесла. Это был его заработок.

И поэтому было бы вполне логично, если бы именно пистолет вышиб ему мозги.

Он поболтал скотчем в стакане и сделал глоток. Лёд растаял, ослабляя напиток. В другой руке он держал сигарету с таким длинным пеплом, что тот грозил упасть на ковёр. Ему бы это не понравилось. Он был ярым сторонником аккуратности. Его квартира выглядела как рекламный проспект застройщика: белая кожа, тонированные стёкла и нержавеющая сталь.

Когда он поднес сигарету ко рту и затянулся, она громко загорелась.

Ему было тридцать восемь лет, и он достиг многих высот, к которым мог бы стремиться человек его возраста. Он был ветераном, удостоенным наград, с честью служил своей стране, получил диплом Гарвардской школы бизнеса и построил успешную компанию. Он был на вершине своего дела и на вершине своей игры. В тот самый день он был на Капитолийском холме, давая показания перед Комитетом по надзору Палаты представителей. Конгрессмены из восьми округов боролись за его внимание, и ему предстояло получить множество многомиллионных военных контрактов.

Он должен был быть на вершине мира. У него было всё. Оставалось только найти хорошую девушку, остепениться и завести семью. Он даже приобрёл участок земли с видом на Потомак именно для этой цели.

Но он думал не об этом. Он не думал о своём успехе, о своём будущем. Он был человеком с измученной душой. У него была зависимость. Его руки были в крови, и жить с этим становилось всё труднее. Он не мог это контролировать, не мог сдержать свои порывы. Он убивал людей, женщин, и не мог остановиться.

Все чаще он сидел, уставившись на пистолет, представляя, как вставляет ствол в рот и нажимает на курок.

Он допил скотч и встал. Ему нужно было куда-то идти. Когда он вернулся домой, на дверце его почтового ящика была отметина мелом. Это означало только одно — Игорь Аралов, мать его.

Он положил пистолет в пальто и спустился на лифте в подвальное помещение, где его ждал водитель с машиной.

«Куда мы направляемся, босс?» — спросил он, когда Деклан сел на заднее сиденье.

«Юнион Стейшн».

«Вы собираетесь в путешествие?»

Деклан покачал головой. «Нет», — сказал он. «Я не поеду».

Они молча ехали по Массачусетс-авеню. На Коламбус-Серкл Деклан велел ему остановиться. Он вышел и пересёк площадь, войдя на станцию через Восточный зал. Он прошёл мимо билетных касс Amtrak и огромной рождественской ёлки, которая всё ещё возвышалась над центральным вестибюлем.

Сразу за клубом «Колумбус» находилась кованая лестница, ведущая на антресоль. Прежде чем подняться по ступенькам, он огляделся. Наверху, на мраморной площадке с видом на главный этаж, стояли таксофоны.

Деклан вздохнул. Рано или поздно это его убьёт, и он это знал. Он оглядел станцию, монументальную архитектуру, сводчатые мраморные потолки. Всё было пусто, и всё же кто-то наблюдал за ним. Кто-то постоянно наблюдал. Он знал это, потому что, как только он подошёл, облокотившись на перила над вестибюлем в длинном пальто и чёрных перчатках, зазвонил один из телефонов. Неважно, когда он придёт – по вызову или нет. Днём или ночью, если он приходил сюда, как только оставался один, телефон звонил. Звон наполнил огромный зал, и он схватил телефон, чтобы заглушить шум, а также по любой другой причине.

На другом конце провода раздался мужской голос, русский, хриплый, словно высеченный из гранита. «Деклан Хейнс?»

Это был не тот голос, которого он ожидал. Он никогда раньше его не слышал.

«Где Аралов?» — спросил он. «Я занимаюсь Араловым».

«Теперь ты будешь иметь дело со мной», — тон не допускал никаких возражений.

Деклан стиснул зубы. «Что с ним случилось?»

«Какое тебе дело?»

Игорь Аралов два года был проклятием Деклана. Не было никого на свете, кого бы он убил с большей радостью. Но эта перемена, этот новый голос, не принёс ничего хорошего.

«Я вас не знаю», — сказал он.

«Слушай меня очень внимательно, — сказал голос. — Аралов мёртв. Теперь ты работаешь на меня».

«Зачем мне это?»

«Потому что у меня есть запись. Я знаю твой секрет, больной ублюдок».

Деклан сжал кулак. Ему хотелось что-нибудь ударить. Они держали его за яйца и не собирались отпускать. Они будут использовать его до тех пор, пока от него не останется ничего, что можно было бы использовать. А потом они оставят его тело гнить на открытом воздухе, как тушу, которой оно и было.

«Ты слышал, что я сказал, Деклан?»