Зигзаг у дачи - Татьяна Витальевна Устинова

– Нет, уважаемый Виталий Александрович. Из ваших предложений ничего не подходит, – сообщил он. – Там непаханое поле работы нужно перелопатить, чтобы земли перевести. Все они на разных балансах, муниципалитеты не хотят связываться. Время непростое, сами понимаете. Но вы не расстраивайтесь. У меня есть для вас встречное предложение. Одни мои знакомые сейчас активно занимаются выкупом частной земли в районе деревни Красные Холмы. Я, признаюсь, и сам там землицы через них прикупил. Просто предки мои как раз из Красных Холмов. Я это недавно узнал. В семье как-то не принято было говорить, что мы из купцов. В общем, пришлось поднять архивы, и выяснилось, что в Красных Холмах мое родовое, так сказать, гнездо. Вот, решил припасть к истокам, так сказать.

– Хорошее начинание. Возвращение к корням, – согласился Миронов. – Только вот мой проект тут при чем?

– Да там в округе земельки-то много. Понятно, что часть под паром стоит. Выкупленные паи бывших колхозных земель теперь как раз и принадлежат моим знакомым. Я с ними переговорил, готовы выделить эту землю под ваш «Поселок Будущего». Цена за сотку там символическая, с переводом в категорию для жилищного строительства проблем не будет, тут я сам подсоблю.

– Отлично. Я бы посмотрел, – согласился Миронов. – Только вот хотелось бы как-то отблагодарить вас за участие. Особенно если цена за сотку символическая.

– Ну не десять тысяч, как сейчас в газетах пишут, – хохотнул Кадикаев. – Но и не сотни. Думаю, договоритесь вы с ребятами сами. Возможно, они какую-то долю в вашем проекте захотят. Решите. Я тут ни при чем. Я исключительно о хороших соседях забочусь, а то деревня-то старая, люди там живут, знаете, совсем приличному человеку в соседи негожие. Да и проект ваш мне поможет на новый уровень выйти. Презентую его в следующем году на ПМЭФ, получу карьерное продвижение по службе. Вот такой у меня корыстный интерес, уважаемый Виталий Александрович.

То есть взятку Кадикаев не вымогал. Что ж, возможно, это хорошо. Действительно, его интерес может крыться в успешном рабочем результате, чем сегодня могут похвастаться далеко не все замминистры. Каждый ищет что-то новое, позволяющее продвинуться по карьерной лестнице, а людей, способных гореть идеей, действительно немного. В бизнесе тоже полно желающих просто урвать кусок, оказавшись в нужный момент в нужном месте. И такие люди, как Миронов, готовые идти до конца и доказавшие, что слово «репутация» для них не пустой звук, наперечет.

– Когда можно будет встретиться с этими вашими знакомыми? – спросил он. – Я бы хотел выехать на место, посмотреть участки своими глазами, чтобы оценить, насколько они подходят под реализацию нашей идеи (слово «нашей» он тоже выделил особо, давая понять Кадикаеву, что считает его уж если не соратником, то точно союзником).

Тот кинул ему через стол визитную карточку. Плотный прямоугольник картона легко проскользил по гладкой поверхности дорогого стола для совещаний.

– Созванивайтесь и договаривайтесь. Ребята в курсе.

– Спасибо вам, Игорь Борисович, еще раз, – Миронов встал, чтобы не отнимать больше время такого занятого человека, как заместитель министра. – Обещаю держать вас в курсе. И буду рад, если вы станете первым жильцом «Поселка Будущего». Ну или его соседом.

– Скорее все-таки соседом, – Кадикаев снова благодушно засмеялся и опять «огладил бороду». – У меня сделка по земле уже состоялась. Там, правда, небольшая неприятность случилась. Самовольный захват участка какими-то голодранцами, которые без всяких документов взяли и на ней построились. Но ничего, мои юристы уже решают эту проблему. Злоумышленников – за ушко да на солнышко, их курятник – под снос, а у меня строительство фундамента будущего дома. Обгоню я вас, Виталий Александрович. Ох обгоню.

Владельцам фирмы, скупившей сельхозземли вокруг Красных Холмов, Миронов позвонил в тот же день. Не то чтобы ему зудело, как говорится, но июнь подходил к концу, до свадьбы оставалось всего полтора месяца, за которые он намеревался максимально продвинуться в делах, чтобы с чистой совестью уехать с Леной в свадебное путешествие. Медовый месяц он планировал провести на Мальдивах. Это выглядело достаточно пошло, но какая пошлость в белом песке, мягком лазурном океане и безмятежном счастье?

