Рублевский ноктюрн - Чингиз Акифович Абдуллаев

сложно. Столько телефонных мошенников, которые вымогают деньги у доверчивых граждан. Все номера телефонов под особым контролем. ФСБ проверяет все телефоны, и даже попытка выяснения этого номера будет очень сложной. Ты ведь хорошо представляешь, сколько сейчас людей обманывают с помощью телефонов. Век искусственного интеллекта.

— Понимаю, — согласился Дронго, — и знаю абсолютно дикую статистику.

— Похищают миллиарды у людей, пользуясь доверием, — напомнил Вейдеманис. — Лучше оставить решение этого вопроса Романову.

— Посмотрим, — задумчиво пробормотал Дронго. — Где именно живет Климовская?

— Они раньше жили в Южном Бутово, — ответил Вейдеманис. — Потом, когда Мохов разбогател, уже через шесть лет после развода, он купил первой супруге с дочерью большую квартиру у Никитских Ворот. Адрес у меня есть. Купил, конечно, ради дочери. Чтобы они переехали в центр города. Но говорят, что сам там никогда не появлялся.

— В Лондоне Кристина живет в его квартире, — кивнул Дронго. — В любом случае я прямо завтра с утра поеду к первой супруге Мохова. Возможно, сумею узнать некоторые подробности. Мне нужны подробности о компании Казиева. Зачем он хотел внедрить своего человека в семью Мохова. Что он хотел узнать. В разговоре со мной он, не сдержавшись, прошелся по адресу Дианы. Возможно, он делал какие-то попытки завербовать именно ее. Причем наивно выдал себя, заявив, что даже не знает, кем именно она работает у Бориса Алексеевича.

— Постараюсь все уточнить, — согласился Эдгар.

Утром следующего дня Дронго позвонил первой супруге Мохова.

— Доброе утро, госпожа Климовская.

— Здравствуйте. Кто говорит?

— Это эксперт. Я действую по поручению Бориса Алексеевича Мохова в связи с трагедией, которая произошла в его доме.

— Да, я знаю. Мне говорили про вас. Но не хочу с вами встречаться и разговаривать на эту тему. Меня случившееся никак не касается.

— Безусловно. Но я говорил с Кристиной, вашей дочерью. Мне нужно было уточнить некоторые детали происшедших событий.

— Уточнили? До свидания…

— Подождите. Вы, наверно, еще не знаете. Позавчера ночью была зарезана горничная семьи Моховых — Амалия Горшкова. Вашей дочери может угрожать опасность…

— Что вы говорите… — испугалась Климовская.

— Именно поэтому мне нужно с вами встретиться.

— Хорошо. Мне сказали про убийство несчастной молодой женщины. Но я не предполагала, что все так связано.

— Именно так. Всё завязано в тугой узел.

— Приезжайте, — вздохнула Климовская. — Но учтите, что мы развелись с Моховым много лет назад.

— Мне это известно. Кто живет вместе с вами в квартире?

— Никого. Это наша с Кристиной квартира.

— Кто-нибудь приходит убирать или готовить?

— У меня есть домработница. Но она приходит по вторникам и пятницам.

— Я могу вас попросить никому не открывать дверь сегодня? Никому, кроме меня.

— Хорошо. Но я и так никогда не открываю чужим.

— Очень хорошо. Сейчас выезжаю.

— Назвать вам адрес?

— Не нужно. Я живу совсем недалеко. До свидания.

Дронго положил телефон в карман. Невозможно было предугадать, что случится потом. И в этом запутанном расследовании появится новый погибший.

Глава двенадцатая

Он приехал через сорок минут. Внизу в подъезде сидела консьержка лет сорока — сорока пяти.

— Доброе утро. Приехал к Тамаре Климовской.

— Доброе. Она меня предупредила. Проходите.

Дронго вошел в кабину лифта и поднялся на четвертый этаж. Позвонил в дверь. Прислушался. Достаточно долго не открывали. Затем дверь открылась. На пороге стояла первая супруга Бориса Мохова. Миловидное, чуть располневшее лицо, карие глаза, собранные волосы, ровные черты лица. Очевидно, что с годами она набрала вес, но в молодости была достаточно привлекательной. Тамара была в темно-синем закрытом платье.

— Проходите, — приветливо кивнула Климовская, пропуская его в квартиру.

В просторной гостиной они уселись за стол.

— Я вас слушаю, — сказала хозяйка. — И учтите, что я согласилась на эту встречу исключительно ради Кристины.

— Понимаю, — согласно кивнул Дронго. — Мне важно было с вами увидеться и переговорить. Ведь вы достаточно плотно общаетесь со своей дочерью. И я понял, что разговариваете почти ежедневно.

— Откуда вы это знаете?

— Она успела сообщить вам о моем разговоре с ней и даже об убийстве несчастной горничной. Значит, последние два дня она точно разговаривала с вами каждый день.

— Вы сыщик, — неожиданно произнесла Климовская, — как Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро. В молодости я очень любила читать книги подобного рода. Детективы. Поэтому вы делаете верные выводы даже после нескольких фраз своего собеседника.

— Я не такой умный, как они, — возразил, улыбнувшись Дронго. — Что вы думаете об этих двух убийствах?

— Ужасные трагедии. Что еще я могу сказать. Из-за этого проклятого колье убили мачеху моей девочки. Она так испугалась, мальчик вообще чуть не сошел с ума, врачи говорят, что он в тяжелом состоянии. Я могу себе представить. Никто не мог предположить нечто подобное. И где? В самом охраняемом поселке Москвы. Такой рублевский ноктюрн. Хотя все происходило совсем не ночью. Там живет столько знаменитостей. Не понимаю, где были все эти охранники.

— Видимо, в тот момент их рядом не оказалось.

— Видимо, да. Хорошо еще, что девочка не столкнулись с этим вором лицом к лицу, как ее брат. Может, убийца ему пригрозил и поэтому Сергей в таком состоянии.

— Там не было никаких следов.

— Мне рассказывали. Наверно, наняли профессионала. Чтобы он все сделал достаточно аккуратно. А украденное колье — это для отвода глаз. Наверно, она кому-то мешала. Или хотели отомстить Мохову. Так бывает. Счастье, что не тронули детей.

— Вы думаете, у Бориса Алексеевича были такие опасные враги?

— Наверняка были. Чем богаче человек, тем больше у него недоброжелателей. Разве вы об этом не знаете? Мохов богат. Очень богат. И подобное нравится далеко не всем.

— До такой степени, что кто-то решил убить его супругу.

— Даже так. Зависть и ревность делают людей непримиримыми врагами. Неужели вы со мной не согласны? Я ведь запретила Кристине ездить в школу на «мерседесах» своего отца. Хотя там была достаточно элитарная школа. Но не нужно было раздражать всех внушительным видом этих больших машин.

— А как вы лично относились к ней? Простите за вопрос.

— Никак. Не плохо и не хорошо. Как можно относиться к пасмурной погоде? К дождю? К ненастью? Мохов ушел не к ней. Он ушел от меня. С годами понимаю, что вела себя достаточно глупо. При любом разводе почти всегда виновата женщина. За исключением случаев, когда муж подлец либо дурак. Мохов не был ни тем ни другим. Просто все накопилось, и мы решили расстаться. Так бывает. Ничего исправить уже невозможно. Но он как раз был нормальным человеком. Не отказался от своей дочери из первой семьи, исправно заботился о ней, даже слишком заботился. Мне