Рублевский ноктюрн - Чингиз Акифович Абдуллаев

еще повезло. Он оказался порядочным человеком. Купил нам большую квартиру, сам ее обставил, все время заботится о Кристине. Даже после рождения сына. Я ему за это благодарна. Что касается погибшей… Никаких особых эмоций или чувств к ней и к ее трагической гибели я не испытывала. Простите меня за подобную откровенность. Может, только жалость. — Она вздохнула. — Меня это просто никак не касается. Хотя детей жалко. У них был настоящий шок.

— Вы знали их горничную?

— Видела один или два раза. Ничего особенного. Молодая и перекрашенная особа. Красилась под блондинку. Видимо, сознавала, что Мохову нравятся блондинки. Его супруга и его доверенное лицо — Диана Майлер — тоже блондинки. Были…

— С горничной вы не разговаривали?

— Никогда. Иначе подобное неправильно бы поняли.

— А с Дианой?

— Один раз разговаривала. Умная и очень проницательная. Если нужно кого-то подозревать, то, наверно, ее в первую очередь.

— Она тоже так считает.

— Молодец, — Климовская даже всплеснула руками. — Я же сразу заметила. Она умница. Но вы наверняка проверяли в первую очередь именно эту версию.

— Пока у нас нет никаких возможных версий. Мы не можем понять, каким образом убийца мог незаметно проникнуть в дом, а затем так же незаметно уйти.

— Если откровенно, то я тоже не совсем понимаю. Кристина мне все рассказала. Она никого не видела. Убийца наверняка был в доме. Не на дереве, он же не птичка. Прятался дома. Возможно, ему кто-то помогал. Если исключить детей, остаются трое. И одну из них убили. Значит, она и помогала убийце.

— Вы прочли слишком много детективов, — пошутил Дронго.

— Наверно, — согласилась Климовская. — Но горничную зарезали. Значит, она что-то знала и помогала убийце. Иначе зачем ее убивать?

— Не получается, — возразил Дронго, — ее проверяли на полиграфе, достаточно жестко проверяли. Она не была замешана в убийстве.

— Тогда почему ее убили? — спросила женщина. — Видите. Есть прок от чтения умных книг.

— Не сомневаюсь. Какие отношения были у вашей дочери с мачехой?

— Терпимые. Терпели друг друга. Чтобы не огорчать Мохова. Хотя у погибшей был сложный характер. Да и Кристина тоже далеко не ангел.

— Почему сложный?

— Я почти уверена, что ей не нравилось постоянное общение моей дочери с отцом. Но она принципиально не встревала в их общение. Хотя отлично сознавала, что рано или поздно Кристина выйдет замуж и у Мохова появятся внуки, которым он может отписать большую часть наследства. В этом отношении она была более чем ревнива.

— Что ваша дочь говорила об отношениях с другими женщинами, которые были в доме?

— Она тоже считала Диану слишком пронырливой, а Рухсара такой «божий одуванчик», себе на уме. Но я понимаю, что она никого не подозревала.

— Она не говорила, почему оказалась в спальной своей мачехи позже Дианы? Ведь ее комната была ближе, чем кабинет?

— Эту тему мы не затрагивали. По-моему, они вбежали почти одновременно.

— Обычно молодым девушкам нравятся украшения старших в доме женщин. Кристина никогда не говорила вам об этом колье?

— Моя дочь слишком хорошо воспитана, чтобы даже подумать о чужих украшениях. Тем более об украшениях своей мачехи. Вы считаете, что она могла их украсть?

— Ни в коем случае. Но колье так и не нашли. Может быть, оно не имеет отношения к убийству?

— Тогда зачем ее убили?

— Если бы я это знал, то уже сейчас мог бы предположить возможного преступника.

— И все-таки это был кто-то спрятавшийся в доме.

— Следователь проверяет версию неизвестного «Тарзана» который мог влезть по дереву. Но, по-моему, тоже не очень верит в подобную версию. Но если убийца прятался в доме, то тогда почему никто не видел, как он входил и выходил? Хотя перед домом в автомобиле сидел второй водитель Мохова, который симпатизирует вашей дочери.

— Откуда вы знаете?

— Разве это так принципиально? Он хотел подарить цветы вашей дочери на ее день рождения. Но мачеха выбросила букет и наорала на него.

— Правильно сделала, — нахмурилась Климовская, — только этого не хватало. Водитель будет ухаживать за моей дочерью…

— Вот видите, — грустно заметил Дронго, — отсюда начинаются все революции, зарождается неравенство и ненависть. Молодой человек учится в университете, хочет сделать карьеру, устроить свою жизнь. И пока подрабатывает водителем. Но вы изначально не готовы рассматривать его в качестве возможного претендента на руку вашей дочери только потому, что существует явное несоответствие в материальном положении водителя и вашей дочери. Так же думала и погибшая. Но ведь это положение достигнуто благодаря деньгам Мохова. И обе супруги, и его дочь живут на его доходы. Но вы изначально отвергаете любую возможность их общения…

— И правильно делаю. Еще неизвестно, кем будет этот водитель. А жениться на дочери миллионера — это всегда хороший шанс. Или вы не согласны? Неужели у них зашло так далеко, что он осмелился подарить ей цветы? Я скажу Мохову, чтобы внимательнее следил, с кем именно общается Кристина.

— У него были причины недолюбливать погибшую, — пояснил Дронго, — но он тоже ничего не видел. И там работала камера.

— Я вообще не понимаю, почему Лиза все время отключала камеру у себя, — вспомнила Климовская. — По-моему, у нее была своеобразная фобия. Она не любила фотографироваться, давать интервью, позировать перед камерами. И я понимала, что это не скромность, а скорее некая привычка. Кристина рассказывала, что она даже не разрешала детям фотографировать ее на свои телефоны.

— В результате мы сейчас строим предположения, не имея работающей камеры, — напомнил Дронго, — и не можем понять, что именно могло там произойти.

— Но вы уже кого-то подозреваете?

— Пока у меня нет никаких оснований.

— А как же погибшая горничная? Разве это не прямое указание на ее вину?

— Мертвые всегда неправы, — прокомментировал Дронго, — но жертва не обязательно могла быть причастна к убийству.

— Украсть колье могла только горничная, — возразила Климовская, — даже если она не принимала участие в убийстве.

— Извините, что я должен задать вам личный вопрос. У вас есть друг?

— В моем возрасте, — усмехнулась Климовская, — нет. К сожалению, нет. У меня есть несколько близких друзей, но не в том смысле.

— Простите еще раз. Иосиф Колодий — ваш знакомый?

— Близкий друг. Теперь понятно, почему вы занялись моей персоной. Бедный Иосиф Давидович. Милейший человек. Очень порядочный. Но в советское время имел две судимости. Один раз пытался провезти через границу доллары, которые купил в Одессе. Второй раз якобы за мошенничество. Такие были суровые законы. Он просто мой хороший друг, всегда готовый меня поддержать и выручить. Но, разумеется, не человек моего сердца. К сожалению, у меня нет друзей в этом смысле.

— Вы обсуждали с ним