Танцующие наяды - Наталия Николаевна Антонова

— Ладно! Уговорила. Я придумала выход.

— Какой? — проявила искренний интерес тетя.

— Нужно убедить кота приносить пойманных мышей не хозяину, а хозяйке.

— А что, это идея, — загорелась тетя и, проговорив в трубку «пока, пока», быстро отключила связь.

Мирослава облегченно перевела дыхание, улыбнулась и тронула автомобиль с места.

Глава 10

Вернувшись, домой, Мирослава заметила, что кучи навоза возле ворот нет. «Интересно, — подумала она, — куда это Морис ее так быстро разбросал». Но спрашивать об этом помощника не стала. Тем более что в доме его не было. Уехать он тоже не мог, «БМВ» стоял на месте в гараже. Не такси же вызвал.

Подождав несколько минут, она набрала номер его мобильника.

— Морис, ты где?

— Соскучились? — весело отозвался он.

— Что-то типа того, — пробормотала Мирослава.

— Я на участке вашего брата. Минут через двадцать пять приду. Нарежьте пока помидоры, огурцы, зелень. Все вымытое лежит на столе под салфеткой.

— Еще указания будут? — спросила Мирослава.

— Нет. Впрочем, хлеб тоже нарежьте. — Морис отключился.

«Выходит, что он и Витин участок решил унавозить», — подумала Мирослава с легкой иронией и принялась кромсать овощи, как самурай воинов противника. Потом все сложила в миску, посолила, немного подумала и полила растительным маслом, головокружительно пахнущим семечками, накрыла тарелкой и убрала в холодильник.

Миндаугас пришел ровно через двадцать пять минут. Пахло от него миндальным мылом.

— Чего вы меня обнюхиваете? — спросил он, когда она ткнулась носом в его волосы.

— Да вот удивляюсь, как приятно стал пахнуть навоз.

Он хмыкнул и спросил:

— Вы салат нарезали?

— Конечно, как ты и велел.

Когда Мирослава достала миску с салатом из холодильника и поставила на стол, Морис жалостливо посмотрел на дело ее рук и спросил:

— И чего плохого сделали вам овощи?

— Ничего, — ответила она. — Чем ты, собственно, не доволен?

— Вы их случайно не мечом кромсали?

— Нет, ножом.

— Каким?

— Вон тем, — она кивнула в сторону огромного ножа.

— Все с вами понятно, — вздохнул Морис и, не удержавшись, добавил: — Сколько раз зарекался не допускать вас до готовки.

— Ладно, — отмахнулась она, — не ворчи уже. Лучше скажи, чем у нас так хорошо из духовки пахнет.

— Мясом, запеченным с картофелем.

— Тогда давай поскорее есть, а то я ужас какая голодная.

После ужина она села на диван и вытянула ноги. Морис составил в мойку грязную посуду.

— Тебе помочь? — спросила Мирослава.

— Не нужно. Лучше расскажите, что вам удалось узнать в городе.

— Можно сказать, что ничего, — призналась она.

— И все же.

Мирослава догадалась, что он просто хочет, чтобы она поговорила с ним, и поэтому подробно пересказала свой разговор с теткой утопленного Павла Гусинкова и с его бывшим другом.

— Так что подозреваемых у нас с тобой пока по-прежнему нет, — завершила она свой рассказ. И спросила: — Шура не звонил?

— Нет.

— Морис, — спросила она неожиданно для него, — как ты относишься к деньгам?

— Неплохо, — осторожно ответил он, не понимая, куда она клонит.

— «Ради денег я пойду на все, даже на работу!» — как говорит ирландская пословица.

— В общем, ирландцы недалеки от истины, — согласился он. — Работа для большинства из нас — единственный способ заработать деньги.

— Морис! И почему у нас с тобой нет папы-миллиардера? — пошутила она.

— Я люблю своего отца, — не оценил Миндаугас ее шутку. — И другого не хочу.

— Ты прав, — загрустила она. — Наверное, это здорово — любить отца.

Морис вспомнил, что родители Мирославы погибли в аварии, когда ей было всего два года, и проговорил быстро:

— Простите меня, пожалуйста.

— Ну что ты! — ответила она. — Дед с бабушкой были для меня прекрасными родителями. И потом, не забывай, — она улыбнулась, — у меня кот Дон, целых две тети, брат Витя, подружка Шура.

— И я, — тихо добавил он.

— И ты, — согласилась она.

— Просто, когда вы заговорили об отце-миллиардере, — проговорил он, — мне невольно пришли на память слова Павла Михайловича Третьякова.

— И что же сказал великий меценат? — живо заинтересовалась Мирослава.

Морис поискал в интернете нужное высказывание и зачитал:

— «Нехорошая вещь — деньги, вызывающая ненормальные отношения. Для родителей обязательно дать детям воспитание и образование и вовсе не обязательно обеспечение… Моя идея была с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня всю жизнь…»

— Знаешь, я где-то слышала, что и другие обеспеченные люди хотели, чтобы дети наживали деньги своим умом и трудом.

— А разве это неправильно? — спросил Миндаугас.

— Не знаю, Морис, — тихо ответила Мирослава.

— Если бы все родители придерживались этого правила, то у нас не было бы оборзевших мажоров, — заметил Морис.

— Если ты имеешь в виду утонувшего Павла Гусинкова, то отец ограничил его в средствах, — напомнила Мирослава.

— Ага, когда уже поздно было ограничивать. Парень познал вкус легких денег и зарабатывать их сам не торопился.

— Тут ты прав.

— Какие у вас планы на завтра?

— Хочу поговорить с матерью Зои Селивановой.

— Зачем?

— Ты забыл, что к самой Зое пока не пускают.

— Вы думаете, что современные девушки рассказывают о своих парнях матерям? — недоверчиво спросил он.

— Почему нет? Думаю, что некоторые рассказывают.

— Что ж, попробуйте поговорить.

— Морис, если у тебя сейчас нет никаких личных дел, то давай посмотрим сайт клуба «Наяда».

— Какие у меня могу быть личные дела? — Он картинно закатил глаза.

— Ну мало ли, — улыбнулась Мирослава.

— А сайт их мы уже смотрели, — напомнил он.

— Я знаю, — ответила Мирослава, — но, возможно, мы что-то упустили.

— Хорошо, давайте посмотрим…

Насчет Ксении Коржовой детектив оказалась права, девушка позвонила ей ближе к вечеру, представилась и проговорила:

— Мама передала мне вашу визитку. Сказала, что вы у нас были.

— Была, — ответила Мирослава.

— Чего же не разбудили, если вам нужно было со мной поговорить.

— Вспомнила свои студенческие годы, — отшутилась детектив.

— И что?

— А то, что сон тогда казался самым желанным времяпрепровождением, — улыбнулась Мирослава.

— Точно, — согласилась Ксения. И Мирослава догадалась, что девушка улыбается. Потом Ксения спросила: — Вы не можете завтра приехать в кафе «Студенческий полдень»?

— Могу, — ответила детектив.

— А вы знаете, где это кафе?

Мирослава знала. Они попрощались с Ксенией, договорившись встретиться около трех пополудни.

Ночью пошел дождь, который перешел в ливень. Сколько он продолжался, неизвестно. Мирослава проснулась в кромешной темноте. Окно занавесить она забыла, но тем не менее в комнату с улицы не проникало ни капли дождя, ни отблеска света. Создавалось такое впечатление, что безлунная и беззвездная ночь зажала город между своих ладоней и не намеревалась выпускать его из них до утра.

«Ну и ладно», —