Данил Корецкий - Счастливых бандитов не бывает

Стрелки часов, висящих над входом, подбираются к 14–30. Как только минутная стрелка опустилась вертикально вниз, двери бара резко распахнулись и стремительно вошел Антон. Осмотрелся, мазнул взглядом по жмущейся у стены пристяжи, усмехнулся:

— Вы чё? Воевать тут друг с другом собрались, что ли? Или с кем-то еще?

— Зато ты, вижу, никого не боишься, — раздраженно проговорил Гарик Речпортовский. — Или тебе две жизни гадалка нагадала?

Фраза прозвучала резко, даже с оттенком угрозы. Но Антон не обратил на это внимания.

— А кого мне бояться? — спокойно сказал он. — Тебя, Гарик, я не боюсь. И Итальянца не боюсь. И Жору Каскета тоже. И вам бояться не советую.

— Знаем мы твои песни! — по-прежнему грубо сказал Гарик. — Что нам опять петь будешь?

Антон подошел к столу, сел на свой стул.

— Тебе, Гарик, пусть петухи на заре поют. А я к вам с серьезным базаром пришел. Если кого-то это напрягает — за холку не держу!

Петухи у братвы не в почете, эта фраза тоже прозвучала двусмысленно, с оскорбительным намеком. Но таким тонким, что не зацепишься.

— Ты ухватись сперва за холку-то! — процедил Гарик. Он оглядел собравшихся. — Что-то я не пойму, братва! То ли Антон «марочку» проглотил по дороге, то ли он и впрямь тут король, а?

Гуссейн сладко улыбнулся, прищурил черные глаза.

— Не кипешись, дорогой, — сказал он. — Человек войти не успел, а ты уже жало наставил, ответы какие-то требуешь. Нехорошо! Пусть говорит человек, чего ему от нас надо. А выводы будем делать потом.

— Базар простой и короткий, — сказал Антон. — Вы и сами все видите, все на ваших глазах происходит. Магазины водочные разгромили, Вартана убили, — это что, совпадения? Водка и дурь основную долю бабла дают, а сейчас, похоже, бабло по другим каналам пошло. И в другие карманы…

Антон откинулся на спинку, сложил руки на груди. Собравшиеся молча смотрели на него. Гуссейн продолжал давить сладкую улыбку, а на лице Гарика читалась открытая враждебность.

— Босой втихаря под Жору Каскета подстроился, что тот скажет, то и делает. Только вид напускает важный. Думаю, это он скормил московским Вартана, Батона и Рыбу с Адидасом. И еще кого-нибудь скормит обязательно.

— Босому выгоды нет, — бросил Итальянец.

— Еще какая! — возразил Антон. — Босой только на старом авторитете и держится. А так, за Каскетом, он вроде как и силу набрал. Пока им угождает, они его и держать будут.

— Стрелки переводишь?! Ты сам с москварями ламбаду танцуешь! — Гарик оскалился, навалился грудью на стол. Если бы здесь по обычаю стояла выпивка-закуска, он бы точно что-нибудь разбил. — Забыл, как рассказывал, что Буржуй тебе французский коньяк наливал по пять тонн баксов? А как они к тебе на день рождения приезжали?

— Да, у меня есть друзья в Москве, — спокойно ответил Антон. — С Буржуем я коньяк пил, а с Коричневым в Сандуны ходил. Только они там, а я здесь, друг к другу в дела мы не лезем.

— Складно поешь! — у Гарика раздулись ноздри. — Только никто тебе не верит… Так, пацаны?

Гуссейн, Ким и Итальянец переглянулись.

— Все может быть, — пожал плечами Итальянец. — Босой — рыба еще та… А на Антона я не думаю.

— Понял? — Антон посмотрел на Гарика. Тот отвернулся. И Антон продолжил:

— Вы и так не слепые, не глухие. Знаете, видите. Я ведь ничего нового не сказал, все и так ясно. Скоро всех нас по одному к рукам приберут — кому маслину в череп, кого в пристяжь определят. Надо что-то делать, братва. Не дело просто сидеть и наблюдать все это.

— Что предлагаешь? — впервые подал голос Кореец. Ему не нравился этот разговор. А особенно вытекающие из него последствия.

— Первым делом убрать Босого, — твердо произнес Антон явно заранее приготовленную фразу. — Выбрать нового Хранителя и дать московским оборотку.

— «Убрать» — это как? — поинтересовался Итальянец.

— Как угодно. «Дать по ушам» на общем сходе. Или… Но это на крайний случай…

Гарик вызывающе засмеялся.

— А-а, дошло наконец!.. — сказал он. — А вместо Босого поставить тебя! Так, что ли?

Все смотрели на Антона.

— Что за фигня?! — возмутился он. — Я же не воровской масти!

— Какая разница! — Гарик обрадовался, словно угадал в «Спортлото».

— Сейчас все по-новому… А ты уже заранее заботишься, чтобы все решили правильно!

— Зачем такие слова, слушай? — Гуссейн задрал густые брови, развел руками. — Может, человек и в самом деле помочь хочет! — Он повернулся к Антону. — А ты почему его цепляешь, рубаху рвешь? Ты всегда такой спокойный, выдержанный, тебя ведь звали Миротворцем, верно? Зачем подливать масло в огонь, когда и так горячо?

