Смерть на Ниле (= Убийство на пароходе 'Карнак') - Кристи Агата

- Проклятье! - закричал Пеннингтон, прерывая речь Пуаро.

- Да вы что, взбесились? Какой смысл мне было убивать Линнет? Я не получаю ее денег, все деньги достанутся мужу. Почему вы не займетесь им? Это ему ее смерть принесет несметное богатство! Рэйс холодно сообщил:

- В тот вечер Дойль не выходил из салона до тех пор, пока ему не прострелили ногу. После этого он не мог ходить, и это подтверждено врачом и медицинской сестрой. Симон Дойль не мог убить свою жену. Не мог он также убить и Луизу Бурже. Нет нужды говорить о том, что он не мог выстрелить в миссис Оттерборн. Вам это известно.

- Я знаю, что это не он.

- Пеннингтон немного успокоился.

- Только почему вы выбрали меня? Я же ничего не выигрываю от ее смерти.

- Но, мой дорогой сэр, - голос Пуаро напоминал мурлыканье кота, - на этот счет могут быть разные мнения. Мадам Дойль хорошо разбиралась в деловых вопросах, она была хорошо осведомлена о состоянии своего имущества и могла легко заметить любое упущение. Как только она вступила бы во владение своей собственностью, а это должно было произойти тотчас же по возвращении в Англию, у нее немедленно возникли бы подозрения. Но она мертва, и все меняется, хозяином становится, как вы только что сами сказали, ее муж. Симон ничего не понимает в делах. Он простодушен и доверчив. Вам будет очень просто в запутанных юридических формулах скрыть от него истинное положение вещей и отложить передачу наследства, ссылаясь на депрессию. Таким образом, для вас все это имеет первостепенное значение.

Пеннингтон пожал плечами.

- Все это глупые выдумки.

- Время покажет. Расследуется дело о трех смертях - трех убийствах. Суд потребует самой тщательной проверки всего, что принадлежало мадам Дойль.

- Он увидел, как поникли плечи Пеннингтона, и понял, что победил. Подозрения Джима Фантора подтвердились.

- Вы проиграли, мсье Пеннингтон. Не лучше ли сознаться?

- Вам этого не понять, - прошептал он.

- Все дело в падении цен на Уолл-стрит. Но я знал, как вернуть деньги. К середине июня, если бы мне повезло, все было бы в порядке.

Дрожащими руками он вытащил сигарету, но спичку зажечь не смог.

- Очевидно, - спросил Пуаро с любопытством, - вы толкнули скалу, не удержавшись от искушения. Вам казалось, что вас никто не видит.

- Это был несчастный случай. Клянусь! - он согнулся, чтобы не было видно его лица.

- Я споткнулся и чуть не упал. Клянусь, это вышло случайно...

Рэйс и Пуаро молчали. Пеннингтон выпрямился, снова взял себя в руки. Он потерпел крушение, но воинственный дух вновь загорелся в нем. Уже в дверях он обернулся:

- Вы не сможете навязать мне этого, господа. Это был несчастный случай. И застрелил ее не я. Вы слышите.

С этими словами он удалился.

26

Как только дверь закрылась, Рэйс глубоко вздохнул:

- Нам удалось больше, чем я ожидал. Признание в мошенничестве. Признание в попытке убить. Большего добиться невозможно. Человек еще может признаться в покушении, но заставить его сознаться в совершенном убийстве невозможно.

- Иногда возможно, - сказал Пуаро, мечтательно щурясь.

Рэйс с интересом взглянул на него.

- У вас есть план.

Пуаро поднял руку и стал перечислять, сгибая пальцы:

- Сад в Асуане. Показания мистера Аллертона. Две бутылочки из-под лака для ногтей. Моя бутылка с вином. Бархатная накидка. Носовой платок в пятнах. Пистолет, оставленный на месте преступления. Смерть Луизы. Смерть миссис Оттерборн. Да, все сходится. Пеннингтон не убивал!

- Что? - изумился Рэйс.

- Пеннингтон не убивал. Да, у него был повод. У него было желание. И он совершил покушение. Но... Прежде чем продолжить этот разговор, давайте сначала кое о чем спросим у Тима Аллертона.

Рэйс удивился.

- У Аллертона? Хорошо, сейчас позову.

- Он нажал кнопку и передал стюарду поручение.

Вошел Тим Аллертон.

