Умереть с первого взгляда - Питер Джеймс

это означало, что вся городская моль забилась в щели, не желая промокнуть. Старый служака констебль Дождь выполнил свою работу. Хотя у заскучавшей этим утром группы быстрого реагирования руки чесались заняться делом.

Пока у них был только один вызов: семейный скандал на восточной окраине города, в Кемптауне, откуда они сейчас и возвращались. Две женщины-лесбиянки не поладили между собой, но к моменту приезда патрульных там уже стояли три другие машины, с такими же скучающими полицейскими.

– Чертова Тэ, – сказал Олдридж сидевшей за рулем напарнице.

Ни один полицейский не произнесет намеренно слово «тишина». Это дурная примета. Они ехали по набережной Брайтона, мимо лежавшего слева Дворцового причала и бушующего за ним серого моря.

– Вернемся на базу и возьмем кофе? – предложила Холли.

– Отличный план, – одобрил Олдридж.

И стоило только ему это сказать, как внимание Холли привлекла побитая «астра», движущаяся навстречу.

– Похоже, это Литхем Грин! – воскликнула она. – У маленького засранца недавно отобрали права. Я поймала его за вождение без прав всего пару месяцев назад.

Джон Олдридж быстро оглянулся через плечо, заметил номер машины и ввел его в компьютер. Через мгновение пришел ответ: она и впрямь была зарегистрирована на имя Литхема Грина с отметкой о неуплате налога и страховки.

– Разворачиваемся, – велел Джон, наклонился вперед и включил мигалку с сиреной.

Ехавшее навстречу такси любезно притормозило и просигналило фарами. Как только Холли сделала разворот и прибавила газу, по рации прозвучал голос женщины-диспетчера:

– Чарли-Ромео-ноль-пять?

– Я Чарли-Ромео-ноль-пять, слушаю, – отозвался Олдридж.

Холли тут же попала в затор на двухполосном кольцевом перекрестке перед пристанью. Между ними и «астрой» нарушителя было несколько машин, но они не могли свернуть в сторону, и Холли отключила сирену, оставив гореть синий проблесковый маячок.

– Чарли-Ромео-ноль-пять, мы получили два вызова по одному и тому же адресу на Сомерхилл-авеню. Из Австралии позвонила женщина, которая беспокоится за свою немолодую мать. Она не может связаться с матерью с самых выходных. Та не отвечает ни на звонки, ни на сообщения, ни по электронной почте, ни в «Фейсбуке». Есть еще заявление от соседки: она сообщила, что по этому же адресу вот уже долгое время лает собака. Вы сможете прибыть на место? Уровень «два».

– Вас понял, выезжаем, – ответил Джон. – Он повернулся к напарнице. – Видишь, куда направляется Грин?

Она покачала головой.

– Ну и брось его, поехали лучше на Сомерхилл.

Уровень «два» означал, что ситуация не экстренная, и Холли с сожалением выключила мигалку.

– Что известно о жильцах? – спросил Джон у диспетчера.

– Хозяйку зовут миссис Сьюзан Драйвер. Она вдова, живет одна и содержит йоркширского терьера Бастера. Соседка сказала, что беспокоится, потому что несколько раз пыталась навестить Сьюзи, звонила и стучала в дверь, но не получила никакого ответа, кроме лая взбесившейся собаки. Пес лает уже третий день напролет, чего раньше никогда не случалось. Соседка пробовала связаться с миссис Драйвер по телефону, но та не берет трубку.

– Мы уже едем.

Джон склонился над спутниковым навигатором и вбил адрес.

– Все в порядке, – сказала его напарница. – Я знаю этот район.

Холли повернула налево на Олд-Стейн, потом еще раз налево на Норт-стрит к Часовой башне и дальше вверх к Севн-Дайелз. Она оглянулась на Джона.

– Джи-пять?

– Похоже на то.

Холли наморщила нос:

– Не самое приятное дело.

– По крайней мере, сейчас не лето. Помнится, два года назад пожилая леди из дома на набережной натянула на голову пакет из супермаркета и пролежала так три месяца, а никто и не заметил, что она куда-то пропала. Вызов пришел от соседки, которая сказала, что из квартиры странно пахнет. Когда я зашел, мне сначала показалось, что хозяйка жива и шевелится, но потом до меня дошло, что все ее тело покрыто червями.

– Фу! А я однажды приехала к старику, целый месяц пролежавшему мертвым в запертой комнате с котом. Тот объел ему пол-лица.

– Это многое говорит о котах, правда?

– Не хотелось бы думать, что моя мордастая кошка Мадам Ву станет есть любимую хозяйку, – ответила Холли. – Пожалуй, лучше не давать ей такой возможности.

Крохотная «хонда» с двумя старыми курицами в салоне остановилась прямо перед ними на развязке и застыла как вкопанная. Ее объехали такси, потом фургон, легковушка, грузовик, затем, после долгой-долгой паузы, еще одна машина… «Хонда» не двигалась с места.

– Ну, чего ты ждешь? Трогай! – выкрикнула Холли в ветровое стекло. – Ради всего святого!

Джон ухмыльнулся, забавляясь ее нетерпением. Мимо проскочил еще один автомобиль.

Холли с досады заколотила по рулевому колесу:

– Поехали уже!

Наконец маленькая машина дернулась, прямо поперек дороги отчаянно сигналившему «БМВ», который едва не зацепил заднее крыло «хонды».

Пару минут спустя напарники медленно катили по Сомерхилл-авеню, присматриваясь к номерам домов.

– Милая улочка, – заметила Холли Литтл. – Напротив красивый парк. Пожалуй, я не отказалась бы здесь жить.

– Всего-то и нужно, чтобы скончался богатенький дядюшка, оставив тебе два-три миллиона фунтов, и все будет в порядке.

– Можно еще выиграть в лотерею, – добавила она.

– Не стоит на это особенно рассчитывать. Однажды я чуть было не сорвал куш.

– Правда?

– Ну, вроде того – пять совпадений. Однако в этот день половина Англии поставила на те же самые цифры. В итоге мне достались какие-то жалкие сотни фунтов. Семьсот восемьдесят пять, если быть точным.

– Вот облом.

– Не совсем то слово, которое использовал бы я, но ты на верном пути. – Джон ткнул пальцем в ветровое стекло. – Сюда!

Они остановились перед красивым, хорошо сохранившимся викторианским домом из красного кирпича. Асфальтовая дорожка вела через маленький прелестный садик к бывшему встроенному гаражу, переделанному в жилое помещение. Выходя из машины, патрульные услышали отчаянный собачий лай.

Они поспешили сквозь дождь к навесу над крыльцом. Джон нажал на элегантную, под стать эпохе, кнопку звонка. Патрульные отчетливо слышали в прихожей его пронзительную трель. Пес заливался лаем.

Джон наклонился к почтовому ящику и заглянул в щель. Пол за дверью был усыпан газетами и письмами. Он прижал нос к щели и принюхался, но тотчас отшатнулся.

Это был тот самый запах, который все полицейские мгновенно опознают и искренне ненавидят.

Патрульные переглянулись. Они давно работали вместе и научились понимать друг друга без слов. Вот и сейчас Холли Литтл прочитала намерения напарника без особого труда.

Они прошли вдоль боковой стены мимо мусорного бака в довольно ухоженный сад, которому, однако, не повредила бы стрижка газона. Из оранжереи позади дома дверь вела во внутренний дворик. Джон постучал в окно. Пес яростно царапал лапами стекло, словно бы совсем обезумел.

– Может, стоит вызвать бригаду кинологов? – спросил Джон.

– Слабак! И с кем