Пончиковый легион - Джо Р. Лансдейл

когда доживу до него, буду счастлива. Но сейчас предпочла бы оставаться счастливой в том возрасте, в котором пребываю.

– Ну хорошо, двадцать три – двадцать четыре.

– Ха. Двадцать шесть. А тебе тридцать четыре. Нашла дату твоего рождения в Сети.

– Да ты у нас мисс Находчивость, – сказал я.

– Я такая.

– Могу предположить, что именем Скрэппи тебя не крестили.

– Амелия Мун. Но прозвище прилипло. Могу предположить, что ты побывал в доме Кевина так же, как и я. И, прежде чем спросишь, – да, я надела перчатки.

– Это ты сняла полицейскую ленту?

– Вряд ли копы заметили. Эта шайка не способна отыскать свою задницу, даже действуя обеими руками.

– Говорила с ними?

– Сказала, что пишу статью о маленьких городах. Ну, типа, «даже в маленьких городах существует преступность», и как бы невзначай ввернула вопросик об убийстве Кевина. Следом напела, что в своей статье упомяну об этом лишь вскользь. Как разок бибикнуть, проезжая мимо дома своего знакомого. Они не купились. Хотели, чтобы я сосредоточилась на пончиковых и фестивале халапеньо, который состоится следующей весной. Ты знал, что у них есть фестиваль халапеньо?

– Ты разговаривала с шефом?

– Нет, с одним из его замов. Его имя, кажется, Дункан, что-то вроде того. Но говорить с ним было все равно что пытаться привлечь внимание комара с помощью семафора.

– А в доме Кевина нашла что-нибудь интересное?

– А ты?

– Я первый спросил.

– Справедливо, – признала Амелия. – Думаю, они убили его там и завернули в ковер. Чтобы прийти к этому выводу, особой детективной работы не требуется.

– Да, согласен, – сказал я. – Думаю, это дело рук шимпанзе – у него кличка Мистер Биггс, – он внес изменения в анатомию Кевина, а также передвинул кое-какую мебель, а затем Ковбой с сообщником поспешно навели порядок, завернув тело в ковер. Кто-то выехал на машине Кевина и загнал ее в кювет, а кто-то поехал следом. Одним из этих «кто-то» был Ковбой. Мистер Биггс, скорее всего, был с ним. Там они сожгли тело. Думаю, с Кевином обошлись с особой жестокостью, потому что их взбесила его болтливость.

– Кевин в нашем разговоре упоминал Ковбоя, – сказала Амелия. – Приятного впечатления у меня о нем не сложилось. Ты не боишься?

– Кажется, начинаю чуток.

– А я не знаю, начинаю или нет…

– Советую подумать об этом. Может, пора вернуться в Тайлер и узнать, возьмет ли тот стоматолог тебя обратно?

– Туда я не вернусь. Может, подамся куда-нибудь в строительство. Я как-то летом работала на стройке, в юности. Кажется, я была тогда слишком молода, чтобы находиться там легально, но работодатели так не считали. Или не знали, сколько мне. Скорее всего, не знали. А может, я соврала про возраст. Не помню.

Вряд ли она не помнила.

– Я была не просто «девушка с флагом», как их называют[41]. На мне была настоящая работа. Могла классно укладывать бетон. Да мне можно было почти что угодно поручить. Правда, во внутренней отделке не слишком преуспела: ни за что на свете не могла повесить шкаф ровно. И однажды провалилась сквозь потолок, что стоило мне работы. По-моему, несправедливо: всего-то два прокола… Ну, еще я не слишком хорошо умела управляться с гипсокартоном, но во всем остальном была на высоте.

– Сдается мне, ты немало умеешь, – заметил я.

– Все зависит от целей. Могла бы рассказать тебе еще несколько увлекательных фактов из моей жизни, но единственное, что тебе должно быть важно, – это что я хочу написать обо всем книгу.

– Будучи мертвой, печатать на клавиатуре трудновато.

Она покачала головой:

– Нет. Я не отступлюсь. Взгляни-ка.

Она показала мне фотографии в телефоне Кевина. На нескольких снимках был большой курган с опоясывавшей его траншеей – место, где образовалась земляная насыпь, а за ней – земляная стена. Курган казался огромным. Еще одна фотография запечатлела дом Бэкона на холме с видом на курган. Внушительных размеров дом. Длинные, с высокими крышами здания по бокам, несколько раскидистых дубов, стоявших здесь с тех пор, как европейцы впервые появились в Новом Свете. Может, и с более давних. Росло и много других деревьев. Еще в телефоне имелись фотографии высокого забора из сетки-рабицы, рядом с которым росли сосны. Фотографии курятников и обширного пруда, снятых издалека. Несколько снимков небольшой лесопилки.

А вот фото необычайно крупного мужчины в ковбойской шляпе. Такое лицо, как у него, могло понравиться разве только шимпанзе – и шимпанзе на цепи сидел рядом с ним на земле. В одинаково тяжелом взгляде обоих было что-то от ядовитой рептилии. Сделавший эту фотографию человек, похоже, полностью осознавал это. Мне представилось, как Кевин думает про себя: «Эй, давай-ка я сделаю снимок тебя и твоей спутницы на выпускном».

Снимки были качественными. Они рассказали мне не так уж много, зато дали представление о комплексе.

– Ладно, – сказал я. – Теперь мы знаем, как выглядит Ковбой, поскольку на снимке скорее всего он, но ничего такого особенно значимого ты мне не показываешь.

– Ой, да ладно. Так что, пишем вместе?

– Мне соавтор не нужен.

– Я чертовски хороший расследователь.

Я задумался над ее словами. По правде говоря, я ведь действительно решил написать книгу о секте, как Амелия и подозревала. Идея зрела во мне с того момента, как я узнал, что Мэг замешана в делах культа. К книге, которую писал сейчас, я потерял интерес. А помощь в расследовании мне очень не помешала бы.

Скрэппи то и дело поглядывала на лежавший на кухонном столе сверток.

– Ладно, – сказал я. – Ты в деле. Я в деле. Мы в деле. Но если мне покажется, что ты косячишь или доставляешь неудобства, сделка отменяется.

– «Косячишь»?

Я вернул ей телефон, встал и подошел к разделочному столику. В стойке торчали ножницы, поварские ножи, ножи для овощей и фруктов и серрейторные лезвия, которыми я никогда не пользовался. Я даже понятия не имел, для чего они. Для обрезки деревьев или украшения елки?

Для вскрытия пакета я воспользовался ножницами. Вытянув содержимое, высыпал его на стол.

Стопка бумаги. Флешка.

Скрэппи метнулась к бумагам, как утка к майскому жуку, и принялась рыться в них. Закончив, передала мне несколько листов. Это оказалась распечатка выписки из банковского счета пончиковой, где работал Кевин. В ней содержались данные о ежедневных продажах, суммы которых плюсовались к суммам еженедельных продаж – на другом листе. В конце шел список дат и времени, когда деньги поступали в банк. И платежные квитанции.

– Записка какая-нибудь есть? – спросила Скрэппи.

Я взял в руки пакет и потряс его. Записка не выпала. Я заглянул