Секреты Примроуз-сквер 1 - Татьяна Лаас

это было бы чрезвычайно не вовремя. Я буду бороться до конца, я восстановлю свое честное имя. Пусть я убил одного человека, пусть за это мне отвечать перед Созидателем, но клянусь своим сердцем — я не Безумец, Аликс. И я докажу это. Я верну себе магию и докажу, что Вуд — идиот, каких мало, что он незаслуженно занимает место инспектора.

Аликс замерла — такой откровенности она от Вэла не ожидала, хотя он обещал ничего от неё не скрывать.

— Валентайн…

— Ничего не бойся, малыш. Я совсем справлюсь, клянусь честью. Я справлюсь, от тебя же я жду одного — просто держись от Вуда подальше. Как можно подальше.

Аликс промолчала и не стала напоминать, что, если бы не Вуд, Вэл ничего бы не знал о сливах и о том, что обвинение его в убийствах основано на ложных данных.

«Если, конечно, словам Вэла можно верить», — вдруг с отчаянием подумала Аликс. Это была страшная мысль, её всю жизнь учили, что слову джентльмена нужно верить. Только и отец был джентльмен, но оказалось, что ему не всегда можно верить, особенно в денежных делах.

***

Проснулась она от невыносимой жары — еще никогда так жарко не было, словно заснула возле хорошо растопленного камина. Аликс попыталась пошевелиться и не смогла — оказывается, она так и заснула в объятьях мужа, а тот во сне не выпустил её, словно она была его любимая игрушка, спасающая от кошмаров.

Совсем рассвело, и в зыбком утреннем свете было заметно, как изменился Вэл — шрам на виске зажил, становясь узкой, еле заметной вблизи полоской, синяки на лице сошли, кожа приобрела здоровый вид, а щеки уже не вваливались, как у безнадежно больного. К Вэлу приходил цирюльник, и сейчас волосы были аккуратно подстрижены по последней моде — чуть ниже середины уха. На подбородке пробивалась щетина, но его это не портило. Вэл был невероятно красив и притягателен.

Аликс с детства внушали, что порок всегда оставляет свою печать на лице, только вот… Лицо Вэла было абсолютно безмятежным и чистым. И кому верить — викарию храма Трех богов или собственным глазам, Аликс не знала. Сейчас Вэл выглядел как один из самых достойных джентльменов страны.

«И самый сонный», — с улыбкой подумала она, когда Вэл прошептал, чуть приоткрывая глаза и рассматривая Аликс сквозь свои длинные, словно завитые ресницы:

— Малыш… Ради всего святого скажи, что еще не утро?

— Спи… — прошептала она.

Он зарылся лицом в её волосы:

— И нечего так меня рассматривать…

— Как?

— Любопытно… — он на миг крепче прижал её к себе, а потом словно опомнился, кто перед ним, и отпрянул. Аликс постаралась не показать своего разочарования. Не то, чтобы ей нужны были его объятья, но все же не настолько она и отталкивающе выглядит.

Она села в постели, подгибая ноги под себя. Вэл, наоборот, зарылся под подушки, еще и одеяло на себя натянул, маниакально укутываясь.

— Ты сказала, что еще не утро… — донеслось из глубин кровати странно по-детски, странно нелепо.

«И никакой печати порока…» — это в Вэле было самое обидное, сейчас было крайне легко забыть, что он преступник. Аликс, словно он был её младшей сестренкой, отчаянно нежелающей просыпаться, подоткнула одеяло у его груди и живота, и мужчина тут же отпрянул от её руки прочь. Хоть это было почти ожидаемо, но все равно разочаровывающе. Впрочем, Аликс тут же поняла все сама — пусть вчера они помирились, но она не сказала мужу самого главного. Может, на Вэле и не отразился порок, но вдруг викарий все же не лгал. Сама становиться шантажисткой она не хотела. Она осторожно прикоснулась к его плечу:

— Вэл…

— Я сплю…

— Хорошо, спи… Я вчера угрожала пойти в полицию и заявить о шантаже.

Вэл все же выбрался из-под одеяла, хмуро рассматривая её:

— Это… Твое право, Аликс, — голос его странно сел.

— Я не пойду в полицию, Вэл. И пугать тебя этим, и шантажировать не буду. Надо было сразу сказать, но я была сильно зла на тебя.

— Это все же твое право — требовать развод.

— Может быть, — кивнула она. — Но я хочу, чтобы ты знал и не боялся, что я пойду в полицию. Я не хочу, чтобы ты каждый раз, когда я собираюсь на прогулку, гадал и боялся — куда же на самом деле я иду. Я больше никогда тебя не буду этим шантажировать — это было неправильно.

Вэл сел в постели:

— Спасибо, Аликс. Я на такое даже не смел надеяться.

Глава 10 Прогулка

Аликс, как никто другой, умела унимать желание — даже лучше холодной ванны, уж это Вэл заметил еще в первую брачную ночь. Когда она заговорила про полицию и шантаж, все хорошее настроение Вэла после ночи без кошмаров как рукой сняло. Он даже выругаться как следует не смог — не при Аликс же.

И хорошо, что сдержался. Хорошо, что не вспылил отчаянным усилием воли. И хорошо, что магии у него пока еще не было — слив был бы гарантирован. Не с магом огня так разговаривать — Вуд на практике в таком убедился, убеждать Аликс таким же способом в планы Вэла не входило.

Хорошо, что удержался — получил еще одно доказательство, что все же ему повезло с женой. Пусть не сейчас. Пусть позже, когда привыкнет к нему, когда расцветет. Все еще может наладиться.

«Хотя с таким подходом Аликс сообщать хорошие новости, и мужской силы можно на корню лишиться!» — он встал с кровати, чтобы не мешать горничной заниматься туалетом Аликс. Сам он еще с вечера предупредил лакея, что привык одеваться сам и в его услугах по утрам не нуждается. Стаскивая с себя пропотевшую за ночь рубашку и направляясь в ванную комнату, он оглянулся на Аликс. Она стояла спиной к нему, терпеливо ожидая, когда горничная поможет ей с одеждой.

Аликс была такая хрупкая в мягком зимнем солнечном свете. Тоненькая, грациозная, с явно воздушными корнями — крылья на спине так и просились. Жаль, что все воздушники погибли в войне.

— Проклятые эльфы… — все же не выдержал Вэл — сволочной Вернон явно покупал белье для Аликс в «Грешных ангелах» — самом престижном и самом развратном магазине столицы. Белье джентльмены там выбирали для любовниц. Жен в такое не оденешь. А то повторно влюбишься в жену, а это дурной тон, говорят.

Вэл как раз закончил с галстуком, когда внизу раздался громкий гул гонга — приглашение к завтраку. Он одернул манжеты рубашки, в голове в который раз промелькнула уже привычная цепочка воспоминаний: запонка,