Не будите мертвеца - Джон Диксон Карр

– Ты хочешь сказать, – начал Дэн, – что вы с Дженни были…

– Были чем? Шесть поцелуев, – угрюмо сообщил Рейберн. – Я считал их. Она сказала, последний на удачу.

Хэдли был краток.

– Мне кажется, нам лучше услышать обо всем с самого начала, – произнес он не столько довольным тоном, сколько рассерженным. – Вы не рассказывали ничего подобного, когда был убит мистер Родни Кент.

– Разумеется, не рассказывал. С чего бы? Я ведь его не убивал.

– И все же, если вы собирались жениться на ней, его смерть должна была упростить дело, разве не так?

– Все оказалось не так легко, как я надеялся, – ответил Рейберн, быстро покосившись на Хэдли и сосредоточивая мрачный взгляд на дверной ручке. – Постарайтесь это понять. Мне даже в голову не пришло рассматривать гибель Рода как возможность упростить дело. Я думал об этом как об ужасном несчастье и акте бессмысленной жестокости, который учинил этот умник Беллоуз, напившись. Вот и все, о чем я думал. Это… меня пробудило.

– Как долго это продлилось? Я имею в виду, отношения с миссис Кент?

– Ну… на самом деле началось все только на борту корабля. О боже, ох уж эти корабли! Погода портилась все сильнее, и только мы с Дженни и по временам еще Дэн оставались на ногах. Вы ведь понимаете, как такое случается.

– Миссис Кент не страдала от морской болезни?

– Нисколько.

– Всего минуту назад мы узнали, что она не выносила корабли в любую погоду.

Рейберн бросил взгляд через плечо. Кент знал, что обычно он обожает купаться во всеобщем внимании, однако сейчас он, похоже, пожалел, что уселся на край стола.

– В таком случае все, что могу ответить, – возразил он с досадой, – сказавший это ошибается. Видели бы вы ее! Та старая посудина подскакивала, как шарик в колесе рулетки, а Дженни была спокойна, словно просто вошла в гостиную. Никогда раньше я не видел, чтобы она вела себя настолько… настолько по-человечески. Как же ей нравилось, когда вещи разбиваются вдребезги! Однажды, когда корабль отчаянно болтало, плетеная мебель, граммофон и прочие предметы разгулялись по всему салону. Все это швыряло от стенки к стенке, и в итоге остались одни обломки. То был один из считаных случаев, когда я видел, как Дженни по-настоящему смеется.

Тишина придавила всех тяжким камнем, и некоторые из присутствующих заерзали в своих креслах. Первым заговорил доктор Фелл.

– Вам стоит иметь в виду, мистер Рейберн, – произнес он, – что вы производите сейчас весьма скверное впечатление. Стоит лишь взглянуть на лицо Хэдли – уж я-то знаю это выражение. Иными словами, вы нисколько не похожи на влюбленного, чье сердце разбито.

– А я таковым и не являюсь, – заявил Рейберн, сползая со стола. – Вот теперь мы начали подбираться к сути.

Он оглядел собравшихся по кругу.

– Должно быть, вы доктор Фелл. Может быть, вы объясните, что случилось, раз уж я не могу? Я не вполне понимаю, как все так сложилось на корабле. Беда с сиренами вроде Дженни в том, что половину побед они одерживают благодаря своей репутации. Они привлекательны; вы понимаете, что они привлекательны, однако у вас нет намерения поддаваться их чарам. Потом они дают вам понять – ненароком, – как сильно вы их интересуете, и вам это льстит настолько, что вы как последний олух недоумеваете: неужели я не поддамся? После чего поддаетесь. Финиш. Вы под наркозом, на какое-то время.

– Не обязательно так сокрушаться по этому поводу, – пророкотал ободряюще доктор Фелл. – Такое, как вы понимаете, случается. Когда вы начали просыпаться от наркоза?

Он говорил настолько будничным тоном, что Рейберн перестал метаться по комнате.

– Начал. Начал. Да, это самое подходящее слово, – признал он. Он по привычке сунул руки в карманы, и тут же его воодушевление испарилось, он снова превратился в ничем не примечательного человека. – Надо подумать. Это случилось, наверное, сразу, как корабль причалил. Возможно, тогда, когда она сказала мне, что не поедет в Суссекс, поскольку не доверяет себе и не хочет жить со мной под одной крышей. И неожиданно это прозвучало фальшиво. Дзинь! Я поглядел на нее и понял, что она лжет. А окончательно я очнулся, наверное, когда погиб Род.

Дэн замахал рукой, прося тишины.

– Кто-нибудь объяснит этот момент насчет «репутации» Дженни? – настаивал он. – Что за репутация? Все, что я могу сказать: для меня это совершенная новость.

– Ну еще бы, – отозвалась Мелитта.

– Ты хочешь сказать, что знала?

Тонкий голос Мелитты звучал, как всегда, монотонно.

– Разумеется, дорогой мой, ты ведь никого не слушаешь, ты говоришь, что все это сплетни – а зачастую это действительно сплетни, – и ты настолько поглощен собственными идеями – и Крис точно такой же, – что, естественно, никто и никогда ничего тебе не рассказывает. – Мелитту так и распирало от негодования. – Все равно я придерживаюсь своего прежнего мнения, я его не меняю. Дженни была милая девочка. Конечно, я знаю, кое-какие сплетни ходили, а мой дедушка часто говаривал, что большинство сплетен правдивы, поскольку болтают всегда о том, что люди хотели бы сделать, даже если не делают. Однако против Дженни не было абсолютно ничего, и я совершенно уверена: она точно не наделала бы глупостей. И было бы действительно интересно понять, что случилось.

– Убийство, – произнес Хэдли.

Разгневанный суперинтендант пытался прорваться через эту завесу болтовни.

– Не обязательно описывать ваше душевное состояние, мистер Рейберн. Просто скажите мне, что вы делали. Вы были вчера вечером в номере миссис Кент?

– Да.

– Очень хорошо, давайте проясним этот момент. В котором часу вы приходили?

– Примерно без двадцати пяти двенадцать. В общем, вскоре после того, как ушла горничная.

– А когда вы покинули номер миссис Кент?

– В полночь… и снова вернулся в семь утра, а потом еще раз, в восемь.

– И вы утверждаете, что не совершали этого убийства?

– Не совершал.

Напряженная пауза длилась секунд десять, пока Рейберн выдерживал взгляд Хэдли. Затем Хэдли стремительно отвернулся, кивнув доктору Феллу и Кенту.

– Прекрасно. В таком случае перейдем через коридор в номер семьсот семь, и вы объясните, как было дело. Нет! Все остальные, за исключением еще этих двоих, останутся здесь.

Хэдли очень быстро подавил все протесты. Открыв дверь для избранной тройки, он пропустил ее вперед и со звучным щелчком закрыл дверь. Рейберн, тяжело дыша, вышел на негнущихся ногах, отчего казалось, что он, вероятно, преодолевает не только этот дверной проем, но и нечто куда более трудное. В коридоре Хэдли жестом поманил сержанта Престона, который только что вышел из