Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

— В доме всего сто тридцать квартир. Именно кооператив решает, разрешать ли одобрение сделки или нет, — улыбнувшись, ответила гид, — точно известно, что кооператив отказал в покупке квартиры таким персонам как Мадонна и Шер.

Максим обошел толпу и повернул за угол. Он встал возле арки под газовыми светильниками.

— Мистер, Хансен? — раздался взволнованный голос поверенного.

Из арки выглядывала лысая голова Донована Миллса.

Увидев внимательный взгляд, Донован Миллс поспешил объяснить:

— Я оставил свое пальто внутри. Ждал, пока консьерж сообщит мне о вашем приходе.

— Понятно, — кивнул Максим и проследовал за поверенным.

— Особняк пуст. Ни в одной из квартир сейчас нет жильцов. Как мне пояснили, зимой почти все уезжают из города, — объяснял Миллс, показывая на пустые окна.

— А у вас ведь есть ключи от ее квартиры? — спросил Максим.

— Конечно, сэр. Я располагаю запасным экземпляром, — улыбнулся адвокат. — Квартира Мисс Томпсон расположена на пятом этаже. Предлагаю нам подняться пешком?

Максим не ответил. Он с присущей ему настороженностью относился к адвокату.

— Не встречал еще в городе таких просторных коридоров, — оглянувшись в сторону поднимающейся следом фигуры, — сказал Миллс. — Стены обшиты дорогим деревом, а в натертый до блеска паркет можно смотреться как в зеркало, — продолжал говорить поверенный, поднимаясь по лестничной площадке.

Максим лишь равнодушно посмотрел в его сторону. Его ботинки оставляли на полу одинаковые мокрые следы. Оказавшись на пороге квартиры, Донован Миллс достал из кармана пиджака связку ключей. Максим почувствовал, как от волнения задрожали кончики его пальцев.

— После вас, — манерно выдал адвокат, распахнув дверь.

Максим хорошо помнил тот день. Когда он впервые оказался за порогом этой квартиры. Внутри все так же пахло пачули вперемешку с восточными благовониями. Осмотрев первые две комнаты, они подошли к кабинету. Максим приблизился к столу, на котором хаотично были разбросаны самые разные документы. Он поднял несколько неоткрытых писем. Как оказалось Джессика оказывала поддержку двум благотворительным организациям города. Ее стол был усеян благодарственными письмами.

Далее следовала столовая. Три просторных окна открывали вид на центральный парк. Максим жестом остановил поверенного за дверью. В самом конце столовой он увидел знакомый силуэт. Сквозь открытое окно ветер играл с ее длинными волосами. Казалось, девушка на краю стола, позирует невидимому фотографу и боится пошевелиться. Ее обнаженное тело, вымазанное пудрой, выглядело слегка не правдоподобно. Словно тонкая нить, на шее выделялась яркая полоса. Хоть глаза и были закрыты, но на веках, словно слезы, застыли багровые пятна. Максим не смог выдавить из себя ни единого слова. Он дотронулся рукой, до холодной ладони, жестоко прибитой к столу гвоздем. Через мгновенье он обернулся на глухой звук. Падая в обморок, крупное тело Миллса сотрясло комнату. Стол подпрыгнул. Отделившись от тела, голова Джессики сначала покатилась по столу, а затем звонко приземлилась на пол.

Мальчик

Говорят, что характер человека формируется в первые три года жизни. Так получилось, что мальчик провел это время в далеко не в самом подходящем для этого месте. Едва он появился на свет, как службы опеки отобрали его от матери наркоманки и поместили в приют. Тяжелый поезд уже набирал скорость и казалось пройдет стороной, но мальчику все же удалось запрыгнуть в приоткрытую дверь.

Правда, стоит отметить, что впереди его ждали годы одиночества. Вдали от доброты и материнской любви, он медленно впитывал в себя всю его горечь.

Компанию мальчику в то время составляли дети самых разных родителей. Всех их объединяла одна общая черта — никому не было до них дела. Стоить отметить, что у каждого ребенка была своя уникальная история. Детей бездомных и наркоманов, как правило, находили в пакетах для мусора. Отпрысков эмигрантов у подножья церквей и храмов. Хотя, было много и тех малюток, чьи освобожденные от долгого бремени матери, охотно оставляли их в больнице сразу же после родов.

Только спустя несколько лет уже весьма пожилая пара из Куинса смогла дать мальчику крупицу того то, чего он был лишен все это время. У мальчика наконец то появилась семья. Мальчик слишком долгое время был один чтобы быстро свыкнуться с новой для себя ролью. Он учился приспосабливаться. Строить для себя новый мир — Мир иллюзий. Навык, который потом будет отточен до совершенства.

Жизнь в семье таила новые трудности. Будучи скрытным и застенчивым, он часто становился объектом насмешек. Порой они перерастали в нечто куда более серьёзное. Однажды, несколько парней постарше подкараулили и избили мальчика в школьном туалете. Этого показалось им недостаточно, и они дружно помочились на лежащее в углу тело. Заводилой тогда был Харрис. Старшеклассник, чьим отцом был местный полицейский. Он привык к тому, что учителя и директор школы не обращали должного внимания на его выходки. Каждый раз он испытывал на мальчике что-то новое. На сей раз, подойдя к лежащему на холодном полу телу, он достал отцовскую зажигалку.

— Что ты собираешься с ним делать? — поинтересовался один из его друзей.

— Хочу выжить на нем отметину, — спокойно ответил Харрис.

Вдохновленные новым замыслом, мучители подняли мальчика. Харрис достал нож и стал щелкать старое кольцо зажигалки. Раскалив клинок, он прижал его к бледной коже. Мальчик не мог даже вскрикнуть — его рот крепко держала грязная рука Харриса. Он лишь стонал пока нахлынувшая с новой силой боль в руке не выбила его из сознания.

— Теперь он запомнит меня надолго, — сказал сын полицейского и пинком откинул от себя обессиленное тело мальчика.

Забежавшие на переменке школьники при виде мальчика постарались поскорее покинуть уборную. Так прошло несколько часов, пока учитель математики не заглянул в туалет и не увидел в луже собственной мочи бездыханное тело.

Настало лето. Мальчик брел по тротуару, волоча рядом свой разбитый велосипед. Колесо отвалилось, когда один из парней банды Харриса стукнул его об дерево. Пришлось катить подарок отца по дороге. Это был солнечный летний день. Пахло зеленью и цветами.

— Эй, парень, кажется, у тебя кровь! — послышалось из салона, проезжающего мимо кабриолета.

Мальчик не обратил внимания. Кабриолет перегородил ему дорогу спереди. Высокий мужчина в костюме вышел из машины и направился к мальчику.

— Кто тебя так отделал? — строго спросил он.

Мальчик промолчал. Он взглянул на человека, перегородившего ему дорогу домой. От него пахло алкоголем и решительностью. С одной стороны мальчик относился к незнакомому человеку с опаской, а с другой его, как магнитом, привлекал его образ.

Мужчина уместил велосипед на заднем сиденье и довез мальчика до дома. Он был удивлен. Но ни сколько тому, что незнакомый человек помог ему, а тому, что кто-то действительно проявил