Тесные объятья смерти - Маргарита Малинина

– Мак – это символ сна. Сон – это кратковременное умирание, во всяком случае в представлении наших предков. Боги плодородия иногда ассоциировались со смертью. Смерть – оборотная сторона жизни, одного не существует без другого. А урожай в древние времена – это и есть жизнь. Если он не вырос, то вся семья умрет голодной смертью.

– Логично, – кивнула я, понимая, о чем он толкует.

– У Деметры недаром была дочь Персефона, которая как раз считалась богиней подземного царства, то есть смерти. Хотя она ею стала, только когда вышла замуж за Аида, владыку царства мертвых, находящегося в подземелье. Я в усадьбе затронул эту тему, помнишь? Если хочешь, могу поведать этот миф в подробностях. – Я заинтересовалась, и Саша стал рассказывать дальше: – По легенде, Зевс выдал Персефону, она же Кора, насильно замуж, а Деметра была против. Она спустилась на землю и бродила в поисках дочери до тех пор, пока Зевс не согласился пойти на компромисс. Ведь, когда Деметра бродит по земле, людям некому приносить дары и совершать культы, она уже не богиня, смотрящая на людей с небес и дарующая хороший урожай. И по этой причине на земле наступила вечная зима.

– А что за компромисс?

– А ты не догадываешься? – хитро прищурившись, ответил Саша вопросом на вопрос и по-ребячески взлохматил светлую челку. – Зевс разрешил Коре подниматься к матери на небо раз в год на шесть месяцев. В итоге полгода они были вместе, а другие полгода ее забирали в царство Аида. А Деметра все так же тосковала в эти полгода…

– Смена времен! – догадалась я. – В те полгода, что Кора находится в Подземелье, у нас зима.

– Угу. Но, как я уже говорил, два культа позднее соединились в один, поэтому Деметру стали изображать не только с колосьями, но и с маками – символами смерти.

Я отпила чай, поставила чашку на стол и глядя на нее, а не гостя, спросила:

– То есть ты считаешь, что эти чудики в масках являются поклонниками Деметры?

– Я не знаю наверняка, конечно. Я тоже не спец в этих вопросах. Просто меня всегда увлекала мифология, я даже на культуролога поступил учиться. Возможно, это просто какие-то мелкие сектанты, и они поклоняются чему-то своему.

– Почему они не могут поклоняться чему-то своему возле другого дома? Зачем приходят именно ко мне?

Я посмотрела на Сашу как раз в тот момент, когда он пожимал плечами.

– Могу только предположить, что здесь – или в доме, или на участке – есть что-то, что их привлекает.

– Ты же знаком с этой местностью, верно? Ты о чем-нибудь таком слышал, читал?

– Я же говорю, я не местный, специально переехал сюда, чтобы быть ближе к истории и культуре.

– Хорошо, местных культов ты не знаешь, но что насчет Деметры? Это будет главная рабочая версия, что приходящие ночью маньяки как-то с ней связаны. Во всяком случае маки и колосья на это указывают.

В этот момент на кухню забежал котик. Метнулся сразу к своим мискам и начал хрустеть сухарями. Я не сводила с него глаз, ожидая, что он вот-вот исчезнет или раздвоится, а Саша в этот момент, как потом оказалось, не сводил глаз уже с меня.

– В чем дело? – спросил он наконец.

– А? Что?

– Ты уставилась в одну точку и сидишь так довольно долго.

– Кот! Ты видишь его?! Ты видишь этого кота? – похоже, мое умопомешательство прогрессировало. Я даже схватила его за локоть и начала трясти. Просто это замечание, что я якобы смотрю в одну точку, меня напугало. Обычно в таких случаях говорят «смотришь на котика», а не «в одну точку», хоть зверь и не перемещается, так что второе заявление, в принципе, тоже верно.

– Конечно, вижу. Что с тобой?

Фух, слава богу. Я не сошла с ума. Во всяком случае не окончательно.

– Ты не знаешь, у Назаровых два кота или один?

Саша был шокирован моим вопросом.

– Я не знаю, это же ты у них живешь! А я тут не был никогда, вообще не в курсе про котов.

– Ну мало ли, может, вы обсуждали эти моменты.

– Я с ними практически не контактировал.

– Ясно. Давай вернемся к мифам Древней Греции. Ты в курсе, как именно поклонялись Деметре? Какие ритуалы проводили?

Он кивнул.

– Культ Деметры очень древний, восходит к первобытным временам, когда люди впервые стали не только собирать, но и выращивать полезные растения. Когда наступало время сева, древние греки устраивали в честь Деметры празднества… Хм, не помню, как они по-научному назывались. Но эти гуляния сопровождались ритуалами, направленными на увеличение плодовитости людей, животных и природы. Участники пили кикеон – это такой напиток из ячменя и мяты, а затем входили в храм, посвященный богине, где им показывали или какой-то обряд, или просто священный предмет. Об этих ритуалах известно немного, так как посвященным запрещалось рассказывать об увиденном и пережитом под страхом смерти. Существует предположение, что в состав кикеона входили психотропные вещества, благодаря которым участники обрядов достигали измененного состояние сознания.

– Ясно, они все обдолбанные были со своими маками. Наверно, они днем гуляют по селу, прибухивая загадочный напиток и ширяясь маковым молочком, или что там эти мерзкие наркоманы используют, а потом направляются ко мне. Только где букеты берут? Ты же говоришь, что мак еще не цветет. Да и колосья еще не вымахали.

– Покупают где-то и то и другое, – пожимая плечами, ответил Саша.

– И что я буду делать с этими наркоманами?

– Могу посоветовать тебе только одно – уезжай. Если не к кому, можешь спрятаться у меня в доме. – Увидев выражение моего лица, Саша быстро добавил: – Обещаю не трогать руками! И ничем другим, – посмеялся он.

Но мне было не до смеха.

– Я не могу, я ответственна за цветы и территорию в целом. Хозяева доверили ее мне. Пусть они и говнюки, в том плане, что не предупредили о местных чудиках, но это работа, мне за нее деньги платят.

– Ясно. Ты ответственно подходишь к своей работе. Что ж, тогда я могу предложить себя на роль… как ты говоришь? Нянька для цветов?

– Бэбиситтер.

– Ну да. Я поухаживаю за растениями, к мужику они вряд ли сунутся во двор. У меня топор есть, кстати, дома. Захвачу его.

– Их пятеро… – с грустью напомнила я.

– Ну, я могу захватить с собой брата.

– Он старший?

– Нет, младше на три года.

– Тебе его не жалко?

Сашка хмыкнул.

– Это уже крайний случай, если, увидев двоих молодых и крепких