Рублевский ноктюрн - Чингиз Акифович Абдуллаев

— Жалко этого Галунина, — вспомнил Эдгар. — Он завтра явится в Следственный комитет, и там его могут задержать. Формально его видели рядом с убитой и наверняка теперь вычисляют, кто это был. Думаю, что его завтра обязательно найдут. Это не так сложно.

— Вот именно. Поэтому я и сказал ему, чтобы он завтра утром срочно нанес визит следователю.

— Он мог ее убить?

— Как подозреваемый он вполне годится. Как убийца — не уверен. Тогда он просто полный профан. Приехал на своем автомобиле к женщине, с которой встречается. Видеться с ней рядом с ее домом. На глазах у соседей. И убивать ее после свидания. Нужно быть полным идиотом. Хотя убийцы не всегда бывают самыми разумными людьми. Но чаще все-таки умеют просчитывать подобные варианты.

— Завтра проверю номер пропавшего телефона, — предложил Вейдеманис, — если получится. Но боюсь, что не успеем быстро сработать. Если Галунин расскажет обо всем следователю Романову, тот буквально в считаные минуты сможет выяснить, кто и когда звонил Горшковой в тот злополучный день.

— Надеюсь, что сумеют быстро вычислить, — согласился Дронго. — Но лучше не ожидать завтрашней беседы следователя с Галуниным. Постараться самим найти возможного собеседника Горшковой.

— Посмотрим, — согласился Эдгар, — ты веришь в исчезнувшего убийцу?

— Не совсем. Хотя там у дерева были найдены следы. Но это могли быть следы одного из охранников, которые обходили дома. Но почему не было явных следов на дереве и каким образом убийца не оставил следов на полу? В дождливую погоду.

— Может, горничную убили поэтому? — предположил Вейдеманис. — Она стерла следы?

— На глазах у всех присутствующих? Не получается.

— Тогда получается, что убийцы вообще не было. И остаются двое основных подозреваемых, Диана Майлер и Рухсара Разыкова. И еще под подозрением остаются дети. Но это совсем фантастический вариант.

— Кристина не ребенок, — меланхолично напомнил Дронго, — но если следовать логике, то возможный убийца не мог просто так исчезнуть. Раствориться. Есть вариант, что это мог быть кто-то из сотрудников охраны Рублевки. Тогда все сходится. Профессионал сумел войти в дом через основной вход, задушить хозяйку, спрятаться в спальной самого Мохова. Это была единственная свободная комната, в которую никто не входил. Переждал и ушел, когда в доме было много людей из различных ведомств, которые не знали друг друга. Это наиболее логичный вывод. А войти он мог гораздо раньше. Но тогда у него почти наверняка должен был появиться сообщник в доме. И его мог увидеть второй водитель, стоявший у дома.

— Он не увидел, как неизвестный прошел в дом?

— Уверяет, что не видел. Хотя у него были личные мотивы ненавидеть погибшую Мохову. Она унизила его при всех, выбросив его букет цветов, которые он хотел подарить дочери хозяина.

— Она так защищала интересы своей падчерицы?

— Скорее, в ней говорила спесь хозяйки. Водитель осмелился подарить цветы, пусть даже ее падчерице. Видимо, это ее взбесило.

— Все равно это лишь версия, не подкрепленная фактами, — сказал Эдгар, — и любые объяснения кажутся притянутыми. Если мы не знаем сообщника.

— Ты представляешь, в каком состоянии сейчас сам Борис Алексеевич? Он просто сходит с ума после второго убийства. До сих пор он еще хотел верить, что это был грабеж и убийство неизвестного преступника, возможно случайно оказавшегося у его дома. Но второе убийство указывает на умышленность происшедшего преступления.

— Тогда нужно более тщательно проверить первую супругу Мохова, — сказал Вейдеманис. — Женщины не прощают подобных измен. И еще меньше понимают и не прощают дочери. Кристина была девочкой, когда отец оставил их с матерью…

— Я это уточнял. Он не ушел к другой. Он даже не знал тогда свою вторую супругу. Поэтому обижаться на нее у первой жены и Кристины не было никаких оснований.

— Это могла быть хорошо продуманная месть, — увлекся Эдгар, — которую придумала и осуществила первая жена Мохова. Может, даже используя свою дочь. Пока не знаю, как именно. Но такой вариант вполне возможен. Ее зовут Тамара. Тамара Климовская. Я проверял первую супругу. У нее есть еще и друг, несмотря на ее возраст. Хотя вполне возможно, что их связывают чисто платонические отношения. Ей под пятьдесят, ему за шестьдесят.

— Ты считаешь их слишком старыми? У тебя есть совесть? — возмутился Дронго. — Можно подумать, что тебе двадцать пять. В пятьдесят жизнь только начинается.

— Я просто уточнил. Чтобы ты помнил.

— Борис Алексеевич об этом не знает. Он полагал, что Кристина наверняка рассказала бы ему о появившихся ухажерах ее матери.

— Значит, нужно проверить их обоих.

— Видимо, да. Кристина была совсем ребенком, когда они развелись. Но отец все время был рядом с ней. И не только помогал. Она часто жила в его доме, ездила на курорты вместе с ними. Для молодой девушки такие выезды были очень важны. — Дронго на минуту задумался. — Она понимала, что является дочерью мультимиллионера. И еще она очень дружила со своим единокровным братом, об этом все говорят. Она явно не похожа на человека, который мог даже косвенно принять участие в убийстве своей мачехи.

— А ее мама? Представляешь, как она ненавидела свою преемницу. Особенно когда дочь выезжала куда-то с этой особой. Ревность, зависть и ненависть в одном флаконе. Взрывная смесь.

— Тогда нужно понять, что могла сделать Кристина. Спрятать убийцу в своей комнате? Или в спальной своего отца? Но она вбежала в комнату вместе с Дианой, когда там уже был ее брат.

— Ты прекрасно помнишь, какие запутанные преступления ты часто распутывал, — напомнил Эдгар. — Возможно, что это как раз похожий случай. Ведь Кристину наверняка не проверяли на полиграфе?

— И следователь разрешил ей улететь в Лондон, — подвел итог Дронго. — Ладно. Проверим завтра с утра и эту версию. Возможно, Климовская выходила не на Кристину, а на горничную. Хотя там был и без того сильный «поводок» в лице Рафата Казиева. Но если возьмем эту версию, то тогда появляется некая логическая цепочка. Первая жена и горничная второй супруги. Но опять вопрос — каким образом? Кто и где мог убить Мохову? И степень их сговора? Ведь Амалию допрашивали, в отличие от первой супруги. И она ничего не сообщила.

— Тогда как объяснить ее второй телефон, о котором она никому не сообщала? Кто и зачем звонил ей по этому телефону? Версия с мамой кажется не совсем убедительной.

— Я об этом тоже думаю, — признался Дронго, — несчастная женщина как будто притянула к себе все возможные подозрения. Нужно постараться каким-то образом проверить этот номер телефона. Хотя уверен, что у следователя это получится гораздо надежнее и быстрее.

— Постараюсь. Но сейчас все, что касается телефонов, очень