Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

– Можете повернуть тут и припарковаться.

– А ваша подруга не боится этого Хансена?

– Нет. Она говорит, что он один из самых благонравных заключенных во всей тюрьме и к ней всегда относится почтительно. Забавно, что некоторые из худших злодеев становятся образцовыми заключенными. Случается, стадо идиотов верит в то, что они исправились, и выпускают их на свободу. Но Хансену это не грозит.

– И кто же будет его играть в новом фильме?

– Джон Кьюсак.

– Хм. А мне этот актер вообще-то нравится.

Трое студентов и два преподавателя ждали их в аудитории в одном из многочисленных зданий университета. Студенты – Аманда, Джеймс и Кевин – писали дипломную работу, и Асгер Вад был у них научным руководителем. Преподаватели, Тухилл и Эван, были геологами и в течение многих лет сотрудничали с Асгером. Лица у всех были серьезными, а атмосфера в аудитории – подавленной. Один из студентов уставился в стол, а другой поерзал на стуле при виде избитой женщины-полицейского, остальные в ожидании смотрели на них.

Аудитория была маленькой, тесной и душной. На белой доске за спинами сидящих кто-то нарисовал экосистему красным фломастером.

– Больше всего нас интересует, – начала Энджи, – все необычное в поведении Асгера в последнее время перед тем, как его убили. Говорил ли он что-то, над чем вы потом раздумывали, или, может, вел себя странно? Насколько мы поняли, он провел день перед смертью в университете, это так?

Собравшиеся покивали.

– Он работал у себя в офисе, – сказал Эван, невысокий лысый мужчина с седой бородой и немного обвисшими веками. – Я видел его несколько раз, когда проходил мимо. Очевидно, что бы он ни делал, это не требовало особых умственных усилий, потому что тогда Асгер закрыл бы дверь. Позже мы вместе пообедали.

– А во сколько это было? – спросил Трокич.

Мужчина задумчиво потер подбородок.

– Дайте вспомнить… Должно быть, примерно в час. Обед занял около двадцати минут, и мы с ним сидели за отдельным столиком. Я ничего необычного не заметил. Мы часто вместе обедали, и этот обед прошел как в любой другой день. Мы разговаривали только о тривиальных вещах. Как я понял, Асгер с семьей собирался в Данию на Рождество. Еще он ворчал по поводу счета от механика. Я рассказал о проекте, которым занимаюсь с некоторыми студентами, и на этом все. Мы разошлись. Я был немного занят и больше его в тот день не видел.

– А я не согласен, что все было как обычно, – заявил Тухилл и взлохматил черные вьющиеся волосы. – Я недолго разговаривал с ним в коридоре у его офиса. Асгер казался немного взвинченным. Как я понял, он должен был работать в обсерватории после обеда, но он сказал, что только что все отменил. Я спросил, в чем дело, но Асгер пробормотал только что-то о жене и что ему надо домой. Он выглядел немного бледным.

– Значит, вы разговаривали с Асгером Вадом после обеда? – спросил Трокич.

Тухилл перевел взгляд в окно, за которым проходила группа студентов. Послышался смех. Жизнь тут продолжалась.

– Было, наверное, около двух, – сказал он. – Асгер переминался на месте, будто его тяготил разговор со мной и он торопился куда-то. Помню, я тогда подумал, что он ведет себя не очень-то вежливо. Не слушает, что я говорю, хотя речь шла о плане научного руководства, что, в общем-то, довольно важно. Наконец он перебил меня и устремился куда-то по коридору. Но в чем там у него была проблема, я не знаю.

– Так, может, именно поэтому он отменил нашу встречу, – сказал студент по имени Кевин, очень полный молодой человек с маленькими глазками и в черной рубашке. – Вернее, я бы сказал, просто не явился на нее, потому что меня никто не предупредил.

– Когда вы должны были встретиться с Вадом? – спросила Энджи.

– В четверть третьего. Он сказал мне за день до того, что встреча будет короткой, так как потом ему нужно в обсерваторию. Меня это вполне устраивало, потому что то, о чем я хотел с ним поговорить, не заняло бы много времени. Но когда я пришел к нему в офис, его там уже не было.

– Вы его ждали?

Кевин пожал плечами, словно философски относился к тому, что его накололи.

– Дверь была не заперта, так что я просто посидел в офисе в надежде, что он придет. Прошло минут двадцать, и я ушел. Я начал сомневаться, подумал, что, может, перепутал время. У меня нет его телефонного номера, так что я не мог позвонить и спросить.

Трокич размышлял. Асгер Вад получил какое-то сообщение после обеда и поэтому занервничал? Должен ли он был с кем-то встретиться? Кто тогда этот неизвестный? Информация была новостью. До этого создавалось впечатление, что у семьи Вадов выдался совершенно обычный день.

– А часто случалось, что Асгер не являлся на встречу со студентами, не предупредив об этом? – спросила Энджи.

Присутствующие помотали головами.

– Никогда, – сказал Тухилл. – Никто ни разу не жаловался на то, что он не выполнил обещанное. В этом смысле он был очень пунктуален. Если он не мог прийти, то всегда извинялся и назначал новую дату.

– А в прошлом? – спросил Трокич. – Я хочу сказать, не было ли каких-то больших перемен в его жизни, особенно в последнее время?

– Нет, – сказал Тухилл. – Он был слегка подавлен, так как не мог больше преподавать, но ведь он уже давно принял это решение. Думаю, его больше всего интересовала работа в вулканической обсерватории. Написание книг было его хобби, а тут он работал ради удовольствия, потому что ему нравилось наставничество и контакт со студентами.

– Согласен, – сказал Эван и слегка наморщил нос. – Он явно хотел быть лидером в обсерватории.

– Там что, была конкуренция? – допытывалась Энджи, рисуя звездочки в блокноте. Она криво сидела на стуле, будто у нее болела спина.

– Ну, мы не эксперты по вулканам, – сказал Эван. – Мы специализируемся в других областях. И все же мы стараемся держать руку на пульсе. Я чувствовал, что Асгеру хочется получить место директора обсерватории.

– И ему могло это удаться, – добавил Тухилл.

– Согласен, – кивнул Эван. – Несомненно, у него были для этого все предпосылки, хотя состояние его здоровья накладывало свои ограничения. Как вы уже знаете, он не мог стоять на ногах долгое время. Но это бы, наверное, и не понадобилось в обсерватории. Будущее казалось неоднозначным.

– Выходит, он не просто хотел получить другую должность в обсерватории? – спросил Трокич.

– Нет. Думаю, он нацелился на пост директора, хотя никогда открыто об этом не заявлял.