Охота на крокодила - Эдуард Юрьевич Власов

– Забавное. Сплошной абстракционизм и символические намеки в духе германских экспрессионистов.

– Кого? – подернул пухлыми веками Ивахара.

– Да были такие чудаки лет восемьдесят назад. Тоже все людей без лиц, без будущего, а то и без теней и отражений в зеркале на экран выводили. Все изламывали, зигзагами изъяснялись. Короче говоря, одни сплошные Калигари с Носфератами.

– Все бы вам, Минамото-сан, балагурить! – махнул в моем направлении Ивахара.

Я решил переменить тему, так как обсуждать со мной наследие Ланга, Буховецкого и Мурнау отарский майор был явно не в силах.

– Вы Като знаете?

– Того, что на «Анну Ахматову» ящики с урнами грузил? Мне мои ребята из порта уже отзвонили.

– Значит, знаете.

– Минамото-сан, ваш Саппоро – город маленький, а уж Отару наш и подавно!

– И что за гусь этот Като?

– Таможенный брокер. На русском крабе, когда он к нам сюда, как из вулкана, полился, в середине девяностых сколотил приличное состояние. Живет в Тейне – дом у него там, на одинаковом расстоянии что от нас, что от вас.

– От нас?

– Да, от вас. Тейне же – район Саппоро, нет? Так что он формально обретается у вас под боком, головной офис у него около вокзала. А весь реальный бизнес делает в хоккайдских портах. В Вакканае его контора растаможивает больше половины всего русского краба, в Немуро – почти сто процентов. Плюс лосось, гребешок, морской еж. В общем, сами понимаете, все меню наших сушечных. Здесь, в Отару, он растаможивает русский лес из Хабаровского края, те же морепродукты из Приморья. Уголь еще бывает из Советской Гавани или с Сахалина. А в обратном направлении затаможивает подержанные машины, строительную технику… Короче говоря, купоны стрижет со всего подряд.

– По нашей с вами линии на него есть что-нибудь?

– Официально нет и быть не может, Минамото-сан. С якудза он принципиально дела иметь не хочет: благородный якобы! По нашим сведениям, они ему сотрудничество предлагали – разумеется, как мошна у него пухнуть начала. Причем несколько раз и весьма настойчиво. Но он всякий раз отказывался категорически. Рэкетировать пытались, но ничего не вышло. До физических столкновений доходило. С его стороны, впрочем, потерь, насколько нам известно, никогда не было. Но наезжали на него точно. И по-крупному.

– Он поэтому себя амбалами в черном окружил?

– И поэтому, и еще потому – а может, даже больше потому, – что спесив до безобразия.

В голосе Ивахары впервые за сегодняшний день зазвенели нотки искренности.

– Это я уже заметил.

– Корчит из себя сегуна с самураем вместе взятых, а сам из плебейского племени хоккайдских крестьян – тех, что картошку больше ста лет уже под Юбари разводят.

– Ну, Ивахара-сан, наш любимый император Мэйдзи для того перестройку полтора века назад и затевал, чтобы такие вот Като-от-сохи могли законным образом миллионерами становиться.

– Законным… – вздохнул Ивахара.

– А что? Как я понимаю, компромата на него у нас с вами никакого нет, так ведь? Доказанного, я имею в виду. А все эти дела с русским крабом незаконны только для русских. Наши конторы все формально легальные. Вы и без меня это знаете.

– Знаю. Формально претензий к Като нет. Государственная таможня его проверяет раз в квартал, а к исполнению государственной лицензии на таможенные операции не придерешься. Законы соблюдает, палку не перегибает, налоги платит. Но вы же понимаете, Минамото-сан, что такое русские крабы, – все, что с ними связано, априори действительно легальным быть не может, даже на нашей территории. Правда, я знаю, в последние два года русские с той стороны за своих контрабандистов потихоньку браться начали.

– Я в курсе.

– Вот. И поговаривают, что нынче по финансовой линии у Като сплошной недобор идет. Раньше он на фиксированном проценте от «ножниц» работал…

– «Ножниц»?

– Ну, на разнице между сдаточной ценой и той, по которой краба оптовик наш брал. То есть, понятное дело, контрабандистам русским надо побыстрее краба сбагрить. Они его ведь за бесценок сдавали, а оптовик уже нормальную японскую цену за него назначал, иначе с таможней проблемы возникали. Эти «ножницы» в лучшие годы до пятисот процентов доходили, так что Като не бедствовал.

– До скольких?! – не поверил я своим ушам.

– До пятисот процентов от ввозной цены, – повторил Ивахара. – Но это в годы беспредела было, лет десять назад.

– Теперь не то?

