Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева

…тот же зал в ресторанном комплексе «У тына», те же лица за столом, тот же председатель во главе стола. На этот раз Кинг прихватил любимого и единственного зятя, на самом деле он терпеть не мог идеально скроенный фасад и слащавую вывеску Саввы, но дочь… не мог потерять ее. Да, именно таков был ультиматум: уйду с милым в шалаш на хлеб и воду! Пришлось примириться с нищебродом и впустить голь перекатную в свой дворец, неприязнь к зятю нивелируют внуки, старший уже пошел в первый класс, они примирили с их папой.

Кинг, как обычно, прибыл последним, зятю одними глазами показал, куда сесть – по правую руку от себя, оглядел всех и:

– Убит Данилов… – И очередной раз прошелся взглядом по физиономиям присутствующих. – Вижу, вы уже в курсе. Хотелось бы знать, кто сподобился?

На рожах лавочников, как он их называл за глаза, появилось искреннее недоумение, немножко осуждения и совсем чуть-чуть возмущения, в общем, калейдоскоп сменяющихся эмоций. Они переглядывались и пожимали плечами. А Борис Наумович вдобавок запыхтел, словно паровозик, его рожица со вторым подбородком (и даже третьим) страшно покраснела от толстого намека Кинга, но тот, не дождавшись признаний, презрительно усмехнулся:

– Ясно. Может, вы все вместе наняли пиротехника?

– Нет!.. Что ты!.. Как можно!.. – раздались нестройные голоса двух человек, Савва к ним не присоединился.

Кинг поднял ладонь, приказывая замолчать, он имел на это полное право, голоса не повышал, говорил спокойно, но его тон понимали, как приказ:

– Значит, так. Сейчас не буду допытываться, кто и за что взорвал Данилова, следователи пусть разбираются, а они доберутся и до вас. И обязательно какая-нибудь гнида доложит, что вы устроили заговор против Данилова. Если это случится, всем говорить одно. Что Данилов в последний момент изменял условия, они были неприемлемы, и вы отказались подписывать договоры.

– Слишком просто, – заметил Акулич.

– А если не поверят следаки? – предположил Ильин.

– Это их проблемы, – сказал Кинг. – Стойте железно, тогда им нечего будет предъявить вам. Про Пушкаря тоже всем забыть, что он там тебе, Борис Наумович, советовал и почему, меня не интересует, эти ваши мелкие склоки и подсиживание друг друга доведут вас до больших неприятностей. И последнее запомните. Простота убедительней, чем накрутки, в которых легко запутаться, а любой следак умнее вас, он распутает ваши кружева на раз-два. На этом все. Приятного аппетита.

Кинг вернулся в машину вместе с зятем, который не трогался с места – не было команды, тесть молчал с задумчивым видом. Савва негативное отношение Петра Андриановича к себе видел, он же не чурбан и не слепой, естественно, ему это не нравилось. Терпел монстра с язвительной кликухой Кинг из-за жены, ее он любил, странно, что у такого папы хорошая, добрая, заботливая дочь, совсем непохожая на золотую молодежь. Внутренний монолог Саввы прервал Кинг:

– Этим быдло торгашам повезло, судьба дала им шанс подняться, вскочить на ходу из торговых рядов на рынке в самолет, который помчал их наверх. Пусть не к звездам, но к облакам доставил. И не без моей помощи, а также отдельных уважаемых людей, которые взлетели еще выше, но эти жалкие людишки стали тем, что есть. Им дали кредиты, аренду в самых людных местах, дали возможность зарабатывать очень неплохие деньги, а натура осталась – гадливая, жадная и подлая. Базарные торгаши. Кто-то из них прихлопнул Данилова… я обязательно разберусь с ними…

– А не лучше ли, чтобы разбирались соответствующие органы? – фактически внес предложение Савва.

– Помолчи, – вяло бросил Кинг. – Всем обязаны мне, тупые уроды, всем. Поминают одного из них, а в уме моя фамилия стоит у всех, кто нас знает, за всеми этими кретинами я.

На этом месте Савва отвернул лицо от тестя, чтобы тот не прочел его мысли. Очередной раз он подумал нехорошо о папе жены, Петр Андрианович имеет с «уродов» тоже неплохие деньги, которые ему платят за возможную помощь. Каждый квартал троица вносит суммы якобы в коллективный карман, взамен получает свободу действий, они могут фальшивку выставить на полки, например алкоголь от подпольных производителей – тоже надо людям зарабатывать, пирожные и конфеты дрянь дрянью, колбасы, в которых мяса не найти, и тому подобное. Разумеется, все проблемы с проверяющими органами Кинг брал на себя.

