На один удар больше - Анна и Сергей Литвиновы

Пресловутую карту полковник тоже видел — Денис немедленно, как получил ее в руки, прислал ему скрин. Валерий Петрович сразу предупредил: когда документ рисован от руки, да еще непрофессионалом, могут возникнуть сложности. Так и случилось: тайник в итоге найти не смогли. Даже георадар не помог.

Заказчик крайне недоволен, обвиняет Дениса в мошенничестве. Ходасевичу тоже кажется: что-то здесь нечисто. И вот спустя пару месяцев сокровища всплывают.

Не факт, конечно, что те самые — но на антикварном рынке сервизов Королевской фарфоровой фабрики считаные единицы. Логично со стороны Дениса проверить.

Тот — в своем стиле — обставляет поездку как приятный семейный уик-энд, а в итоге вся троица оказывается на месте убийства. И Митя (Танюшку особенно возмутило) даже почти не испугался и теперь горит желанием дело дальше расследовать.

У Ходасевича друзья с учениками по всему миру находились, и когда понадобилось получить информацию из Питера, фактически города-побратима, сложностей не возникло. Один звонок в ГУВД, и в тот же день ему доложили: орудие убийства — предположительно нож, но на месте преступления его не нашли. Следов борьбы нет — вероятно, продавщица не ожидала нападения. Удар пришелся в шею, в грудную впадину. Повредил блуждающий нерв и вызвал мгновенную смерть. Поиск генетического материала затруднен — первой на место преступления явилась уборщица, на ее крики сбежались жители дома, метались, трогали тело, и лишь спустя минуты кто-то вызвал полицию. Время смерти — ориентировочно пятница, около десяти вечера. Магазин работает до девяти, но продавщица часто задерживалась — по просьбе клиентов или по поручению владельца.

Хозяин антикварного салона утверждал, что о планах Марии Михайловны остаться после рабочего дня не ведал: «Я ушел около пяти, она собиралась домой, как положено, в девять».

Но злые языки из числа обитателей дома просветили: продавщица, тридцати восьми лет от роду, не отличалась благонравием и частенько использовала антикварный магазин для романтических встреч. Клиентов-мужчин окучивала, а иногда назначала здесь свидания с кавалерами, кто преданьями старины и вовсе не интересовался.

Хозяин поначалу пытался сотрудницу обелить, но быстро раскололся: да, об этом знал. Ворчал, но не препятствовал. Мария Михайловна была дама внешности самой невыразительной, да и в том возрасте, когда поклонники в очереди не стоят. Проживала в комнате коммунальной квартиры вместе с престарелым отцом, туда милого друга не привести. Вот и пыталась набить себе цену в магазине, в обрамлении благородного антиквариата.

— Но как вы могли подобному попустительствовать — если иные товары у вас под миллионы долларов? — спросили владельца.

Тот продемонстрировал исконно русский подход: «Да все ведь нормально было! А лоты дорогостоящие застрахованы, я на этом настаивал».

Безопасностью в магазине хозяин действительно не заморачивался, соблюдал номинально — только чтобы страховая не придиралась. Имелась камера внутреннего видеонаблюдения, но Марию Михайловну электронный надзор раздражал, — все время норовила выключить, и шеф не препятствовал. А на пульт охраны ставили, только когда внутри никого.

Зато лоты стоимостью более сотни тысяч рублей действительно всегда страховались. Если клиент категорически возражал, а вещицу приносил дельную, владелец магазина выплату страховой премии брал на себя — и все равно в итоге оказывался в плюсе.

Он и сейчас не в убытке — из салона, помимо сервиза, исчезли несколько бронзовых статуэток, серебряные ложечки, книга «Исторический очерк кавказских войн от их начала до присоединения Грузии» 1899 года издания. Все, понятное дело, не дешевое, и заявление в страховую компанию хозяин «Преданий старины» подал незамедлительно.

Полицейских его рачительность слегка насторожила, но алиби на вечер убийства у антиквара оказалось неубиенное. Да и свидетели утверждали: к Марии Михайловне хозяин относился с симпатией, об ее смерти искренне горевал.

Ходасевича, конечно, весьма интересовало: кто сдал на комиссию пресловутый сервиз? Оказалось: уважаемый человек, тезка Пушкина — тоже Александр Сергеевич. Историк, заведующий кафедрой в частном вузе. Редкая вещица ему якобы досталась от недавно умершей бабки — разбирал вещи и обнаружил в кладовке нераспечатанные даже коробки. Во время блокады, как гласила семейная легенда, женщина якобы приютила и обихаживала полусумасшедшую старуху дворянских кровей. Всегда считалось, что от души помогала — и лишь спустя десятилетия выяснилось: не безвозмездно.

Ходасевич обратил внимание на одну детальку в протоколе допроса. Историк утверждал: сервиз он обнаружил совсем недавно, хотя бабка его скончалась восемь месяцев назад. Однако и объяснение факту дал: дом у старухи крайне захламлен, никаких ценностей в вещах умершей прежде не находилось, вот и не торопился с разбором завалов.

Александр Сергеевич, как положено, убийству поужасался, поахал. Но не скрывал своей радости, что поддался на уговоры хозяина магазина и сервиз застраховал. Простодушно сказал: «Мне без разницы, кто за него деньги заплатит».

Уникальная посуда Королевской фарфоровой фабрики простояла в антикварном магазине немногим больше недели. Описание сервиза — и его стоимость — выложили на сайт. Ходасевич проверил: у лота — более тысячи просмотров. Кто угодно мог вещицу приметить. Наведаться в магазин. Убедиться, что безопасности хозяин особого внимания не уделяет, да и провернуть черный замысел.

И заниматься поиском преступника — никак не дело Валерия Петровича. Иной вопрос: все-таки выяснить достоверно — тот ли самый это сервиз? И если да — то как он попал к историку?

* * *

Богатов всегда считал: друзей и близких людей он выбирать умеет. Никто и никогда его не то что не «кидал» — даже не подводил.

Юрка, похоже, стал первым, кому удалось.

…Поначалу Денис собирался исполнить заказ Ханс-Йорга самостоятельно. Казалось: все получится просто, если имеется карта. Но когда экспедицию только обсуждали, немец все-таки раскололся: нарисована карта от руки и больше похожа не на документ, а на детский рисунок. Да и клад находится не где-то в глухом лесу, но на территории бывшей богатой усадьбы.

Тогда решил с Юркой — признанным специалистом — хотя бы просто посоветоваться. Тот сразу заинтересовался:

— Садовником, говоришь, был? В богатом немецком поместье?! Очень, очень перспективно! Калининградская область по кладам у нас в стране абсолютный рекордсмен! Исключительно из-за переселения немцев!

Но сразу начал пугать: все бывшие немецкие усадьбы — даже с виду заброшенные — все равно в чьей-то собственности. И по закону надо обязательно делиться с теми, кому сейчас принадлежит земля. А если случайно пересечешься с опытными «черными» копателями — вообще всего лишишься, может, и прибьют даже. Плюс рыть надо очень аккуратно, потому что сундуки только в фильмах бывают, а немцы, когда из Кенигсберга бежали, упаковывали свои сокровища спешно, кое-как.

— Шарахнешь лопатой по какой-нибудь вазе старинной, и все, привет горячий!

И еще