– Сейчас все цивильнее стало. Русские краба уже протаможенного через Корею ввозят, то есть он уже не «черный», а «серый».

– Вы переброску через Пусан имеете в виду?

– Да. Вы же в курсе. Везут «черного» краба туда, там оформляют реэкспорт, даже без выгрузки с судна, и тут же с чистыми документами везут к нам. В Пусан «черный» краб идет, к нам – «белый», вот и получается «серый» в конечном итоге… Да это не только краба касается. Креветка, кальмар, палтус – все по этой схеме теперь сюда везется… Кстати, поскольку Отару ближе к Пусану, чем Вакканай с Немуро, у нас опять рыбный поток расти начал. Для города-то «серый» краб лучше «черного».

– А Като от этого внезапного «посерения» тут же седеть начал, так я понимаю?

– Так, – кивнул Ивахара. – Бизнес крабовый стал постепенно легализоваться, «ножницы» начали сужаться. Поэтому наши приемщики частному брокеру стали не процент с разницы платить, а фиксированную контрактную таксу – потонно, как государственной таможне, – а это уже на порядки меньше.

– Значит, для Като нашего трудные времена настали…

– Все, Минамото-сан, относительно, – покачал головой майор. – Сами знаете, у кого-то рис тухловат, а у кого-то жемчуг мелковат. От голода он, я уверен, не умрет. А нам с вами о своей старости лучше беспокоиться, чем о Като.

– Ну, до старости нам с вами еще далеко, мы парни бравые, молодые…

Идея созрела в моей бесшабашной голове моментально.

– Я что подумал, Ивахара-сан! А что, если мне на «Анне Ахматовой» вместе с Като и его ветеранами в это Ванино-Крокодилово сплавать?

– Как это «сплавать»? – удивился Ивахара.

– Ну, как… Вы ведь сейчас сидите, роман свой служебный пишете, и он у вас, как вы ни пыжитесь, не вырисовывается. Так ведь?

– Ну…

– И дело это дохлое, давайте признаемся честно. Оружия нет, подозреваемых нет – ничего нет, кроме невнятной съемки.

– Ну…

– Дохлое-дохлое это дело, соглашайтесь! Не сегодня-завтра «Ахматову» из Отару выпустить придется, следовательно, и убийца Шепелева – тот, что на видео на судно возвращается, если это, конечно, вообще убийца, – на нем спокойно уйдет в Россию. А это, в свою очередь, значит, что мы с вами получим верный «висяк», который будет болтаться на наших с вами шеях как раз до той самой старости, о которой вы только что не к месту вспомнили. Дело международное, срок давности – двадцать пять лет, перспективы мрачные. А у нас через три месяца зимние бонусы, между прочим. И интернациональный «висяк» нам с вами их никак не увеличит.

– Вы это серьезно?

– А то вы сами не знаете, сколько у нас по убийцам иностранцев дела тянутся!

– Знаю, – кивнул майор. – Я не об этом. Вы серьезно хотите в Россию плыть?

– Ивахара-сан, дело это такое же мое, как и ваше. Или даже больше мое, поскольку я в русском отделе как раз за таких вот Шепелевых отвечаю. Так что мне тоже надо что-то делать, чтобы убийцу искать. Других радикальных способов я не вижу. Не нырять же мне под все суда в порту в поисках ножа и мобильника!

– Заманчиво звучит ваша идея, Минамото-сан. Очень заманчиво…

В грустном Ивахаре постепенно начал пробуждаться дремавший последние лет тридцать авантюрист и дерзкий рыцарь не такого уж и печального образа.

– Чем ближе к вечеру, Ивахара-сан, тем больше мне хочется воплотить ее в жизнь!

– А Нисио-сан даст вам разрешение?

– Даст, я думаю. В Саппоро у меня сейчас ничего нет. А не даст – возьму отпуск. Я его уже четыре года толком не гулял. Туда сгоняю, а одиннадцатого той же «Анной Ахматовой» вернусь. Всего неделя и уйдет на эту мою «идею».

– А в дороге надеетесь судно перетряхнуть? Один-то справитесь?

– На все судно ни сил, ни времени не хватит. Чего тут – меньше двух суток плыть. Но потрясу, думаю, многих.

– Заманчиво-заманчиво… Я о таких выездных следствиях еще не слышал. Только в английских романах читал.

– Только тогда, чтобы убийцу, если он на судне, не спугнуть, а, наоборот, убедить его в том, что все в порядке, нужно пароход сегодня выпускать, по расписанию то есть.

– Кротов обалдеет от наших шатаний!

– Кротов обрадуется, Ивахара-сан!

– Думаете?

– Во-первых, я же