- Вы хотели меня видеть? - спросил он спокойно, с едва заметной ноткой раздражения.

- Совершенно верно, садитесь, мсье Аллертон.

- Чем могу служить? - он говорил вежливо, устало.

- Пожалуйста, слушайте меня внимательно, - сказал Пуаро.

Лицо Тима выразило вежливое удивление.

- Разумеется, я умею прекрасно слушать. В нужных местах могу произносить "О!".

- Это меня устраивает. "О" бывает чрезвычайно выразительно. Итак, начнем. Когда я познакомился с вами в Асуане, меня привлекло ваше общество. Мне редко доводилось встречать людей, столь милых и обаятельных, как ваша матушка...

Безразличное лицо на минуту просветлело.

- Она необыкновенная, - проговорил он.

- Но второе обстоятельство, заинтересовавшее меня, было женское имя, которое вы упомянули.

- В самом деле?

- Да, мадемуазель Джоанна Саутвуд. Дело в том, что я уже слышал это имя раньше. За последние три года было совершено несколько краж. Эти кражи можно назвать светскими. Метод в большинстве случаев был один - замена драгоценного камня подделкой. Мой друг инспектор Джэпп пришел к заключению, что ограбления совершаются двумя людьми, работающими весьма слаженно и остроумно. Требовалось предварительное ознакомление с украденной драгоценностью, и поэтому воры должны непременно обладать связями и положением в обществе. Он обратил внимание на мадемуазель Джоанну Саутвуд. Каждая из жертв непременно оказывалась ее знакомой или подругой. Кроме того, образ жизни, который ведет эта молодая дама, намного превышает ее доходы. Но в самой краже, то есть подмене, она участия не принимала, обычно ее в это время даже не было в Англии. Таким образом, у инспектора Джэппа сложилась следующая картина. Мадемуазель Саутвуд передавала драгоценность какому-то искусному ювелиру, который снимал с нее точную копию, а кто-то третий, о котором инспектор Джэпп ничего не знал, совершал подмену. Меня заинтересовало несколько случайных фактов. Кольцо, которое исчезло на Майорке, ваше присутствие на балу, где обнаружили подмену бриллиантового ожерелья, ваша дружба с мадемуазель Джоанной. Кроме того, вы были явно недовольны, когда ваша матушка пригласила меня за ваш стол. С другой стороны, вы пытались скрыть от меня свою антипатию. Наконец, после убийства Линнет Дойль обнаруживается пропажа жемчуга. Разумеется, я сразу подумал о вас! Но, если моё предположение правильно, и вы работаете с мадемуазель Саутвуд (а она близкая подруга мадам Дойль), то непременно должна иметь место замена оригинала подделкой. Мы же столкнулись с обычной кражей. Жемчуг просто исчез. Значит, я не прав. И вдруг неожиданно нам возвращают жемчуг. И что же я обнаруживаю? Возвращенная нам нитка - подделка. Вы, вероятно, успели положить на туалетный столик подделку и забрать настоящий жемчуг раньше.

Он посмотрел в лицо молодого человека, сидящего против него. Тим был смертельно бледен. Он не умел бороться, для этого ему недоставало жизненных сил. Он вымученно усмехнулся и заговорил с обычной иронией:

- В самом деле? Но если это так, куда же я спрятал жемчуг?

- Могу ответить.

Тим изменился в лице. Он был окончательно сломлен. Пуаро продолжал очень четко и медленно:

- Есть всего одно место, где вы могли его спрятать. Я долго размышлял и пришел к такому выводу: жемчуг, мсье Аллертон, спрятан в четках, которые находятся в вашей каюте. Каждая бусина сделана из богато инкрустированного дерева. Это не случайно. Эти бусины открываются, хотя, глядя на них, этого не скажешь. Внутри они полые, и там вы спрятали жемчужины, укрепив их клеем. При обыске предметы религиозного культа обычно не осматриваются. На это вы и рассчитывали. Я продумал и то, каким образом мадемуазель Саутвуд переслала вам. поддельное ожерелье. А она непременно должна была это сделать, раз вы приехали с Майорки, узнав, что мадам Дойль отправляется сюда в свадебное путешествие. Она переслала его в книге, в квадратном отверстии, вырезанном в середине толстого тома. Книги не запечатываются и никто на почте их не проверяет. Наступило долгое молчание.