Обманщики - Джон Мастерс

а также земиндаров и джагирдаров с их редкими отрядами вооруженных арендаторов и слуг. Преступность в деревне можно было обнаружить, потому что сторож знал, кто приходит и уходит. Открытое вооруженное ограбление, совершаемое сильными бродячими бандами — архетипом которых были пиндари—, могло быть подавлено кавалерией. Но то, на что он наткнулся, было чем-то средним: слишком маленьким, тайным и хрупким, чтобы его могла поймать кавалерия; слишком большой и мобильный для сторожей, которые в любом случае были прикованы цепями к своим деревням и ничего не могли знать о путешественниках, проходивших мимо по дорогам.

В один момент вдохновенного видения Уильям увидел свой район как живое, дышащее существо, ангельский участок земли, орошаемый, населенный, всасывающий этот воздух, спящий под этими звездами. Дорога, артериальная, венозная, разветвленная на миллионы ветвей, была живым существом, которое требовало, чтобы люди свободно ходили по ней, поскольку ветры дули по ней свободно, а дожди падали на нее свободно. Там лежала его работа. Он должен найти способ.

Наступило долгое молчание. Бумаги под его рукой казались далекими и очень маленькими, как будто их видели не через тот конец подзорной трубы. Джордж смотрел на него немного озадаченно, немного презрительно.

Джордж сказал: «Не унывайте! Я еду в Кхапу. К середине следующей недели я окажусь в той же ситуации, что и вы. Затем мы сможем собраться в Чихли, когда станет совсем темно, и вместе броситься в мутный ручей».

«А вы? Вы обнаружите, что это единственная жизнь, гораздо лучшая, чем эта социальная гниль в Сагтали». Он увидел улыбку Джорджа и продолжил: «Я знаю, что тебе все это тоже нравится, и у тебя это определенно хорошо получается. Но у тебя это хорошо получится. Вы получите его в кратчайшие сроки. У мистера Уилсона не возникнет с вами никаких проблем. Что случилось с Гриффином?»

Джордж снова поднял локоть, и Уильям кивнул. «Мертв?»

«Смирительная рубашка. На следующий день после разговора со Стариком».

«О, хорошо. Я имею в виду, не так уж и плохо!»

Они улыбнулись вместе. Уильям не мог не любить Джорджа, не завидуя ему. И когда ты чему-то завидовал, ты этого хотел. Так что вы бы себя не любили. Возможно, вы бы так и сделали, если бы были Джорджем.

Уильям сказал: «Давайте разделим еще одну бутылку бордо. Ты выйдешь сегодня вечером за куропаткой?»

«С любовью, Уильям. Невеста тоже придет?»

«Да. Она любит шикар».

Разговаривая и улыбаясь, Уильям последовал за гостем в гостиную. Худшее уже позади. Думая о Мэри, он столкнулся с этим и довел дело до конца. Бояться действительно было бесполезно.

В гостиной Мэри стояла против света, гордо подняв голову и натянув кожу вокруг глаз. Она увидела его лицо и расслабилась; ее глаза улыбнулись ему. Он сказал: «Все кончено. Все хорошо».

Она грациозно отошла от окна и прошла через комнату. «Выпить? Чашка чая?»

Ночью Уильям долго лежал неподвижно и прислушивался к ровному, глубокому дыханию Мэри. Он не мог спать. Он выскользнул под москитную сетку и прошел по покрытому камышом полу. Комары скулили ему в уши и садились на голые запястья. Его муслиновая юбка для сна слабо покачивалась на ногах.

Он принял решение и теперь столкнулся с проблемой его исполнения. Принять решение было трудно; это может быть сложнее. Он не смог бы поймать банду убийц, если бы не вышел за ними на дороги. Он не мог выйти за ними, не пренебрегая другой своей работой. Если бы он это сделал, его могли бы уволить со службы.

Та же проблема возникнет и у его преемника. Дороги в то время требовали постоянного наблюдения и чего-то большего — возможно, любви или понимания. Без особой преданности задаче усилия были бы напрасны.

Он посмотрел в окно на звездную траву и громоздкие, затененные деревья. Они имели те же очертания, что и деревья возле Сонатха, где жена ткача Гопала сидела на земле возле своего незажженного костра.

Шепот Мэри заставил его резко вздрогнуть. «Уильям, пожалуйста, подойди и поговори со мной».

Он забрался обратно в постель, а она свернулась калачиком, лежа, положив одну ногу между его ногами и одну грудь, мягко прижатую к его груди. «Дорогой Уильям, разве я не могу помочь?»

«У тебя есть. Вы не знаете, сколько.… Я знаю, что мне нужно делать. Мне нужно выйти на дорогу». Он пытался рассказать ей о причинах своего решения, но они были отчасти мистическими, и он не мог своим запинающимся языком заставить свое видение Дороги засиять в этой тихой английской спальне. Он пытался рассказать ей о трудностях, с которыми он столкнулся.

Она сказала: «И это все?»

«Разве этого недостаточно?»

«Уильям, ты прав. Ты есть всегда верно, в себе. Теперь у вас только одна реальная задача: убийства. Какая разница, если папа рассердится?»

«Меня уволят».

«Я не верю! И какое это имеет значение? Они просто отправят тебя обратно в твой полк».

Что они — отправят его обратно, помеченного «Неудача». Именно нависание над ним привело к его неудаче. Если человека не волновала неудача, он обычно добивался успеха. Он видел это много раз.

Мэри продолжала шептать (почему женатые люди шепчутся в постели в своих домах?), «Я думал, пока ты был в кабинете с Джорджем». (А, конечно, Джордж был в соседней комнате. Он забыл: она — нет.) «Слушай, ты перекладываешь ответственность на папу. Поймайте убийц. Если он захочет уволить вас после этого, он должен сказать генерал-губернатору, что это потому, что вы делали что-то важное, и он не окажет вам никакой помощи. Это не провал!»

Он лежал, не шевелясь, и бормотал: «Не знаю, с чего начать».

«Мы должны привлечь на свою сторону больше людей, убедиться, что все знают и бдительны. Я уверен, что эти люди убили ткача Гопала! К ним вас привела не только удача. На дорогах должно быть много полиции, и мы должны вознаграждать за любую информацию. Каждая деревня должна нести ответственность за дороги и тропы, проходящие мимо нее. Почему бы вам не установить полицейские посты на важных дорогах для проверки въезжающих и выезжающих из района путешественников? Нет, это не сработает».

Она опиралась на один локоть и настойчиво говорила. Ее сила хлынула сквозь него. Его ответный голос был резким, почти раздражительным. «Конечно, я могу что-то из этого сделать, но я не могу сделать это поверхностно без большего количества мужчин. Мне их не дадут».

«Соберите корпус добровольцев! Заставить всех важных людей в округе, Чандру Сена и всех остальных, подписаться на фонд