Смерть в изумрудных глазах - Анна и Сергей Литвиновы

* * *

В воскресенье у Оли должно быть занятие по офп, а после — два часа растяжки. Обе тренировки она прогуляла — вместо них отправились с Тимом выполнять первое общее задание. Куратор велел найти заброшку. Подняться на максимально высокий этаж, причем так, чтобы рядом проходили электрические провода. И закинуть на них красный плащ. Символ смерти.

Красный плащ Оля принесла свой.

Заброшка — прекрасно знали — есть неподалеку от школы. Провода, правда, располагались не очень удобно — метрах в пяти. Но Тим надеялся, смогут добросить.

Сначала тренировались — швыряли пустые банки, тряпки. Докинуть получалось от силы через раз. Попробовали бросить плащ — не вышло, упал вниз. Сбегали, принесли. И тогда Тим решил: нужно не пробовать с подоконника, а выйти на крышу.

— Там скользко, — затревожилась Оля.

Но он заверил: все будет хорошо. Приблизился к самому краю. Размахнулся, бросил — и не удержал равновесие.

Оля в отчаянии закричала:

— Ти-им!

И бросилась вниз. Друг лежал на земле без сознания. Но дышал. Девочка дрожащими руками набрала номер скорой. Встречать врачей не стала. Едва услышала звук сирен, метнулась обратно в заброшку. Убедилась: Тима увезли. Вытерла слезы и побежала домой.

Отец привычно спросил:

— Ты старалась на тренировках?

— Конечно, папа.

На следующий день меньше всего на свете ей хотелось идти в школу. Но злить отца было нельзя.

К отчаянной тревоге за Тима прибавились новые проблемы.

Одноклассница Маша неприкрыто ликовала, что защитника у Оли теперь нет.

Можаева ожидала очередной жвачки в волосах или иголок в сменке (классический арсенал), но вышло хуже: Маша ее избила. В школьной раздевалке.

Оля сначала думала кричать, но в последний момент приметила глазок камеры. Прежде его здесь не было — в выходные, вероятно, установили. А Тим ее научил: видео — лучшее доказательство.

Так что звать на помощь не стала. Решила, что обвинит врага позже. И сошлется на доказательства.

После занятий пришла домой. Думала сделать вид, будто отправилась на тренировку, но на самом деле в клуб не ходить.

Однако на пороге ее встретил отец. Мрачней тучи.

— Меня в твой спортивный клуб вызывают. Что натворила?

— Э-э… ничего.

— Ладно. Сейчас узнаем.

Отправились вместе.

И там отцу выложили все. Про ее прогулы. Про полное нежелание тренироваться. Сказали:

— Мы можем, конечно, оставить девочку в клубе — раз вы платите за тренировки. Но в спортивной группе ей делать нечего. С сегодняшнего дня будет ходить в любительскую.

— Не будет, — отрезал отец.

Схватил Олю за руку и молча повел домой.

По пути она пыталась его убеждать:

— Папа. Пожалуйста. Не заставляй меня. Я все равно никогда не смогу побеждать. Невозможно быть лучшей, когда не любишь то, чем занимаешься.

Он побелел:

— Вот как ты заговорила! Это все дружок твой! Его влияние!

Про Тима отец знал: социальный педагог вызывала в школу. Предупреждала: мальчик из неблагополучной семьи. От него всего можно ждать.

Пришли домой. Отец запер дверь в квартиру на второй замок. Ключ положил в карман. Ледяным тоном велел:

— Иди к себе в комнату.

Она — ни жива ни мертва — повиновалась.

Дрожащими руками вытащила из тайничка видеорегистратор.

Поставила на полку у окна, как могла, замаскировала безделушками. Включила запись. Произнесла дрожащим полушепотом:

— Тим, я обещаю тебе! Я все вытерплю!

Дверь распахнулась.

Оля тщетно пыталась увидеть в лице отца хоть искру сочувствия.

Но нет, он выглядел словно безумный.

— В последний раз тебе говорю. Ты можешь. Пока можешь — закончить наш спор миром.

— Я тебе уже все сказала, — произнесла дрожащим голосом.

— Ты ведь сама говорила: любишь теннис.

— Люблю. Но побеждать — я не могу. И стараться больше не буду.

— Ты понимаешь, что я всю душу, всю жизнь в этот проект вложил?

— Я не просила тебя. И ты не сможешь меня заставить.

— Ты ошибаешься, Ольга. Я никогда не бросаю начатое.

И он тщательно замотал ей рот полотенцем.

* * *

Я не буду подробно описывать, как именно отец «воспитывал» Олю. Запись с видеорегистратора в распоряжении редакции, ее копию мы передаем в правоохранительные органы.

Издевательство над ребенком длилось всю ночь.

Отец убеждал. Бил. Унижал. Уговаривал. Снова бил.

Обычно девочку лупили ремнем, но сегодня отец использовал чулок, набитый песком. Следов он не оставляет — эксперты обнаружили на теле всего лишь несколько незначительных синяков.

И под утро Оля сдалась. Пообещала отцу: она сделает все, что он скажет.

— Прекрасно, — усмехнулся. — Тогда после школы мы вместе идем в клуб, ты падаешь им в ноги и умоляешь вернуть тебя в спортивную группу.

— Хорошо, папа.

Она взяла портфель, вышла из дома.

Позвонила маме. Надеялась: вдруг возьмет трубку? Но та была в рейсе, а там, если далеко в открытом море, телефон не ловил.

Может быть, Тим пришел в себя?

Набрала номер больницы. Равнодушный голос регистратора сообщил:

— Квасов в сознание не пришел.

Оля представила, какой день ее ждет.

Новые издевательства в школе.

Ненавистные тренировки.

Очередные турниры, которые она снова, конечно, проиграет.

Нет, она больше не выдержит.

Хорошо, что мама еще в раннем детстве ей объяснила: сладкое для нее смертельно опасно.

Колоть утреннюю порцию инсулина она не стала.

В магазине купила три огромные шоколадки. Пришла в пустой по буднему времени парк и начала их жадно глотать.

Одна надежда: Тим получил запись с видеорегистратора.

Придет в себя. Посмотрит. И обязательно за нее отомстит.

…Я, Дмитрий Полуянов, никогда не занимался «заказной журналистикой».

Но сейчас признаю: эту статью мне заказал Тимофей Квасов.

Парень искренне верит: мы, взрослые, не должны допустить, чтобы смерть Оли осталась безнаказанной.

* * *

Жена очень хотела найти виноватых, и Евгений Можаев понимал почему. Та же причина, зачем безутешных родственников нагружают организацией похорон и поминок. Когда человек занят, горе, конечно, не утихает. Но хотя бы полностью в нем не растворяешься.

Супруга по деталям дочкиной жизни давно не в теме, и сейчас он поспешно вводил ее в курс. Рассказал про конфликт в классе. О нехорошей дружбе со второгодником поведал. На него и свалил то, что Оля с теннисом покончить решила.

— Начали вместе гулять с конца сентября — и она почти сразу взялась меня за нос водить. Причем как лихо обманывала! Возвращалась после школы домой, обедала, спортивную сумку брала. Я не сомневался: в клубе. А Оля там или не появлялась, или халтурила откровенно.

Жена (в морях давно наработала командный голос) попробовала наехать: почему раньше тревогу не забил?

Евгений отчитался: в