Посох епископа - Наталья Николаевна Александрова

переночевать, возможно, она не откажет. Неудобно, конечно, но все же мы с ней приятельствуем.

Я немного приободрилась и пошла дальше. Вот и дом номер пятнадцать. Я обошла его, потому что подъезды были со двора, и увидела машину Алены. Ну да, это ее синяя «мазда», и номер совпадает. Значит, она дома.

И я решилась позвонить. А что мне еще оставалось?

Слушая долгие гудки, я уговаривала себя, что Алена просто спит, а звук отключила. Потом мне сообщили, что абонент не отвечает. Я постояла еще немного возле подъезда, положив альбом на лавочку, потом снова позвонила. И снова ждала долго, и наконец услышала очень сердитый голос Алены:

— Ну что у тебя стряслось, что ты трезвонишь среди ночи?

— Послушай, извини, но не могла бы я у тебя заночевать? — промямлила я. — Только до утра…

— Что, со своим поругалась? — усмехнулась Алена.

— Ну… вроде того. — Я вовсе не собиралась рассказывать ей все в подробностях, во всяком случае, не по телефону.

— Никак нельзя, — отрубила Алена и добавила мягче: — Видишь ли, я не одна.

— Что же мне делать? — В голосе против воли прозвучали слезы. — Совершенно некуда деться!

Она молчала так долго, что я совсем пала духом, потом послышался вздох, какая-то возня, потом она сказала, чтобы я ждала, она сейчас спустится.

Алена появилась через пятнадцать минут, была она совсем не заспанной, при макияже и одета прилично. Ах да, она ведь сказала, что у нее кто-то есть…

— Вот, держи! — Она протянула мне связку ключей. — Это квартира, где я цветы поливаю. Хозяйка сейчас в отъезде, работает по контракту. Можешь там переночевать, а утром ключи занесешь, только не рано, — она усмехнулась.

— Конечно-конечно! — закивала я. — Спасибо тебе!

Она хмыкнула и окинула меня странным долгим взглядом. Ну, вид у меня небось такой, что обычного человека жуть берет. Хотя Алена не из таких.

— Что еще? — спросила она, нетерпеливо оглянувшись на дверь. — Ах да, записывай адрес.

Оказалось, что квартира не рядом с ее домом, но и не так далеко, так что я запросто доберусь туда пешком, не нужно такси вызывать, потому что телефон у меня еле дышит, скоро разрядится.

Вот только… я со вздохом взялась за альбом. С такой тяжестью наперевес я до той квартиры до утра не дойду.

— Слушай, можно я его у тебя оставлю? — В голосе моем против воли появились заискивающие нотки. — Только до завтра…

— Да, ладно!

Алена схватила альбом, не поинтересовавшись, что это вообще за штука, и направилась к подъезду.

— Спасибо тебе! — сказала я ей вслед. — Я завтра утром заберу!

— Ну-ну, — бросила она, не поворачиваясь.

Показалось мне или нет, что отражение Алены в дверном стекле как-то странно исказилось, как будто злая усмешка изменила ее лицо…

Дверь подъезда захлопнулась, но я этого уже не услышала, потому что бежала к проспекту со всех ног.

Добежала я за полчаса, не встретив никакой шпаны по дороге. Проезжали изредка машины, но никто не останавливался.

Дом был самый обычный, девятиэтажный, брелок от домофона висел вместе с ключом, так что я спокойно вошла в подъезд, поднялась на третий этаж, открыла дверь, в последний момент все же нажав кнопку звонка. Мало ли что, вдруг кто-то в квартире есть…

Но в квартире стояла глухая душная тишина. Такая тишина бывает в доме, где никто давно не живет, в доме, где не гуляют сквозняки, не хлопают двери, не разговаривают люди, не играет музыка.

Я вошла в квартиру, закрыла за собой дверь и только теперь перевела дыхание.

У меня наконец-то была крыша над головой. Пусть только на одну ночь, но я смогу хоть немного отдохнуть, успокоиться, привести в порядок мысли.

До сих пор я держалась на адреналине после скандала с Артемом и только теперь поняла, до чего устала. Ведь я только сегодня с поезда, и даже душ не успела принять.

Хорошо хоть, у меня в сумке была смена белья…

Квартира была маленькая, однокомнатная, пустая и совершенно безликая, будто в ней никто не живет. Ни одной картинки или фотографии на стенах, ни одной книжки на полках. Полок в комнате вообще не было. Был старый потертый диван, стол, тумба под телевизор, которого не было, и еще комод.

Кухня тоже была старая, какая-то допотопная, краска со шкафчиков облезла, дверцы скрипели. Холодильника не было вообще.

Ну, возможно, что хозяйка квартиры не собирается здесь жить. Вот заработает денег, вернется, продаст эту квартиру и купит что-то приличное. Впрочем, мне нет до этого никакого дела.

На кухне я увидела цветок в горшке — видимо, тот самый, который поливала Алена.

Честно говоря, его и цветком-то назвать можно было только с большой натяжкой — это было странное бледно-зеленое растение с волосатыми бесформенными листьями, заметно подвявшими — видно, что Алена давно не заходила в квартиру.

Я усовестилась и налила в поддон под горшком побольше воды.

Еды у меня никакой не было, так что вопрос об ужине не стоял на повестке дня. Я убедила себя, что это и к лучшему — поздно есть вредно, хотя если честно, то ела я в последний раз в поезде: купила у тетки, что ходила по вагонам, бутерброд с сыром и пончик.

Но вот душ принять ужасно хотелось.

Я открыла комод и, к счастью, нашла там простыни и полотенце. Все было далеко не новое, но относительно чистое.

В ванной была душевая кабинка с белесыми потеками на стенках и ржавыми пятнами на поддоне.

Тем не менее я долго стояла под тепловатыми струями, и мне немного полегчало.

Вытерлась насухо и еще раз обыскала кухонные шкафы.

На этот раз мне повезло чуть больше — я нашла чайные пакетики и сахар, так что смогла хотя бы выпить пустого чаю.

Потом постелила себе на диване и легла, открыв окно. Вечер был теплый, так бывает в нашем городе в конце апреля, но в мае запросто может и снег пойти.

Диван был старый, продавленный, мне в бока впивались пружины, и я долго не могла заснуть. Перед моим внутренним взором проходили отвратительные сцены…

Ну да, легко сказать — наплевать и забыть, как страшный сон. И как такое забудешь…

Артем в ярости кричал, что я сама во всем виновата, сто раз это повторил…

А дело было так. Я взяла отгул и поехала к бабушке.

То есть бабушки нет уже почти год, она умерла и квартиру свою оставила соседке тете Зине. Та ухаживала за ней, и вообще они дружили много лет. Ценного у бабушки не было ничего — старенькая мебель, кое-какая посуда…

Кое-что забрала моя