Мишку вместе с няней он собирался увезти с собой, чтобы Лена не беспокоилась об оставшемся в Москве сыне, но размещаться они будут в отдельном бунгало, чтобы днем проводить время с сынишкой, а вечером отправлять его с няней в другой домик и оставаться совсем вдвоем, наедине, для того, чем, собственно говоря, и положено заниматься молодоженам. От одной только мысли про эти бесконечные, наполненные страстью и нежностью ночи Миронова бросало в жар.

Поездка в Красные Холмы состоялась к концу этой же недели. Деревенька оказалась чудо как хороша. Жилых домов в ней оставалось не так уж и много, не больше пятнадцати дворов. Довольно большой участок на краю деревни уже огородили забором, за которым бодро пыхтел экскаватор. Это, видимо, и была та самая земля, о которой говорил Кадикаев, где велось строительство его родового имения.

– Та часть, что в деревне, вся раскуплена, – объяснил Миронову сопровождающий его молодой человек. Очень молодой и очень бойкий. Такую бойкость Миронов не любил, обычно она сопутствовала увертливости и нечистоплотности. Нюх на такие вещи у него, как у опытного бизнесмена, был острый. – Под ваш «Поселок Будущего» подходит вон то поле. Точнее, целая система полей. Общая площадь двенадцать гектаров, строй не хочу.

– Мне столько не надо, – сухо сказал Миронов. – Гектаров пять максимум. Вся идея в том, что поселок планируется небольшой.

– Сначала один поселок, а там, глядишь, второй, а где два, там и третий на подходе, – ухмыльнулся сопровождающий. Звали его смешно для современного уха – Феофан, и Миронову все время хотелось отправить его «к почкам», как героя старого советского фильма «Иван Васильевич меняет профессию».

Совсем на краю деревеньки обнаружилась небольшая церковь, по виду почти новая. У входа копошилась пожилая женщина. Миронов, сам не отдавая себе отчета в том, что им движет, подошел ближе. Готовясь к венчанию с обожаемой Леной, но еще не получив на него окончательного ее согласия, он живо интересовался всем, что было связано с верой.

– Церковь новая. Недавно построили? – спросил он.

Женщина искоса посмотрела на него. Было ей лет семьдесят. Лицо доброе, а еще мудрое. От глаз с расходящимися лучиками морщинками исходил какой-то особый свет.

– Здесь до революции церковь стояла, – объяснила она негромко. – Храм Рождества Пресвятой Богородицы, который местные меценаты Дорофеевы построили. Сам-то храм большевики разрушили, только часовенка на кладбище осталась, в которой последний Дорофеев, Агафон Матвеевич, старостой был до самого своего ареста. Его в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году реабилитировали, а через пару лет, когда жена-то его померла, мученица Татьяна, царствие ей небесное, так часовенка и сгорела. Несколько лет назад церквушку заново отстроили. На пожертвования местных жителей и во многом неусыпными трудами батюшки нашего, отца Игоря. И икона в ней есть, на которой святой мученик Агафон изображен. Зайдите справа от иконостаса и увидите.

Миронов хотел зайти в храм, потому что казалось, что ноги сами несут его внутрь, но услышал нетерпеливое покашливание Феофана за спиной и оглянулся.

– Некогда нам, Виталий Александрович, – сказал тот. – Богу, как говорится, богово, а нас дела ждут. Время – деньги.

– Так вы из этих? Новых безбожников? – женщина перестала улыбаться и лучики у глаз куда-то пропали, и свет в них словно выключили. Лицо стало замкнутое, суровое даже. – Тех, кто прислан новое зло творить?

– Да почему же сразу зло? – Виталий попробовал улыбнуться, но женщина на его улыбку не купилась. Осталась суровой.

– А что же? Людей с их земли сгонять, это добро, по-вашему?

Каких людей? Какой земли? Миронов вообще не претендовал на чью-то землю. Та, что предлагалась ему под поселок, вообще много лет не использовалась, зарастая кустами и бурьяном. А, наверное, речь идет о той семье, что самозахватом построилась на участке, принадлежавшем Кадикаеву. Игорь Борисович что-то говорил об этом. Надо же, какие