Отдаленные последствия - Александра Маринина

представляться? Его и так все знают. Егор Басан, блогер, я на его канал даже подписалась, потому что он делает репортажи о всяких беззакониях в полиции и в суде. Смотрю все выпуски, и как-то оно уже не так тяжко, когда вижу, что не только с нами так обошлись. Другие тоже страдают.

Вот это номер! Неужели Анастасия Павловна угадала?

Он поблагодарил вдову, пообещал снова связаться с ней, отключил видеосвязь и пошел к Зарубину. Начальник выглядел постаревшим и измотанным, но глаза оставались хитрыми.

– Кузьмич, я…

– Ага, – кивнул полковник, – и я тоже. Вот у меня тут две бумажки. На одной написано, что сказал Тоха, на другой – что сказал Колюбаев. Угадаешь?

Сташис и Колюбаев с самого утра отправились к семьям двух других жертв, убитых Игорем Выходцевым. Неужели успели отзвониться Зарубину? Быстро у них получилось. Роман тоже управился бы пораньше, но мадам Пруженко только сейчас ответила на звонок, хотя Дзюба пытался связаться с ней с восьми утра. Наверное, богатые долго спят и поздно встают.

– Чего тут гадать, – вздохнул Дзюба. – Егор Басан, блогер.

– И что ты теперь должен сделать?

– Взять биллинг Шубина и проверить, есть ли среди его контактов этот Басан. Но я бы даже проверять не стал, если честно. Ежу понятно, что они связаны. И план у них общий. Кузьмич, давай уже всех задержим, отдадим Барибану, и пусть делает с ними что хочет. У нас же есть и Шубин, и Москвина, даже Кулинича удалось выцепить. Добавляем к ним Басана – и мы в дамках.

Зарубин сладко потянулся в кресле, растянув руки в стороны и выгнув спину.

– А хорошо стало работать, да, Ромыч? В прежние времена следаки всю душу вынимали из оперов, чтобы каждый пук и чих был задокументирован и доказан, иначе в суде не пройдет. А теперь – лафа и сплошное удовольствие, следаки сами всю доказуху из головы выдумывают, а если адвокат в суде начинает дурку валять и заявлять ходатайства, судья просто отклоняет их, да и все. Без объяснений. Сажай кого хочешь, никто ничего сделать не может.

– Что ж в этом хорошего?

– В том-то и дело, что ничего, – сказал Сергей Кузьмич, ставший вдруг серьезным и печальным. – Оно и плохо, и хорошо одновременно. Хорошо, что можно быстро и без геморроя всякую сволочь закрывать, но плохо, что на одну сволочь приходится человек двадцать тех, кого посадили просто так, «от балды», по чьему-то заказу или для отчетности. Как сказала наша общая подруга Пална, логика иногда состоит в отсутствии логики. Где Вишняков?

– Он, Есаков и Хомич на всякий случай страхуют трех потенциальных, которые из списка.

– Ясно. Свяжись со Сташисом, найдите мне этого Егора и берите его за жабры так, чтобы продохнуть не мог. Как только он заговорит и сдаст Шубина, будем брать всех. Надоело мне, надо заканчивать этот бардак к чертовой матери. У тебя небось все остальные дела стоят без движения, работы куча накопилась.

– Это да, – согласился Роман.

– Ну вот иди и занимайся. Потом ведь никому не объяснишь, что нас всех бросили на эти записки, будь они неладны.

– Кузьмич…

– Аюшки?

– А ты чего такой веселый был, когда я пришел?

– У Большого был. Его с крючка сняли. В верхах приняли судьбоносное решение.

Ну ладно, хоть что-то…

Дзюба созвонился со Сташисом и поехал к месту встречи. Интересно, что скажет Егор Басан, когда они его найдут? Неужели и вправду примерно то, что предположила Каменская? Но это же немыслимо! Уму непостижимо!

Однако по всему выходило, что было именно так. Шубин нашел у Инги тетрадь, прочитал. И у него созрела идея, совершенно идиотская, на взгляд Романа Дзюбы, но вполне соответствующая сегодняшним реалиям. Начать убивать так же, как это делал Выходцев. И оставлять записки. После второго убийства, по расчетам гениального планировщика, должен подняться шум в СМИ. И вот тут на сцену выходят (под звуки фанфар, надо полагать) записки Игоря Выходцева. Небольшими частями, чтобы изо дня в день привлекать подписчиков. Общая картина примерно такая: несколько лет назад человек, ныне покойный, совершил три акта возмездия, и теперь некий преданный Ученик продолжает дело своего Учителя. Учитель остался безнаказанным, совершенные им преступления не были раскрыты, что еще раз обнажает полную беспомощность и непрофессионализм правоохранительных органов (что, по большому счету, чистая правда). Здесь добавляются видеоинтервью с семьями первых трех жертв. Столица в панике, народ каждый день ловит новые выпуски и жадно их смотрит, число подписчиков растет не по дням, а по часам, сотни тысяч, а то и миллионы просмотров… И очень нехилые денежки за размещение рекламы. Подробные рассказы о трех жертвах Выходцева тоже вызовут огромный интерес, поскольку нераскрытых преступлений в стране великое множество, и проблема затронет чувства тех, кто пострадал от несвершившегося правосудия. А полиция пусть себе ищет Ученика, посвящающего свои преступления мифическому Учителю. Текста в тетради много, если выкладывать или озвучивать каждый день по чуть-чуть, прерываясь на середине фразы, то можно подцепить на крючок колоссальную аудиторию и держать ее на этом крючке многие недели. С материалами о семьях первых потерпевших поступить точно так же, дробить помельче. И все будут в шоколаде. Потом найдутся журналисты, которые захотят написать о Выходцеве и взять интервью у Инги. За это можно требовать денег. А там, глядишь, и книгу напишут, и кино снимут. Это снова деньги, и немалые. Первоисточник-то у Инги, стало быть, она имеет право им торговать и зарабатывать на нем. Да, к Инге полиция, конечно, придет, потому что у блогера, который возьмется поучаствовать в затее, после первого же выпуска спросят, мол, откуда дровишки? И он, разумеется, скажет. Ну и пусть приходят. Инга ничего противозаконного не делала, никаких преступлений не совершала, она узнала из новостей об убийствах с записками и поняла, что тетрадь ее умершего пациента имеет к этим убийствам какое-то отношение, поэтому связалась с блогером и попросила предать историю огласке. Где здесь криминал? Почему обратилась к блогеру, а не в полицию? А потому, что полиции давно уже нет доверия, ее репутация испорчена так, что дальше некуда. И вообще, нет такого закона, чтобы дневники покойников в полицию носить.

Сперва все шло по плану: Шубин подвязал себе в помощь свою любовницу из тверской наружки и ее брата, бывшего десантника. Совместного будущего он Москвиной не обещал, просто сказал, что есть работа, за которую хорошо заплатят. Ну и любовь изображал старательно, это уж само собой. На всякий случай, чтобы с крючка не сорвалась. Готовиться начали загодя,