— Я все сказал, — покачал головой Антон. — Я не собираюсь разборки устраивать. И не гавкаю на других…

— А кто гавкает?! — перебил его Гарик. — Ты про кого это сказал?!

Гуссейн поморщился.

— Мудрость где? Где разум? Где дружба, наконец?

Гарик вскочил, с шумом отбросив стул.

— Вы тут дружите, а у меня дела поважнее есть!

Он вышел из бара, за ним тенью выскочил Степашка. Остальные молча смотрели им вслед.

— Я тоже пойду, — поднялся Итальянец.

— И я, — последовал его примеру Кореец.

Особо важное мероприятие закончилось ничем.

Антон и не рассчитывал, что все получится с первого раза, но все равно был разочарован. Видимо, объединить силы не получится: Гарик явно встал в контру, Гуссейн, как всегда, хитрит, Кореец с Итальянцем выжидают…

В быстром бесшумном лифте он поднялся на двенадцатый этаж, сел в VIP-кафе, заказал коньяку. Позвонил своему шоферу, велел подъехать через час.

Антон смотрел на раскинувшийся внизу город, пил коньяк и думал… о Буржуе. В конце концов, почему бы и нет? Московские против московских… Неплохой вариант. Только с какой радости, скажите, коронованный столичный вор станет вступать в этот конфликт? За деньги? У него своих немерено…

Он раздумывал над этим, когда в кармане зазвонил, заерзал телефон. Антон посмотрел на экран и тихо выругался. Звонил именно Буржуй. Словно подслушал его мысли…

— Здравствуй, Антон, — проговорил низкий хрипловатый голос. — Как поживаешь?

— Нормально, спасибо, — сказал Антон. — Что-то случилось?

— У меня все в порядке. Надеюсь, и у тебя тоже. Только не лезь ты в это дело…

— Какое?! — вскинулся Антон.

— В то самое. Каскет не сам по себе к вам приехал. Его общество послало.

Ах, вот оно что… Уже сдули! Кто? Итальянец? Гуссейн? Гарик?

— Ты все понял?

Спорить в таких случаях не принято. Человек, который говорил с Антоном, слов на ветер не бросает. Если он нашел нужным позвонить и предупредить (а Буржуй не отличается особой заботливостью), значит, дело и в самом деле швах.

— Спасибо. Я понял, — сказал Антон и положил трубку.

Гарик с охраной ездил на огромном, как сарай, «линкольн-навигаторе». Правду говорят, что недостаток роста некоторые люди компенсируют размерами дома или габаритами автомобиля. Сам Гарик был невысоким, широкоплечим крепышом с круглыми наглыми глазами и квадратным лицом, половину которого занимал тяжелый подбородок. Большую блестящую лысину окружал седоватый венчик жестких волос. На любого человека, чей рост превышал 170 см, он смотрел, как на врага. И на того, кто был ниже этой отметки, — тоже. Врожденная агрессия перла из него и искала выхода, даже пацаны, которые ходили под главарем речпортовских, боялись своего бригадира. Он всегда искал повод придраться, подраться, постреляться. Для него все вокруг были врагами, в том числе встречные и попутные водители вместе со своими автомобилями.

— Разъездились, козлы! А все жалуются, что плохо живут! Мудилы! Давай, газуй, у меня важная «стрелка», я опаздываю!

Гарик уже сто раз сказал, что у него встреча с таможенниками. Что там за встреча такая историческая, никто толком и не знал, — может, обычная пьянка с прикормленными чиновниками. Но Гарик был взвинчен и орал почем зря на Самоху, который и так гнал под сто двадцать, сигналами и миганием дальнего света расчищая перед собой третий ряд.

— А то метлами мести[12] все мастера, а дело делать некому! Авторитеты дутые, етить их мать! С мэром сфотографировался и думает, что он главней всех! — выходил из себя Гарик, то ли путая Самоху с Антоном, то ли просто вымещая на нем плохое настроение. — Спорт, победа, хренота всякая!.. Г-гон-дон штопаный, и-ишь! Я тебе покажу, блить, спорт и победу! Я тебе…

Гарик саданул кулаком по приборной панели.

— Не поспеешь ко времени — прямо там, на таможне, и урою!!

В это время перепуганный Самоха выскочил на перекресток и, не убирая газа, повернул налево. Заскрипела резина, как будто он вошел в известный по голливудским фильмам «полицейский разворот». И хотя в действительности Самоха совершил «бандитский разворот», это дела не меняло. Огромный «линкольн-навигатор» на какое-то мгновение перекрыл дорогу несущейся по встречной полосе старенькой «БМВ», которая, по всей видимости, тоже куда-то опаздывала. Пронзительно сигналя, «бэха» резко вильнула в сторону, пытаясь уйти от столкновения. Это ей почти удалось: не хватило всего пяти-семи сантиметров. Оторванный с мясом задний бампер «линкольна» заскрежетал по асфальту, а на правом боку «бэхи» осталась длинная вмятина.