Смерть Отморозка. Книга Вторая - Кирилл Шелестов

— Нет, — сохраняя хладнокровие, ответил Норов. — Ему я не доверяю.

— Как же так?! — она принялась всхлипывать. — Разве так можно?!

— Наверное, нельзя, — согласился Норов. — Извини.

— Но ты же не бросишь его гнить в тюрьме?!

— Я его вытащу при условии, что он будет делать то, что говорит ему адвокат.

— Но если адвокат — идиот!

— Тогда пусть умный Пашенька выбирается сам.

— Почему ты не хочешь просто дать денег?

— Как тебе объяснить? Скажем, потому что я привык их зарабатывать сам, а не брать у родителей.

— Тебе жалко денег?!

Норов почувствовал, что больше не может бороться с раздражением.

— Не вынуждай меня говорить тебе то, о чем я потом пожалею!

— Ты хочешь меня оскорбить?! — Лана совсем расплакалась. — Меня?!

Похоже, она уже оскорбилась.

— Нет, всего лишь напомнить, о некоторых обстоятельствах,… — сквозь зубы пробормотал он.

— Что ты не хотел ребенка? Ты об этом, да? Как можно не хотеть ребенка? И зачем сейчас об этом говорить, он же есть!

— Ты это тоже заметила?

— Что ты имеешь в виду?

— Что он рос без тебя.

— Так сложилась жизнь! Я не могла его взять с собой!

— Понимаю. Но если тебе так хочется ему помочь, дай ему денег сама, это будет с твоей стороны ново, неожиданно, но уместно.

— У меня их нет! Неужели бы я не дала?!

— Попроси у мужа.

— Он не даст. Он же не отец Пашеньки.

— А почему ты решила, что у меня они есть?

— Я же знаю, сколько ты тратишь!

— Откуда?

— Да об этом весь город говорит! Ты швыряешь деньги, не считая, а на родного сына тебе жаль!

— Пашеньке уже двадцать три года! — теряя терпение, повысил голос Норов.

— Двадцать четыре! — перебила Лана с укором. — Ты даже не помнишь возраст собственного сына!

— Постараюсь запомнить. Так вот, в этом возрасте человек, если уж он не умеет самостоятельно зарабатывать деньги, должен, по крайней мере, научиться самостоятельно их просить, — не через маму.

— Я говорила ему, чтобы он позвонил тебе! Он не хочет!

— Тогда пусть позвонит, когда захочет. Я подожду.

Норов повесил трубку. Она тут же перезвонила вновь, потом звонила еще много раз, но он уже не отвечал.

***

Благодаря адвокату Норова, Пашеньку через три дня выпустили из тюрьмы под подписку о невыезде; Норов оплатил все связанные с этим расходы. Оказавшись на свободе, Пашенька от услуг отцовского адвоката отказался; Норову он тоже не позвонил. Как он действовал дальше, Норов не имел понятия, но позже узнал от юриста, что дело дошло до суда, и Пашенька получил два года условно.

По словам юриста, относительно мягкому приговору, полученному без взяток, предшествовала неофициальная сделка с прокуратурой, — об этом юристу рассказали бывшие коллеги. В отношении следователя, который вел дело Пашеньки, была начата служебная проверка в связи с каким-то нарушением, и Пашенька согласился дать показания, что тот вымогал у него взятку.

— Зато бесплатно, вам же проще, — заметил по этому поводу юрист с присущим ему цинизмом.

***

Едва дверь за Виктором Пере закрылась, Норов торопливо сбросил кроссовки, чтобы шаги по скрипучему полу были не так слышны, и метнулся к рюкзаку. Он запустил руку в боковой карман, где лежал пистолет, но карман был пуст. Норов похолодел. Он схватил рюкзак обеими руками и только тут сообразил, что с двух сторон — два одинаковых кармана; от волнения он полез не в тот. Он сунул руку в другой, — пистолет был на месте.

Он испытал невероятное облегчение, но лишь на секунду. Нужно было срочно засунуть куда-то эту опасную штуковину, подальше от полицейских глаз! Куда? Он не успел об этом подумать. Его вновь бросило в жар. Перепрятать ствол здесь в спальне? Но сюда через минуту вломится толпа жандармов. Выбросить в окно? Еще глупее, — он упадет возле дома, тут же найдут. Прикрепить скотчем к верхней крышке бачка, как в кино? Где взять скотч? И потом, уж если ты, Кит, смотришь фильмы раз в год, и то знаешь этот способ, то, конечно, он известен жандармам! Что же делать, Кит?!

За дверью скрипнула половица, видимо, Пере переступил с ноги на ногу от нетерпения. Живее, Кит, соображай! Не могу! Ничего не приходит в голову! Так и не найдя решения, Норов просто сунул пистолет за спину, за пояс джинсов, на цыпочках пробежал ко входу в ванную и, бросив мимоходом случайный взгляд в зеркало над комодом, заметил, что пистолет выпирает из-под джемпера. Он торопливо стащил с себя джемпер и схватил джинсовую куртку, висевшую на стойке для одежды у стены. Под ней пистолет был не так заметен.

Он выдохнул, уже в кроссовках заскочил в ванную и нажал смыв на унитазе. Потом сполоснул холодной водой разгоряченное лицо, и, подняв голову, даже еще не успев вытереться полотенцем, увидел через открытый проход, как в спальню влетел красный от злости Лансак.

— Я так и знал! — крикнул он в ярости. — Так и знал, что вы что-то придумаете!

— Pardon? — отозвался Норов, разыгрывая удивление и возмущение. Вы теперь будете врываться ко мне когда угодно и куда угодно? Вот так, без предупреждения? И в спальню, и в туалет?

— Почему вы тут один?! — взорвался Лансак. — Я же вам запретил!

— Что именно вы мне запретили? Отправлять естественные потребности? Вы в своем уме, месье Лансак?

— Я велел тебе не оставлять его одного! Я дал тебе приказ! — набросился Лансак на Пере, который виновато топтался у входа в спальню.

— Патрон, я был с ним,… — оправдываясь бормотал тот, бросая на Норова укоризненные взгляды.

— Ты не был с ним! — взревел Лансак. — Ты торчал за дверью. Как последний идиот!

— Месье Лансак, — строго вмешался Норов. — Немедленно перестаньте орать в моем доме! Что вы себе позволяете? Я плохо себя чувствую, и от вашего крика мне становится еще хуже. Ваше поведение компрометирует всю французскую жандармерию. Или вы немедленно прекратите ваши истерики, или я начинаю звонить на телевидение, в консульство и адвокатам!

Лансак побагровел, в бешенстве сверкнул на него глазами, хотел парировать, но не нашелся и лишь поперхнулся.

— Мы приступаем к осмотру вашей спальни! — объявил он.

— Категорически возражаю! — повысил голос Норов, просто, чтобы раздразнить его еще больше.

— Начинай! — скомандовал Лансак Виктору Пере. — Да начинай же, что стоишь, как дерево?!

Пере еще раз посмотрел на Норова с невыразимым укором, вздохнул и подошел к комоду. Лансак выскочил из спальни и, не закрывая дверь, перегнулся через перила.

— А ты что там застрял? — крикнул он Мишелю Дабо. — Давай живее сюда!

— Так попирать права человека! — с