В эту шайку Данилов не входил, у него статус выше, крыша крепче, вряд ли он платит налог на торговлю, так как вся верхушка гарантированно покупает качественные продукты и товары именно в его торговых точках. К тому же он выходец из народа, типа доказывает своим существованием, будто в этом мире у всех равные возможности. Данилов кидает суммы на всяческие мероприятия и нужды города, может, это и есть дань, в любом случае, его статус – любимчик местных властей.

– Чего стоишь? – рыкнул Кинг. – Трогай!

Савва запустил мотор и сдал назад, выезжая с парковки.

Перед Павлом сидела красивая…

…женщина и, опустив ресницы, нервически мяла платок. Он положил на стол перед ней часы в целлофановом пакете и задал, в сущности, традиционный вопрос:

– Посмотрите, вам знакома эта вещь?

Марина чуточку подалась к столу, взглянула на пакет, немного наклонилась, только потом подняла глаза на следователя и тихо произнесла:

– Это часы моего мужа.

– Вы уверены?

– Он носил такие… А что, это не его часы?

Она спросила с надеждой, явно желая услышать, что часы не принадлежат Данилову, а значит, не он погиб на проклятом утесе. Но в подобных случаях ложь разве поможет? Терехов убрал пакет назад в ящик своего стола, а на его место положил второй пакет с куском ткани, явно обгоревшей, снова спросил:

– А этот фрагмент одежды вам знаком?

– Это манжет и кусок от рукава? – спросила Марина робко, словно видела нечто другое, но может, от стресса в ее голове происходит путаница, оттого не узнает привычные вещи. Павел утвердительно кивнул. – Этот… фрагмент… похож на свитер Даниила… тонкий свитер… я покупала с таким рисунком… Но это же ничего не значит, может быть… совпадение?

– Мне очень жаль.

Хотя он не договорил, Марина все поняла и, отвернув лицо в сторону окна, прижав платок к носу и губам, чтобы заглушить им рыдания, она плакала беззвучно, вздрагивая всем телом.

– Скажите, а тело нашли? – с трудом выговорила Марина.

Терехов отрицательно покачал головой, не услышав ответа, она взглянула на него заплаканными глазами. Женщину, потерявшую мужа, жаль, но тут ничего не поделаешь, он обрубил всякую надежду:

– Взрыв был мощный, предположительно взрывчатку подложили под дном автомобиля в нескольких местах, а не только под креслом водителя. Управляли наверняка дистанционно. Что автомобиль принадлежит Данилову, мы узнали по номеру, он упал на площадке утеса, и по надписям производителя. Кровь на часах и на ткани принадлежит вашему мужу, это установила экспертиза. А кто знал, что он поедет на рыбалку? Ну, вы, это понятно, а кто еще?

– Даже я не знала до последнего, – через паузу ответила Марина. – Даниил сказал поздно вечером, что завтра рано утром поедет подумать у реки с удочкой, давно не рыбачил. У меня сложилось впечатление, что он решил поехать на рыбалку в тот миг, когда говорил со мной, то есть внезапно. И знаете…

Марина вдруг застыла, неожиданные перемены (пассивность-активность, слезы, иногда смех) свойственны людям, которые находятся в тяжелом стрессе. Павел давно заметил подобные явления у людей импульсивных, какой, вероятно, и являлась жена Данилова, потому с минуту ждал, когда она перейдет в другое состояние. Дождался, Марина подняла на него испуганные глаза и произнесла:

– А ведь мой муж никогда не ездил на рыбалку.

– Правда? – заострил внимание Павел.

– Зачем мне врать? Последнее время он беспокоил меня отстраненностью, Даниил стал молчаливым, задумчивым… Я приставала к нему, просила рассказать, что тревожит его, он отшучивался или говорил, что… да, проблемы есть, но я не пойму их, ну… специфические проблемы, касательно работы. Поэтому он не хотел рассказывать, заверил, что все вопросы решаемы. Но я же видела: с ним что-то не то… И настаивала все бросить, продать чертов бизнес, уехать подальше. Даниил снова успокаивал меня, уговаривал, чтобы я не беспокоилась. Выходит, не зря