Смерть Отморозка. Книга Вторая - Кирилл Шелестов

Норова, как мужчину, пропустили вперед, — в храме, по указанию отца Николая, строго соблюдались старые церковные традиции. Дождавшись, когда очередная старушка, поцеловав руку отцу Николаю, засеменила прочь, Норов шагнул к кафедре. Отец Николай тут же узнал его и просиял.

— Пал Саныч! — воскликнул он так громко и радостно, что все вокруг посмотрели на Норова. — Благодетель! Какими судьбами?

Они не виделись уже года четыре. Отец Николай обнял Норова, как прежде, и трижды расцеловал.

— Куда ж ты пропал? Где живешь-то? Я слышал, в Москве? Ты ко мне или на исповедь?

— На исповедь.

— А что один? Где Верочка? В первопрестольной? Ванька как?

— Мы с Верочкой расстались, — тихо проговорил Норов, так, чтобы его не слышали женщины за спиной.

— Как расстались?! — опешил отец Николай. Он так испугался, что не понизил голос. — Когда? Почему?

Целиком погруженный в свои переживания из-за происшедшего с Анной, Норов только сейчас спохватился, что отец Николай ничего не знает о его разводе.

— А я же недавно тещу твою видел, она мне ничего не сказала! И Верочка с Ванькой летом приезжали, на службе были. Тоже — ни слова! Я еще спросил про тебя, она говорит: «Работает». Ну, я не стал вдаваться, тем более, она ж у тебя молчунья, слова не вытянешь. Расстались?! Как же так?! Неужели прямо развелись?! Что ж ты ко мне прежде не пришел? Мы бы вместе, может, какой выход нашли!

— Так получилось, — сдержанно ответил Норов, спиной чувствуя любопытство толпы. — Простите, батюшка.

— Вы же венчанные! — не мог успокоиться отец Николай. — Как же ты мог жену бросить?! И сына! Это ведь страшный грех!

— Это произошло уже год назад. Я уже исповедался и получил отпущение…

— Кому исповедался? Когда? Кто ж тебя разрешил?

Он спохватился, что вопросы его звучат неуместно, тяжело вздохнул и покачал головой.

— Расстроил ты меня, Пал Саныч, — печально проговорил он. — Такой парой вы были — загляденье! И Ванька у вас — чудный мальчишка. Православный с младенчества. Он ведь алтарник у тебя? В Новодевичьем прислуживает, так? Ну, ладно, рассказывай.

Он еще раз глубоко вздохнул и приготовился слушать. Норов, низко опустив голову, принялся тихо и путано излагать то, что произошло у него с Анной. Он не пытался оправдываться, не вдавался в подробности, винил во всем себя. Некоторое время отец Николай молча хмурился.

— Получается, ты со своей сотрудницей соблудил, так? — строго спросил он.

Видимо, он еще не отошел от известия о Норовском разводе и вновь произнес свой вопрос довольно громко, так, что его слышали другие кающиеся, стоявшие по русскому обычаю слишком близко, буквально в полушаге за спиной Норова. Норов замер, чувствуя, как от стыда лоб покрывается испариной.

— Батюшка, если можно, потише, — попросил он. — Обстоятельства моей жизни никого не касаются.

— Ну, да! — недовольно буркнул отец Николай, не смягчаясь. — Сперва блудим, а после секретничаем. Раньше-то в церкви публично исповедовались.

— Я знаю.

— Знаю, что знаешь. Все ты знаешь, Пал Саныч, умный человек, образованный, культурный, да только поступаешь не по-божески. — Он пожевал губами, провел пухлой рукой по сладко пахнувшей редкой бородке и заключил:

— К причастию я тебя не могу допустить…

— Не можешь?! — От неожиданности Норов сбился на «ты».

— Не могу! — твердо повторил отец Николай. — На полгода тебя воспрещаю. Ты с женой венчанной, которой обеты перед Богом давал, развелся. Сына бросил, с сотрудницей развратничаешь. Смертные грехи творишь! Ты же их обоих предаешь! И кто ты после этого? Расстроил ты меня, Паша, крепко расстроил! Не ожидал я от тебя. Дождись конца службы, мы с тобой все обсудим.

Норов отошел, униженный и пристыженный, боясь поднять глаза, чтобы не встретиться взглядом с прихожанами, слышавшими звучную отповедь отца Николая. Большую часть службы он отстоял в углу, за колонной, но когда в алтаре начали причащать, ушел из храма.

Дожидаться отца Николая он не стал. Что им было обсуждать? Свой приговор Коля уже произнес. Полгода возвращаться со служб без причастия — для Норова в ту пору это было больно.

***

— Возможно, я действительно был в тот день в Альби, вместе с мадам Полянской, — сохраняя ровный тон, проговорил Норов. — Что из этого?

— Но ведь вы это категорически отрицали во время нашей предыдущей встречи! — воскликнул Лансак обличительным тоном.

— Не преувеличивайте. Я не был категоричен тогда и ничего не утверждаю сейчас. Я вполне мог перепутать даты, я не веду дневника. По-вашему, я убил месье Камарка, а мадам Полянская караулила снаружи? Что ж, не скрою, мы с ней действительно часто так поступаем с французскими знаменитостями, особенно по субботам. Но вот только откуда мне было знать, что месье Камарк в субботу вечером окажется в своем офисе? Я ведь никогда не бывал в его офисе, никогда не звонил ему и никогда ни о чем с ним не договаривался. Надеюсь, вы проверили его телефон?

— Проверили, месье Норов, а как же! — Лансак вновь натянул маску, теперь Норов не видел нижней части его лица, но догадывался по его интонации, что тот все так же ядовито улыбается. — Вы действительно ему не звонили. Но ему звонил другой человек — ваш друг месье Брикин. У него в тот вечер была назначена встреча с месье Камарком, о чем сам месье Камарк сказал своей секретарше. И вот от него вы легко могли узнать, что месье Камарк будет вечером в своем офисе.

— Но зачем мне присутствовать на их встрече?

— Не знаю, месье Норов. Возможно, вас об этом попросил месье Брикин. У нас нет возможности побеседовать с ним и задать ему интересующие нас вопросы. Но мы сделали другое: попросили секретаршу месье Камарка посмотреть записи камеры с площади, относящиеся ко времени убийства. И знаете, кого она опознала?

— Неужели меня?

— Не вас, месье Норов, вас она не знает. Но она узнала месье Брикина!

— Вы хотите сказать, что он там тоже был?

— Вот именно! Он там тоже был, практически в одно время с вами. Из этого легко заключить, что вы оба приехали на встречу с месье Камарком.

— Ваша догадка ни на чем не основана.

— Месье Норов, — с насмешливым укором воскликнул Лансак. — Это несерьезно! Мы же не дети. Два русских господина оказываются в чужой стране в момент убийства в одном и том же месте, а потом один из них спрашивает: «При чем тут я?».

— То есть, по-вашему, мы сговорились?

— Это логичное заключение. Вы вполне могли заранее обо всем условиться, одновременно прибыть в Альби и прикончить бедного месье Камарка. Иначе почему вы сказали нам неправду? — Он немного подождал